Но сначала мне нужно, чтобы она кое в чем призналась.

Я провожу пальцем по ее щеке и останавливаюсь, чтобы убрать волосы с ее лица. — Кэденс, мне нужно, чтобы ты ответила на мой вопрос.

— Что? — тихо спрашивает она. Единственные звуки вокруг — это звуки движения моих пальцев в ее киске и ее тяжелое дыхание.

— Ты все еще любишь меня?

Ее тело напрягается. Жестко. Она делает прерывистый вдох. — О… о… Боже… о, черт. — Это все, что она говорит прямо перед тем, как кончить.

— Вот и все, отпусти это, — говорю я. Моя маленькая Кэди — это петарда, готовая взорваться. Я прижимаю большой палец к ее клитору, трахаю ее глубже и наблюдаю, как ее тело дрожит, когда она взрывается. Она мотает головой из стороны в сторону, такая красивая, когда кончает. Внезапно она перестает сопротивляться, крутит бедрами и всхлипывает во время оргазма.

— Хорошая девочка, — продолжаю шептать я, позволяя ей утонуть в этом. Она тяжело дышит, выгибается, извивается. Я продолжаю зарываться пальцами в ее киску, позволяя ей ловить каждый импульс удовольствия.

— Хорошая девочка, — снова хвалю я ее, отстраняясь. Ее глаза следят за моими движениями, ошеломленные и шокированные. — Не волнуйся. Я еще не закончил с тобой.

Я целую ее, спускаясь вниз по ее телу. — Я заставлю тебя чувствовать себя хорошо. — Я раздвигаю ее ноги еще шире и секунду смотрю на нее. — Я помню, что сводит тебя с ума.

Она стонет и мотает головой из стороны в сторону, все еще пытаясь отрицать то, чего она хочет. — Я знаю, что тебе нужно, детка. Сейчас я вылижу эту красивую киску, — предупреждаю я ее, а затем двигаюсь, чтобы провести языком по ее клитору. Она вскрикивает и дергает бедрами вверх.

Она издает гортанный рычащий звук, когда я провожу языком по ее щели. Через несколько минут я так ее возбудил, что она трется своей киской о мое лицо, и я вознагражден счастливыми криками удовольствия.

— Ох, оу. Слишком много, — шепчет она, поджимая ноги.

На этот раз я позволю ей передохнуть. Я сажусь и вытираю ее соки со своего лица. Я не могу так же легко стереть ухмылку.

Она скользит взглядом в мою сторону. — А сейчас ты отпустишь меня?

— Нет. Мы только начали.

Блейз

— Скажи мне, почему ты ушла, Кэди, — требую я, дав ей несколько минут, чтобы отдышаться.

— Я же тебе говорила.

— Нет. Ты не говорила об этом.

Она смотрит в потолок, пока обдумывает ответ. — Ты невыносимый. Слишком властный. Ходил за мной по пятам. Заставлял парней наблюдать за мной. Что с тобой не так?

Она так невероятно полна лжи. Хорошо, что она дала мне несколько месяцев, чтобы все это обдумать, потому что за это время я решил, что моя жизнь намного менее приятна без нее. Она, конечно, заноза в заднице. Но она — моя заноза в заднице.

Все очень просто. Она моя. Как только она поймет это и перестанет бороться с этим, мы сможем перейти к хорошим вещам.

— Что на самом деле не так, это то, что я люблю тебя и не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.

— Но я причинила тебе боль.

Боль в ее голосе пронзает меня до глубины души. Я хочу, чтобы она поняла, что я прощаю ее. Я хочу, чтобы она простила себя. — Мы уже говорили об этом. Это был несчастный случай. Если я смог пережить это, то и ты сможешь.

Ее взгляд опускается на мою промежность. Да, мой член чувствует себя довольно заброшенным. То, что она смотрит на него, тоже не помогает. Я встаю и поворачиваюсь лицом к кровати. Мне нравится, как ее глаза расширяются, когда она спрашивает, что я собираюсь сделать с ней дальше. Я стягиваю футболку через голову, роняя ее на пол. Затем я снимаю штаны и смеюсь, когда ее губы дрожат.

— Что ты делаешь?

Я не утруждаю себя ответом. Совершенно очевидно, что я собираюсь сделать. Ее глаза расширяются, и она облизывает верхнюю губу, окидывая меня взглядом. — Помнишь это?

— Как я могла забыть? — огрызается она в ответ.

Клянусь, мой член становится еще тверже. Дерзкая Кэди — его любимица.

Желая устроить ей шоу, я опускаю руку вниз и сжимаю свой член. Я потираю его ладонью вверх и вниз, длинными резкими движениями специально для нее.

— Ты знаешь, сколько раз мне приходилось это делать с тех пор, как ты ушла?

Она фыркает, но, кажется, не может оторвать взгляд от моего члена.

Поставив одно колено на кровать, я забираюсь на нее и устраиваюсь между ее раздвинутых бедер, одной рукой сжимая свой член, а другой проводя пальцами по ее щели.

— Блейз, пожалуйста! — Это не тот умоляющий, плаксивый тон, от которого мой член становится твердым как камень. Он гораздо серьезнее. Это заставляет меня вскинуть голову.

— Что не так?

— Пожалуйста, не надо. Я не…

— Что?

— Я больше не принимаю таблетки.

— О, неужели?

Ее щеки становятся ярко-красными, и она отворачивается. — Нет проблем.

Я наклоняюсь и открываю ящик тумбочки, роясь в нем, пока не нахожу то, что мне нужно.

На этот раз она пристально смотрит на меня, очевидно, предполагая, что я запасся для какого-нибудь парада шлюх. — Наши, — говорю я, показывая ей упаковку. — Немного истек срок годности, но я все равно хочу кончить тебе на сиськи.

— Не смей этого делать.

Я смеюсь, надевая презерватив. — Теперь я определенно кончу тебе на сиськи.

Мои руки сжимают ее бедра, пока она шепчет: — Нет, пожалуйста, не надо. — В то же время она приподнимает бедра, чтобы я мог скользнуть внутрь.

Я, блядь, вонзился в нее. Быстро и безжалостно, пока я не оказался по уши в ней. Мое тело напрягается, ощущая каждый блаженный дюйм ее тепла вокруг себя.

Она хнычет и напрягается, чтобы приспособиться. — Бедняжка, Кэди. Чувствуешь себя наполненной? — поддразниваю я.

— Ты больше, чем когда-либо, — жалуется она, извиваясь подо мной.

Я не двигаюсь, держа ее за бедра, зарывшись туда, куда мечтал последние несколько месяцев, и делаю несколько глубоких вдохов. — Лучше? — спрашиваю я.

— Было бы лучше, если бы я могла обхватить тебя ногами.

— Это моя девочка. — Я откидываюсь назад и освобождаю ее ноги — осторожно, на случай, если она меня пнет. Сначала она упирается пятками в кровать, выгибаясь навстречу мне. — Тебе нужно больше, Кэди?

— Да.

Я падаю на нее, протягиваю руку, чтобы освободить ее руки, затем прижимаю ее к себе и целую в щеку. — Это весело, когда ты говоришь «нет», но намного лучше, когда ты говоришь «да».

Она издает смешок и обвивает руками мою шею. Ее ноги обвиваются вокруг моей талии, ступни покоятся над моей задницей. Я зарываюсь лицом в ее шею и медленно вхожу в нее. Она крепче обнимает меня, целуя в челюсть. — Я скучала по тебе, — шепчет она. — Так сильно. Мне так жаль. — Она тихо всхлипывает, и я поворачиваюсь, ловя ее губы в поцелуе.

— За что?

Ее блестящие глаза пристально смотрят на меня. — За то, что причинила тебе боль. За побег. За все, Блейз.

— Ты собираешься загладить свою вину? — поддразниваю я, отстраняясь.

Она торжественно кивает. Слезы на ее лице обжигают меня, поэтому я смахиваю их поцелуем. Я слегка поворачиваю бедра, медленно входя и выходя из нее, пока не чувствую, что готов взорваться.

— Кэди, я долго не протяну. — Черт, это так неловко.

— Тогда не надо. Покажи мне, что ты скучал по нас.

Я наклоняюсь к ее губам и крепко целую ее. — Да, я чертовски скучал по нас. — Внутри я переполнен желанием и, может быть, небольшим гневом из-за того, что она отказывала мне в этом в течение нескольких месяцев.

— Здесь твое место, — рычу я ей на ухо, входя в нее все сильнее и сильнее. Я не могу контролировать это желание, блядь, владеть ею. Показывая ей наказывающими толчками и грубыми поцелуями, что она моя. Она всегда была моей. Всегда будет моей.

— Блейз. — ее резкий шепот звучит настойчиво. Ее ногти царапают мои бока.

— О, черт.

— Вот так.

Это давление. Импульсы, ноющее, пульсирующее напряжение. Чувствую себя так чертовски хорошо, прямо перед тем, как взорвусь. — Черт возьми, Кэди.