— Эдвард, — сладким голосом назвала она его имя, от чего мой желудок завязался в узел. Она подала ему свою руку.

— Агата, рад тебя видеть, — непринужденно ответил Эдвард, целуя тыльную сторону ее ладони.

— Не сказала бы, — огорчилась она. — Ты не приезжал ко мне уже три недели. Вот, решила проверить, не убили ли тебя.

— Многим бы это принесло радость, но смерть меня точно не настигнет, — усмехнулся он.

Девушка приблизилась к нему и положила свою руку на его плечо. Я непроизвольно напряглась всем телом.

— Меня бы это сильно опечалило, — на грани шепота проговорила девушка, прикусив нижнюю губу. — Кто бы тогда удовлетворял меня ночью, жестко трахая?

Я усиленно сглотнула, ощущая тошноту. Грудь сдавило, отчего стало трудно дышать. Я хотела заставить себя закрыть глаза и заткнуть уши, но продолжала смотреть это отвратительно шоу и слушать грязные слова, чтобы сделать еще один шаг назад от Эдварда. Если я не перестану видеть его с женщинами, которых он одаривает томными взглядами, то обязательно потеряю к нему интерес.

— Твой пасынок, — усмехнулся Эдвард.

Я резко повернула голову к Джону, который тоже наблюдал за обстановкой в кабинете. Мои расширенные ошеломленные глаза привлекли его внимание. Он пожал плечами.

— Да, — еле уловимым шепотом подтвердил он. — Это мачеха Клауса Патерсена. Или его подстилка.

Я снова посмотрела на кабинет через сетку. Не слишком ли эта дамочка молода для мачехи взрослого мужчины? Они же наверняка ровесники. Неужели она такая падкая на деньги и роскошную жизнь?

— Не омрачай меня, — устроила она невинную гримасу, — ты единственный мужчина в моей жизни, Дэвис.

Девушка обвила его шею своими руками с красными длинными ногтями.

— Агата, может ты и коварная соблазнительница, но со мной эти трюки не пройдут. — Эдвард откинул ее руки. — У меня есть глаза везде и мозг на месте, который не позволяет сладким речам из уст женщины управлять им.

— Но я-то знаю, чем смогу управлять наверняка.

Ее рука опустилась куда-то вниз, а потом губы впились в губы Эдварда.

Я отшатнулась и врезалась в грудь Джона. Тот схватил меня за талию и не позволил упасть, прижав к своей груди. Я была в растерянности, а перед глазами все еще момент, как блондинка впивается в губы Эдварда жадным поцелуем, схватив его за…о Боже. Зачем я это увидела! Меня наизнанку выворачивает.

— Я буду ждать тебя сегодня вечером, — приторно-сладким голосом проговорила она. Глаза я уже зажмурила. Хочется еще заглушить уши.

Послышался стук каблуков о плитку, а после хлопок дверью. В темном помещении стало невыносимо душно, будто мне не хватало воздуха. Джон отодвинул книжный шкаф, и я быстро вышла из комнатки, вбирая воздух ртом.

— Назойливая эта Агата, — послышался смешок Джона.

— От нее никакого толка, — раздраженно проговорил Эдвард, вытирая свои губы от помады. Я отвернула голову в сторону, чтобы не видеть этого зрелища. — Клаус до сих пор не посвящает ее в дела.

— Да ладно тебе, зато она обеспечивает хороший секс. — Я напряглась. — Не торопи события. Не избавляйся пока от нее. Может еще пригодится. Пойдешь сегодня к ней и трахнешь как следует, чтобы с ума по тебе сходила, как одержимая.

— Я домой, — выпалила я, прерывая их «содержательный» разговор.

Я зашагала к выходу, обходя Эдварда и Джона.

— У тебя такое лицо, будто ты застряла в пубертатном периоде, — усмехнулся Джон.

Я одарила его самым озлобленным взглядом, какой есть в моем арсенале. Мельком взглянула и на Эдварда. Тот слегка был удивлен моей реакции. Невероятно, будто он думал, что подобные его разговоры с Джоном я буду поддерживать.

Резко распахнув дверь, я вышла из кабинета и широкими шагами направилась к лифту, не обращая внимания на каблуки. Бросила Эмили короткое «Пока» и покинула здание компании Дэвиса.

Джек повез меня по моей просьбе сначала в почтовое отделение, чтобы я наконец забрала посылку от бабушки. Частичку ее. Когда я взяла коробку в руки, сразу повеяло теплом бабушки, ее запахом различных масел, будто я снова в ее объятиях. На душе сразу стало спокойно и буря, разразившаяся во мне, стихла в мгновение ока. Я не сдержалась и открыла ее подарок прямо в машине, затаив дыхание. На дне коробки я обнаружила наполнитель, а на ней масла для ванной, которые она делает сама, и синяя шелковая пижама, завязанная бантом. Она знала, что мне дарить.

Я так сосредоточилась на подарке, что даже не заметила, как Джек довез меня до дома.

— Мисс Элла, — послышался глубокий голос Джека, и я резко подняла голову. — Приехали.

Я посмотрела по сторонам и увидела деревья, окружившие дом, в котором я, вероятно, ночую в последний раз.

Я открыла дверь и опустила ноги на гравий. Выйдя из салона машины, я забрала коробку.

— Вам не идет грустить, — отозвался Джек, и я посмотрела на него, все еще наклонившись с коробкой. — Вы должны пользоваться своей молодостью и брать от нее все. Но только не грусть.

— Жизнь такая непредсказуемая, — улыбнулась я. — Что если моя молодость прервется, и я не познаю старости?

— Тогда точно нужно брать от нее все.

— А Вы брали?

— Да. Но сильно втянулся. Мистер Дэвис спас меня от «черной смерти» и взял к себе на работу.

— Что такое «черная смерть?» — нахмурилась я в недоумении.

— Наркотики, — горько усмехнулся он.

Я больше не могла вставить ни слова, лишь с сожалением посмотрела на него.

— Доброй ночи, мисс Элла.

— Доброй ночи, Джек.

Я закрыла дверь машины, все еще крутя в голове его слова. Вечер опускался, сменяя день. Свет на кухне горел, поэтому я смогла увидеть силуэты Марты и Эльвиры, накрывающих на стол.

Зайдя в дом, меня встретили женщины, предлагая ужин. Я отослалась на отсутствие аппетита и присутствие усталости. Эльвира предупредила меня, что будет ночевать с нами и займет другую сторону нашей общей кровати.

Я приняла горячий душ, наслаждаясь тем, как вода смывает с меня тяжелый день. С закрытыми глазами я еще могла чувствовать, как с меня вместе с водой стекает жестокая реальность, и я могу насладится розовыми мечтами. Моей счастливой семьей. Это продлилось до тех пор, пока я не открыла глаза.

Реальность сразу же обрушилась на меня тяжелой волной, но я не захлебнулась ею.

Стоя в спальне с махровым полотенцем на голове и в своей новой пижаме, шелк которой охлаждал горячую после душа кожу, я выбирала наряд для завтрашних похорон совершенно чужого для меня человека. Но при этом я должна быть сдержанной, с холодным выражением лица, на котором застынет горе. Учитывая то, с каким мертвенным лицом я хожу в последнее время, моему представлению все поверят. Я вытащила все, что и описала Джону. Так обычно и одеваются холодные, меркантильные, безразличные и стервозные дамы.

Только я хотела закрыть шкаф, как моему взору предстал пиджак Эдварда, который висел на вешалке среди всей моей одежды. Рядом висящие вещи пропахли его запахом шоколада, отгоняя аромат, характерный для новой одежды. Я бережно вытащила его и осмотрела. Он надевал этот пиджак, когда ходил к очередной подстилке? Она касалась его? Снимала его с Эдварда? Вопросы в голове вызвали во мне ярость, и я скомкала пиджак в руках, пытаясь порвать его на куски. Мои руки побелели от напряжения, а лицо наоборот покраснело. Когда осознала, что я вытворяю, в миг успокоилась и расправила пиджак, снова смотря на него, как на кусок чего-то совершенного и необходимого. Я вздохнула и убрала его обратно в шкаф, закрывая дверцы.

Я бы с удовольствием сейчас почитала, но сон после горячего душа захватывал мое сознание, и будто даже подушка созывала меня к себе. К тому же завтра рано вставать. Хорошо, что Эльвира здесь. Она сделает мне макияж. Как-то уже пора самой учиться. Или у меня там будет собственный стилист? Боже, какая жизнь меня ждет. Но она закончится сразу же, как я завершу миссию и вернусь на свою привычную территорию. Но вопрос, смогу ли я жить как прежде? Смогу ли полностью забыть этот отрезок жизни? Станет ли он для меня бесполезным? Ответы придут только тогда, когда выйду из этого мира.