Дрожь пробежала вдоль позвоночника! Малыш еще совсем крохотный, даже на человечка не похож, крошечная точка где-то внутри меня, но Алихан уже начал выдвигать свои условия.

— Я хочу родить дочку! — возразила я.

— Даже если случится досадная осечка, после нее ты мне сына родишь.

— И снова дочку рожу! — возразила упрямо.

— Потом сын будет. Обязательно будет! Рано или поздно ты мне сына подаришь…

— И еще одну дочку, и еще одну. Пусть у тебя будут одни лишь дочери и чтобы ты любил их до безумия. Может быть, потом ты поймешь, как сильно меня обижаешь!

— Я не обижаю тебя.

— Но и не любишь. Так? — спросила я прямо. — Я тебе дорога? Если так, то почему не признаешься мне в чувствах? В любви…

— Я с тобой честен.

— И?

— Я не знаю, что такое любовь.

Слова Алихана прозвучали безжалостно, как удар кинжала прямиком в сердце. Нет, не такое я хотела услышать! Почему… Почему я решила, будто я смогу добиться от него слов о любви?

Когда я сидела за столом среди его родных, я словно находилась в болоте и увязала в густой трясине с каждой минутой все глубже и глубже, чувствовала разные эмоции, но только не радость от встречи в кругу семьи.

Каждый из присутствующих был себе на уме, хотел выглядеть лучше всех прочих. Атмосфера для меня была гнетущей, я ощущала, что ни Алихану, ни, тем более, мне были там не рады… Если Алихан вырос в подобной напряженной и лицемерной обстановке, может быть, и закономерно, что он стал таким черствым и сухим?! Может быть, так все и было, но как мне примириться с этим?

Я хотела быть с ним и понимала, что меня такая безответная любовь тяготит, убивает, как медленный яд. Легко любить безответно на расстоянии, когда не имеешь возможности приблизиться к желаемому, но когда он рядом и даже бывает ласков, дарит иллюзию ответных чувств, а потом с мясом обрывает крылья надежде, становится больно.

Даже дышать невозможно…

— Послушай, Вероника. Ты мне очень важна и этот ребенок, наш ребенок, тоже безумно нужен мне. Я не из тех мужчин, которые разбрасываются своим семенем налево и направо, просто потому что действуют неосмотрительно. С тобой я допустил в начале небольшую оплошность, но, оглядываясь назад сейчас, я понимаю, что это была не оплошность, а знак свыше. Все идет так, как и должно быть. Ни одной случайности, это закономерность. Ты достойна выносить моего наследника, — произнес Алихан. — Сейчас ты просто устала и можешь быть немного напуганной из-за дурного самочувствия. Поверь, это пройдет. Успокойся, отдохни. Сегодня я заберу тебя из этой клиники.

— Извини, у меня сильно кружится голова и подташнивает. Я не хочу никуда ехать.

— Я обсужу это с врачом, а пока за тобой приглядит сиделка. Ты уже ее знаешь.

Алихан встал и впустил в палату женщину, которая уже приглядывала за мной во время лихорадки, вызванной сильной простудой.

Все мои возражения оказались отклонены.

Алихан проинструктировал сиделку, чтобы она следила за лекарствами и договорился, что сегодня я еще останусь в больнице, а завтра меня перевезут в его загородный дом. Мне нравилось жить в квартире, в городе, но Алихан отверг этот вариант. Свое мнение он аргументировал словами, что в городе сильно шумно, а мне нужно больше бывать на свежем воздухе!

Более того, Алихан обронил, что договорился с одной из медицинских клиник для наблюдения за моей беременностью и был готов сделать все, чтобы я выносила для него здорового и сильного крепыша, настоящего богатыря. Словом, этот мужчина уже все распланировал. Он обещал окружить меня и малыша роскошью и заботой.

Я должна была радоваться! Любая будущая мать должна выдохнуть спокойно, зная, что за ее беременностью будут наблюдать лучшие специалисты. К тому же Алихан не испытывал затруднений с финансами и при помощи денег мог решить любые нюансы.

Я не хотела накручивать себя и выглядеть истеричкой, но слова Алихана засели у меня внутри и разъедали все хорошее, что могло с нами случиться. Самый желанный мужчина, которого я успела полюбить, заявил, что не знает, что такое любовь. Возможно, не верит в существовании этого чувства! Что, если это коснется и нашего малыша?

Ледяной страх вонзил свои когти глубоко под ребра и сжал сердце в безжалостные тиски. Я не хотела, чтобы мой ребенок рос в роскоши, но без любви!

Не хотелось думать о таком, но против моей воли я только и делала, что думала-думала-думала. Даже голова разболелась от мыслей. К тому же родить ребенка — это большая ответственность. А как быть с семьей? С моими родными? О черт, я даже не знала, собирается ли Алихан на мне жениться и для чего назвал своей невестой? Просто ради статуса?!

Ответов не было. Ни одного ответа. Это угнетало, и стены палаты начали казаться уже и теснее с каждым мгновением.

— Я хотела бы выйти и прогуляться, подышать свежим воздухом, — заявила сиделке.

— Я поинтересуюсь у врача, подождите немного, — с готовностью ответила сиделка и покинула палату.

Внезапно я решила, что не стану дожидаться ее появления. Сбегать из больницы я все равно не планировала, почему бы и не прогуляться немного? Поброжу по коридору, пока сиделка спрашивает разрешения у врача и, вероятнее всего, отзванивается Алихану с докладом на меня. Набросив на плечи халат, я вышла из палаты. Коридоры здесь были очень просторные, с зонами для отдыхающих: повсюду мягкие софы и кресла. Висел телевизор, по которому показывали какую-то мелодраму.

Я прогулялась до дивана и села, попыталась вникнуть в происходящее.

— Вероника?

Обернувшись на мужской голос, я увидела младшего брата Алихана. Зияд улыбнулся приветливо. Он был чуть выше Алихана, не такой широкий в плечах, скорее, более жилистый, с очень живым взглядом и открытым лицом.

— Добрый день, Зияд.

— Как твое самочувствие? — спросил он и шумно плюхнулся на диван рядом со мной, широко расставив ноги.

Я бы даже сказала, что он бесцеремонно развалился, столкнувшись коленом и бедром с моими ногами. Кажется, он не знал, что такое личные границы. Я вспомнила, что и в кафе он вел себя также — развязно и шумно. Наверное, он просто был таким сам по себе.

— Я чувствую себя неплохо, — ответила осторожно. — Кажется, я так и не поблагодарила тебя за помощь. Спасибо.

— Не благодарила? Брось, только и делала, что говорила «Спасибо!». Кажется, тебе лучше?

— Намного.

Взгляд Зияда прогулялся по моему лицу. Внезапно он встал.

— Забыл кое-что! — сказал отрывисто. — Сейчас вернусь!

Зияд умчался так же стремительно, как и появился. Когда он ушел, рядом со мной появилась сиделка.

— Врач пока не разрешил прогулки. Вернетесь в палату?

Так я и думала. Скорее всего, это не врач против, но сам Алихан!

— Хорошо, — кивнула я. — Скоро вернусь в палату.

— Вас составить компанию?

— В этом нет необходимости.

Кажется, сиделка была другого мнения, но в этот момент ее телефон выдал трель.

— Звонит моя дочь. Я отвечу и вернусь к вам, — извинилась она.

— Можете не торопиться, я буду сидеть здесь, всегда хотела посмотреть этот сериал, довольно неплох.

Сиделка ушла, а я осталась сидеть одна, будучи раздосадованной. Что за тюремные правила: туда не ходи, сюда не ходи, живи так, как я тебе приказал!

Мои мысли снова прервались.

— Держи, это тебе…

В поле моего зрения оказался букет цветов. Небольшие соцветия роз белого цвета прекрасно сочетались с эустомами кремово-розового цвета. Цветы были собраны в очень аккуратную плетеную корзинку.

Я растерялась от неожиданности и приняла корзину с цветами и лишь секундой позднее подумала: как это могло выглядеть со стороны?

В тот же миг я почувствовала, что кто-то наблюдал за мной. Сиделка скользнула по мне взглядом, улыбнулась вежливо и вошла в палату, сжимая в пальцах телефон.

Расскажет Алихану?!

Я захотела вернуть цветы Зияду, в ответ он удивленно округлил глаза.