В свете происходящего значимость ситуации с Демьяном в моих глазах поблекла. А ведь я могла поступить иначе, могла вернуться на Кипр к любимому мужчине и хотя бы дать ему объясниться, могла бы быть в безопасности. Вместо этого…

“Господи! Как страшно-то! И не за себя, а за…” – додумать я не успела, послышался грохот.

Я сжалась в комок, закрыла голову руками и напряглась в ожидании удара. Бывший наверняка церемониться не будет, оторвется на мне за все свои беды и несчастья.

Только вот боли не последовало. Я открыла глаза.

Дверь в ванную комнату была нетронутой, а шум слышался из коридора.

И, честно признаться, я даже пошевелиться не могла, настолько испугалась всего этого… Тело словно перестало принадлежать мне, застыло камнем.

Через какое-то время дверная ручка провернулась, а я забыла, как дышать.

– Лисичка? – позвал Демьян, и меня затопило такое облегчение, что слезы побежали в три ручья. – Отзовись!

В его голосе слышалось такое отчаяние…

– Я здесь, – хотелось прокричать, но вышел какой-то неясный сип.

– Открой мне!

– Не могу…

– Вика!

– У меня ноги не слушаются, – всхлипнула я, размазывая слезы по щекам.

– Ты далеко от двери?

– М-м-м…

– Я сейчас сломаю замок, подожди, – пообещал муж.

И действительно, не прошло и пяти минут, как Демьян ворвался ко мне. Всклоченный, с диким взглядом… Он тут же упал возле меня на колени.

– Вика, – простонал Власов, прижав к себе. – Все в порядке? Ты не пострадала? Он что-то успел тебе сделать?

– Только напугал, – разрыдалась пуще прежнего я, судорожно обнимая мужа, словно собиралась влезть ему под кожу, спрятаться и остаться там навсегда.

От Демьяна прежде исходило спокойствие, а сейчас у него… тряслись руки.

– Вика, Лисичка моя любимая. Вика… – всего-то и мог повторять он.

– Дем, я так испугалась. Спасибо, спасибо, что… Ты, как всегда, вовремя.

– Карма у меня такая – спасать тебя, – попробовал пошутить муж, но получилось отчего-то совсем невесело. – И я готов это делать до самой смерти, в глубокой-глубокой старости.

– Власов, я люблю тебя, – выдохнула я куда-то в район ключицы Демьяна. – У нас будет малыш.

– Я знаю, – ответил муж и вдруг подхватил меня на руки.

– Куда?

– В больницу. Не успокоюсь, пока не проверим, что с вами все в порядке.

– Но-о…

– Никаких но, Вика, в этом вопросе ты не имеешь права голоса, – поджал губы Власов. – Мысленно за ночь я вас уже потерял и, поверь мне, не допущу, чтобы это произошло в реальности.

В коридоре лежал Эд. Без движений.

– Ты-ы его… – я даже вслух этого выговорить не смогла, но муж все понял без лишних слов.

– Нет, но хотелось. Жив. Просто в отрубе. Я уже набрал Попа, за этой мразью выехали. Больше он не наша забота.

Я закрыла глаза и, прижавшись лицом к шее Власова, попыталась выровнять дыхание. Демьян уложил меня на заднее сиденье машины, а сам завел мотор.

Хоть обогрев в салоне работал на полную катушку, но у меня зуб на зуб не попадал. Я убрала волосы с лица и похолодела от ужаса. На ладонях была...

– Кровь, – пискнула, не узнав собственного голоса. И без лишнего стеснения ощупала пижамные шорты, но там все было сухо. – Не моя…

– Заяц порезал немного. Ерунда, не думай об этом. Вот проверим тебя, а потом и меня подлатают.

– Власов! – подскочила я от возмущения.

Выяснение подробностей всего случившегося было впереди, но, даже не зная всех обстоятельств, как Карине удалось провернуть эту гадость, я поверила в непричастность мужа. Хватило всего одного взгляда там, в ванной комнате, чтобы увидеть в его глазах отражение того, что и я боялась потерять.

– Я люблю тебя, ты знаешь?

– Хоть я и дура, по твоим словам, ага. Более романтичного признания в любви я никогда не слышала.

– Привыкай, – хмыкнул он. – Я и не на такое способен. Ради тебя. Ради вас.

У меня на глазах навернулись слезы. Только теперь от счастья.

– Дем, не надо мне этот морс и сухарики, я передумала, – состроила щенячьи глазки я. – Мы и так опоздали, там у Изольды  выставка вовсю идет. А я…

– Трижды платье меняла, потому что решила, что красный тебя полнит, розовый делает похожей на свиноматку, а синий углубляет синяки под глазами, – хмыкнул муж. – Нет уж, получишь ты свой морс и сухарики. А то это последняя заправка по пути к галерее. Потом ведь передумаешь, а негде взять будет.

– И я тебе мозг чайной ложечкой выем – это хочешь сказать, любимый? – с убийственной улыбкой спросила Демьяна.

– Заметь, и ведь не я это сказал, – хмыкнул муж. – Эх, надо было диктофон включить. Когда я еще получу запись твоего добровольного признания?

– Власов!

Он аккуратно припарковался и вышел из машины. А я, посидев с минуту, отправилась следом.

– Ну и зачем? – встретил меня хмурой миной Демьян и тут же подхватил под руку, словно я без него никогда раньше и ходить не умела. – Сидела бы в машине спокойно. В тишине, в безопасности.

– Подальше от возможных неприятностей, ты хотел сказать.

– И опять же, не я это сказал, – красноречиво пошевелил бровями муж.

– А то я твою власовскую натуру плохо знаю, – фыркнула. – Все бы меня контролировать.

– Не тебя, а чтобы с тобой и детьми ничего не произошло.

– Ну да, ну да, – сделала вид, что согласилась с этой версией. – Опять купишь то, что я не хочу. И перестань уже меня придерживать, у меня хоть и огромный живот, но центр тяжести еще в порядке.

– Не слушайте мамочку, лисята, – тут же обратился Власов к своему еще не рожденному потомству. – Мамочка сегодня не в духе. Но вы не толстые. И она не толстая. И почему девочки так этим заморачиваются?

– Тебе не понять, – закатила глаза я. Приступ раздражения тут же прошел. Меня всегда умиляли эти разговоры мужа с моим животом.

И ведь третья беременность уже, а все равно ведусь на этот трюк Демьяна каждый раз, как в первый. Ничего не могу с собой поделать.

– Когда сыновья родятся, тебе еще придется ответить за девочек, – хихикнула я, выбирая вместо морса гранатовый сок. И овощной сок. И кока-колу, которую Власов тут же твердо поставил обратно на полку. – Эй!

– Я согласился на сухарики, но больше ничего вредного, – был непреклонен он.

С одной стороны, забота мужа меня умиляла, а с другой – раздражала. Впрочем, на все были свои причины.

Первая моя беременность далась нам тяжело. После тщательного обследования в израильской клинике мы узнали, что Измайлов специально пичкал меня какими-то препаратами, чтобы плод не приживался… Тогда мне пришлось пройти многое, дабы сохранить сына. И муж, конечно же, был рядом. Как и Изольда, моя бабушка, Фридманы, странная, но оригинальная по-своему семья Власовых  и Ларины.

А бывшего друга, которого и врагу не пожелаешь, лишили лицензии. Краем уха я слышала, что он даже срок получил за все свои махинации на медицинском поприще... Как сложилась дальнейшая его судьба, я не знала, но была уверена, что справедливость в лице Демьяна и Изольды – моих ярых защитников – “обласкала” Измайлова по полной программе.

– Да вы все сговорились! А меня тянет!

– Девочки потому что будут, – расплылся в довольной улыбке муж. – Их всегда тянет на вредное, запретное и плохих парней. Как думаешь, пора прикупить пушку или подождать до их рождения?

– Подождать до совершеннолетия, – фыркнула я. – Чтобы отпугивать даже потенциальных женихов, невестам еще нужно родиться. Хотя я склонна верить Изольде, она опять настаивает на мальчишках.

– У нас уже двое имеются, теперь будут дочери, – сказал как отрезал Власов. – Я чувствую.

– Чувствительная семейка мне попалась, – почесала макушку я. – А ведь легче было бы сделать УЗИ и узнать пол двойняшек, так нет, сюрпризы всем подавай. И плевать, что я ненавижу сюрпризы. Кто меня слушает, да?

– Я всегда к тебе прислушиваюсь, помнишь?

– Пф-ф! – чисто из вредности фыркнула я, хотя Власов и не соврал.