— Моё имя Анджей Адамович, ясновельможный пан Клык, — церемонно поклонился пан Анджей, положив руку на рукоятку сабли. — Это меня капитан Кросби выставил против вашего воина.

— Присаживайся, гостем будешь, — усмехнулся в усы Клык, сделав радушный жест рукой. — Не побрезгуй нашей трапезой.

— Благодарю, — кивнул Анджей и сел рядом на траву.

Один из приближённых принёс глиняную миску, но Клык, заглянув в неё, прорычал:

— Чистую принеси, или мы дикари какие, гостя принять не умеем.

Получив чистую миску, он собственноручно наполнил её кашей и передал гостю. Попробовав, Анджей одобрительно кивнул.

— Добрая каша, пан Клык.

— То-то же, — Клык поучительно поднял ложку. — И не верь, мил человек, что мы нелюди и порядков не знаем. Это всё сварожичи придумали. Они кичатся тем, что живут за стенами и раз в неделю в баню ходят. И ругают нас охальниками и татями.

Он взял вторую миску, наполнил её и сам принялся за еду, продолжая рассуждения:

— Они говорят, что мы де плохи, мы воюем, кровь людскую льём и разбойничаем. Но разве мы в том виноваты? Ничуть не бывало, мил человек. Мы просто чтим уклад и предков наших, которые прилетели на Светлозерье с небес, а, вернее, с другой небезызвестной тебе планеты, где воевать не разрешается. И зачем они сюда прилетели? Да как раз чтоб воевать! Они привезли с собой оружие, лошадей, учились ковать мечи и кольчуги, осваивали ратные приёмы, а в обусловленный час сходились на равнине и бились. Вот зачем они сюда прилетели. И что нас хаять, что мы плохие? Если сюда прилетели, чтоб воевать, значит, должны быть и хорошие, и плохие. Не мы, предки наши поделились на тех и других. Часть ушло за стены, а часть осталось в степи. И нашим предкам-прародителям выпала нелёгкая доля быть плохими, кочевать и разбойничать. А это, я тебе скажу, молодец, не за стенами сидеть. Но мы верны выбору наших дедов и прадедов. Не то, что этот отступник Ясноок и другие, к нему примкнувшие, нарушившие заветы пращуров наших ради сытой и довольной жизни.

Анджей слушал его с интересом, сочувственно кивая, потому что на самом деле ему было понятно, как давняя ролевая игра завела в ловушку этих взрослых на вид людей.

— Они ведь за что нас ещё корят! — продолжал изливать душу Клык. — Что мы тёмным богам поклоняемся, Чернобогу да Маре. А у нас выбор есть? Предки наши, когда богов делили, у нас спросили? Боги ведь худые да хорошие есть. Конечно, сварожичам да посадским светлые боги достались: Род с Рожаницей, Сварог с Берегиней да Сварожичем, Лад да Лада, Лель да Полель, Даждьбог, Перун да Стрибог. А худым чего? Ясно дело, что почернее: Чернобог с Марой, Див да Пек с Пекуном, Кощей да Чума-Моровая дева. Но коли уж достались они нам, так им мы и служить должны. А то, что Ясноок удумал! Им, лесным пням и бога не досталось, поскольку припозднились их предки с прибытием. Выпал им по жребию Леший. Но Ясноок же не может Лешему кланяться, он же витязь, ясный сокол, понимаешь! А посему объявил, что род его идёт от Северного медведя. Он, мил человек, медведя только на картинке видел, и понятия не имеет что это за зверь, но в книжке вычитал, что очень даже возможно, что некоторые примитивные народы определяют своё происхождение от зверей. И теперь лесовики у нас гордо зовутся родом Северного медведя, хотя тайком по привычке Лешего почитают и молоком да хлебом его прикармливают. Так мало, что сам Ясноок от обычаев предков отступился, так и других подбивает. Дескать, жить надо в мире, и тогда покой и достаток будет. На девке этой сумасшедшей, Младе женился чего? Девка красивая, верно, но я б лучше утопился, чем с ней связываться. Нравом она дикая. Но ему союз с Камень-городом подавай. Смутил умы степных племён, торговлю с посадами и городом завёл.

Клык грустно покачал головой.

— Ради торговли что ль наши предки сюда в такую даль тащились? Хлеб на лён и на Земле менять можно… Так что остались мы одни, но мы от своего не отступим, — он погрозил кулаком в сторону миссии. — Коли поклоняемся мы тёмным коварным богам, так и дело наше тёмное и коварное. Вот сейчас поедим, выставлю против тебя Корноухого. Убьёт он тебя, и пойдём крепость брать.

Анджей понятливо кивнул и, обернувшись, посмотрел на миссию, которая сияла в солнечном свете, отражая высокими стенами лучи Ярило.

— Как брать будете? — поинтересовался он.

— Умением и сноровкой! — многозначительно ответил Клык.

Анджей снова кивнул и облизал ложку.

— Благодарствуй за угощение, пан Клык, — поднявшись, поклонился он. — Где твой Корноухий?

Степные волки собрались в широкий круг, пересыпая речь какими-то заковыристыми прибаутками. Клык встал в первом ряду и торжественно кивнул. Из гущи народа вышел высокий плечистый, устрашающего вида человек, с густой нечёсаной гривой и покрытым шрамами лицом. Меховая безрукавка едва сходилась на его объёмном животе, а в руках он держал большой меч из потемневшего, местами ржавого металла. Его появление вызвало восторг у соплеменников. Приветственно помахав руками, он вышел на середину круга и посмотрел на Адамовича.

Тот улыбнулся и шагнул навстречу, достав из ножен саблю. Время от времени он покручивал её, отчего в воздухе проносился нежный серебристый свист булата. Бойцы остановились друг против друга. Вдруг Корноухий угрожающе зарычал, присел и взмахнул мечом. Анджей легко выскользнул из-под массивного клинка и переместился в сторону. Корноухий зарычал громче и стремительно очертил полукруг мечом. Его противник легко отскочил назад и замер в небрежной позе, чуть наклонив голову и с любопытством разглядывая великана.

Следующий выпад гиганта имел тот же результат. Пан Анджей, который, несмотря на свой немалый рост, рядом с противником казался изящным юношей, с лёгкостью ускользал от ржавого меча Степного волка, пока явно не намереваясь пустить в ход свою острую саблю. Корноухий тем временем начал раздражаться и его рычание перешло в свирепый рёв. Ещё громче ревела толпа вокруг.

Почувствовав, что боевой задор соперника и его приятелей вскоре перейдёт в обычную ярость, что кончится заурядным линчеванием наглого пришельца, никак не желающего умирать, Адамович решил не испытывать дальше судьбу. Поймав затуманенный взгляд Корноухого, он пристально взглянул ему в глаза, и отступил в сторону, а тот помчался вперёд, размахивая мечом налево и направо. Он врубился в ряды своих соплеменников, яростно размахивая своим оружием. Те в суматохе кинулись в стороны, посылая проклятия на голову ополоумевшего бойца, натыкались на других, валились на землю, попадая под чьи-то ноги.

Со звоном спустив саблю в ножны, Адамович отважно ринулся в толпу, запрыгнул на плечи беснующемуся Корноухому и ударил его по ушам. Тот взревел, а Анджей тем временем нащупал у него на загривке две точки и с силой вдавил в них большие пальцы. Гигант беззвучно рухнул на траву.

Степные волки расступились, оттаскивая подальше покалеченных товарищей.

— Любо смотреть на такое мастерство, — спокойно провозгласил Клык, тем временем как Адамович легко спрыгнул на землю и оправил полы своего кафтана. — Что ж скажешь, витязь. Нашего великана ты победил честно, хотя и не без помощи какой-то злыдни, наславшей на нашего героя эту дурь.

— То была Невея-Плясовица, ясновельможный пан, — невозмутимо пояснил Адамович.

— Сие возможно, — кивнул Клык весьма глубокомысленно, — потому как злыдни эти на то и злыдни, чтоб кидаться и на своих, и на чужих. Но признайся, если б он не сдурел, ты б его не победил!

— Сие возможно, — не стал спорить Анджей.

— Что ж, витязь, хвала тебе и честь. А мы порядок знаем. Ты победил, нам уходить. А ты иди к капитану и передай, что я опосля ещё вернусь.

— Я с вами пойду, — проговорил Адамович. — Меня госпитальеры подлечили, я им помог твоё нападение отразить. Мы с ними квиты. Мне там больше делать нечего. Мне нужно к раймонитам.

— Во как! — рассмеялся Клык. — А чего ты там забыл?

— Должок получить надо.

— Должок, значит… — Клык задумался. — Что ж, господин Адамович, собираюсь я завтра к графу Клермону посольство послать. Вот с ними и пойдёшь.