*   *   *

Бадрид.

– Лузанские перекрыли нам границы, – цежу сквозь зубы в главном офисе.

   Той же ночью пришлось вылететь.

   Проблемы с поставками Ингвара просто хрень собачья по сравнению с тем, что началось уже через пять минут.

– Все. Все стоит. Абсолютно.

   Твою мать.

   Мы достигали своего состояния и положения долго. Годы. Десятки лет.

   По-крупному шла игра. Всегда по-крупному.

   С самыми высокими ставками. А самая высокая из них – жизнь.

   Но кто не готов рискнуть даже ею ради того, чтобы достичь того, до чего мы дошли?

   И в нашей империи войны не было уже годы. Годы!

– Это не главная проблема, – семейный совет собрался за круглым столом.

   Братья и помощники. Самые надежные. Самые верные.

   Те, кто нам как семья.

   Других в помещении нет.

   Все, кроме отца.

   Его пока не посвящаем.

   Главу рода. Главу империи. Держим в стороне.

   Сами. Сами должны решать вопросы!

   Тем более, что вся это война таки началась именно из-за еще одного нашего брата.

   Роман. Роман, мать его, Градов. Так он себя называет с тех пор, как плюнул против святого и ушел из семьи.

   Именно он нарушил волю отца. Решил отказаться от договорного старого брака. С одним из древнейших и сильнейших родов!

   Мало того, что посеял вражду между нами и Вольскими! Нет! Этого мало!

   Ему приспичило еще и пострелять. Прямо в моем заведении.

   И все ради той пигалицы, которую он выбрал себе в жены! Ради того, чтобы ее не продали одному из них!

   И вот результат.

   Война.

   Настоящая.

   Без переговоров. Без условий.

   Десять родов ополчились на нас.

   Никакой дипломатии. Только грязные игры.

   Только хитрость и сила. И вопрос лишь в том, как далеко мы им позволим зайти.

   Одной силой прогибать и нужно. Только так возможно. Иначе…

   Иначе камня на камне от нас и от нашей империи ни хрена не останется.

   Брат!

   Скриплю зубами, сжимая в замок пальцы.

   Вот кто бы угодно мог так подставить. Спланированно. Задуманно.

   Но нет. Этот идиот просто пострелял всех и подорвал на хрен клуб ради того, чтобы забрать свою девчонку!

   Ну, и показать свою силу, не без этого.

   Все-таки, у нас одна кровь.

   И я, наверное, поступил бы точно так же.

   Поэтому надо решать. Самим. Пока отец не узнал и не вмешался.

   Роман, конечно, давно ушел из семьи. И сейчас сам по себе.

   Но если Карим Багиров узнает, что он устроил, он просто уничтожит Романа! Просто сметет с лица земли!

   Это пока он умылся. Молчит, хоть тот и пошел против его воли. Но при таких раскладах…

   Не пожалеет.

   Убьет. И его, и его женщину и детей.

   Платить по счетам – это тоже нерушимый закон Багировых. Мы не прощаем. Никогда. Никому. Ничего.

   Прощать и закрывать глаза – слабость.

   А слабаков уничтожают. Это вопрос времени.

– На одной из границ реальная стрельба началась, – Арман закидывает ноги на стол, не обращая внимания, как я морщусь.

  Ладно. Сейчас это неважно.

– Наши машины с товаром подорвали по дороге в Эмираты, – добавляет Давид, а мне остается только еще сильнее стиснуть зубы.

– Это не одна семья. Не только Лузанские. Нас обкладывают со всех сторон.

   И не просто обкладывают.

   Действуют дерзко. Нагло. Нахрапом.

   Это уже не просто исподтишка перекрыть границы. Так, что не сразу догадаешься о наезде и о том, кто конкретно за ним стоит.

   Это уже вызов.

   Пока маленький, но предвестник самой настоящей жестокой войны. Кровавой войны. Насмерть. До полного краха.

– Надо ехать, Бадрид.

   Братья поднимаются. Полная готовность.

   Спокойны и собраны, как всегда во время опасности и угрозы.

   Как и должно быть.

– Нет.

   Откидываюсь в кресле.

– Ехать на разборки, которые нам устроили и отбиваться это не вариант. Надо ударить в ответ. По самому для них ценному. Иначе нам войны не выиграть.

   Блядь. Сжимаю кулаки.

   В конце концов, первый удар пошел от нас.

   По-хорошему, если разобраться, то каждая из их семей в своем праве!

   Дурак. Мой брат просто идиот.

   Ну, как можно было просто. Так тупо. Палить по всем без разбора? Не думая ни о каких последствиях!

   По сути дела, эти люди пострадали ни за что.

   Всего лишь из-за его дикой одержимости девчонкой. Желанием ее забрать из клуба и уничтожать всех, кто встанет на его пути.

   Хотя они и не становились. Они просто пришли, как обычные посетители.

   В мой клуб!

   И не обычные, а самые что ни на есть элитные! При этом, постоянные.

   Зная, что никакой угрозы для них в месте, принадлежащему нашей семье нет и быть не может!

   Правда, Арман девчонку Романа туда приволок. Заставил танцевать. Выставил на аукцион.

   Все мы в ответе. Все.

   Но Роману в любом случае не стоило так горячиться!

   Мать твою!

– Будем готовить решающий удар, – чеканю, чувствуя, как сводит челюсти. – Но прежде я попробую нанести визиты. Переговорю с каждым. Принесу наши извинения и предложу компенсации. Любые. Любые!

   И это правда.

   Потерь, конечно, может быть немерянно. Непредвиденно.

   Но и наша вина прямая. Надо быть справедливым. Виноваты мы. Багировы. И неважно, что все это нелепая случайность. Что Ромка с катушек слетел и озверел.

   Наша вина.

– Серьезно, Бадрид?

   Арман вскидывается.

– Молчи. Ты молчи. Привезти туда девчонку была твоя идея. Люди пострадали ни за что. Я должен принести извинения, Арман. Запомни. Если ты неправ, неважно, какая за тобой стоит сила. Ты неправ и все. И должен извиниться. Даже перед тем, кто стоит на сто шагов ниже и не представляет для тебя угрозы. Будет война, значит, мы должны быть к ней готовы. Но прежде… Прежде нужно попытаться решить вопрос мирным путем. Полностью признав свою неправоту перед этими людьми.

– Надо было ее вышвырнуть подыхать в пустыне. Тогда Роман даже если бы и приехал, то выжигал бы только песок.

– Значит, надо было, – сжимаю пальцы. – Мог бы предвидеть, что он слетит с катушек. Землю вывернет. Пусть он ушел из дома в двенадцать, но характер и натура наши. Ты бы умылся, если бы твою женщину выкрали? Попустил?

– Оказалось, что мы его совсем не знали.

– Знали. Просто нужно было думать. Предвидеть. Понимать. Такой своего не отпустит. И никому не позволит на него влиять. Как и все мы. Одна кровь, Арман. Одна кровь. Одна натура. Хоть с мясом выдри все воспоминания о семье. Хоть меняй сто раз фамилии и отчества. Натуру не изменишь. Никогда.

– Это нелепый план, – Давид тяжело поднимается. – Они тебя просто убьют, как только ты покажешься на пороге. Надо бить в ответ. И выезжать на места.

– Это мой долг, Давид. Долг.

– А ты? Ты сам-то что? Выслушал?  Пришли к тебе после такого с повинной головой и что? Денег бы взял? За смерть сына? Отца? Брата?

– Бадрид. Давид прав. Ты идешь на верную смерть.

– Выезжайте на места. Разберитесь со стрельбой и с закрытыми таможнями. Занимайтесь всеми очагами, что, чую, сейчас начнут полыхать один за другим. И нет. Я бы не простил. Не стал бы разговаривать. Но я должен хотя бы попытаться пока урегулировать вопрос как можно с наименьшими потерями. И Давид. Найди мне Санникова. Он знает все и обо всех. Через него мы проследим, кто откуда наносит удары.

– Санникова? – Давид присвистывает.

– Я знаю, что ты с ним уже связывался. Да. С лучшим другом брата, о котором мы не говорим все эти годы. И который устроил нам все эти проблемы.

– Ты знаешь, какую цену он берет за свои услуги? Наивысшую. Безоговорочный долг. За помощь Санникова ты будешь обязан никогда не вмешиваться в его дела. И выполнить любую просьбу, с которой он к тебе придет. Это очень высокая цена, Бадрид. Я бы сто раз подумал.