Той девушкой была Аня, а Женя и Кел оказались на ферме Стивенсонов. Своей высшей магией, которой не владел даже сам Паразит, Маш перенёс их сознание из Лабиринтов в мир живых, восстановив утраченное тело.

Женя и Аня слились в объятьях, заливаясь слезами счастья.

– Я не верю! – говорила Аня, – я не верю, что ты жива.

– Я сама в это не верю, но похоже это правда.

– Прости меня за то, что я была такой дурой.

– Мы обе были дурами, – Женя оглядела свою подругу, – красавица! А это что у тебя на шее? Птичка?

– Да! Она клёвая! А ну иди сюда, я ещё не наобнималась.

Кел остановился и с улыбкой посмотрел на эту радостную картину, а на крыльце Антон пересказывал всё происходящее Андрею.

– Иди к ней, – сказал он, – думаю она будет рада видеть своего брата живым и здоровым.

– Да, парень, ступай, – подержал Ларри, – у меня тоже есть язык, могу почесать им вместо тебя.

Антон вышел с крыльца и пошёл в сторону дороги. Он прошёл мимо до сих пор горевшего костра. Мистер Стивенсон стоял на коленях, закрыв лицо руками, и не замечал радостной суеты, царившей вокруг.

– Вот мы снова вместе, – чуть ли не про себя сказал Андрей, – но надолго ли?

– Рам! Ну что, как прошло твоё уединение? Какие мысли тебя посетили?

Магистр ордена Инквизиторов сидел на троне и вертел в руках свой амулет, а его «ученик» стоял напротив него, склонив голову.

– Да, магистр Мингрем, я много о чём подумал.

– И какие выводы ты сделал?

– Наш орден должен нести справедливость. Эта догма стоит во главе нашего кодекса.

– Ты прав. Справедливость действительно важнее всего. Только с её помощью мы можем рассудить даже самые запутанные споры Древних Богов.

– Мой брат нарушил кодекс и преступил наш главный закон. Он хочет убить невинных людей!

– Брат Рам, в его действиях нет ни капельки зла. Мы все устали сидеть в ином для нас измерении, в ожидании очередного суда. У нас впервые за тысячи лет появилась возможность отдохнуть и осуждать его за это точно не стоит.

– Но, великий магистр, мы ведь сами когда-то были людьми!

– Ты снова начинаешь свою старую песню? Повторяю, мы – высшая форма жизни наравне с самими Древними Богами! Скажи мне, разве люди плачут, когда прихлопывают комара или муху? Нет. Так же и они для нас это не более, чем насекомое. Более того, сокращение популяции пойдёт им только на пользу. Я всё понимаю, и если тебе не нравится то, что затеял твой брат, то я могу вернуть тебя назад в измерение Древних Богов.

– Мой брат нарушает кодекс, а вы, магистр Мингрем помогаете ему. Нарушение кодекса у нас карается лишь одним – смертью.

Рам резко поднял свою руку и запустил в сторону магистра ударную волну. Эта атака была неожиданной, и Мингрем не успел отреагировать на неё. Волна ударила его в грудь и разрушила трон, падающие обломки которого повалились на инквизитора, окончательно дезориентировав его. Рам поднял обе руки, великий магистр взлетел и повис в воздухе. Его одежда была грязной и разорванной, однако на теле не было ни одной царапины. Он с яростью смотрел на своего брата, не в силах вымолвить и слова.

– Верховный магистр Мингрем! – кричал Рам, – вы нарушили кодекс ордена инквизиторов и приговариваетесь за это к смерти. Приговор вступает в силу немедленно!

Он сжал кулаки и Мингрема охватило алое пламя. Медленно сгорая, он кричал от боли и разочарования. Вскоре от него осталась лишь кучка пепла и амулет, со звоном упавший на каменный пол. Рам надел его себе на шею и поспешно телепортировался из зала.

Маш и Лоненг без единой эмоции смотрели на то, что осталось от трон. Пожирая глазами его обломки, они пытались восстановить картину произошедшего и понять причины всех этих разрушений.

– Брат Маш, что тут могло произойти? – спросил Лоненг, – какие у тебя мысли на этот счёт?

– Не знаю… Возможно, это сделал сам великий магистр.

– Зачем ему рушить трон? И куда он пропал?

– Его пути неисповедимы… всё это очень странно.

– А где брат Рам? Ты позвал его?

– Позвал, но он не ответил… Не хочу делать поспешных выводов, но…

– Нет. Брат, я знаю о чём ты думаешь: Рам не мог сделать этого. Пойти против ордена – величайшее преступление, а он никогда не предаст его идеалы.

– Да, ты прав. Брат Рам не способен на такое зло. Однако если магистр Мингрем так и не появится…

– Он обязательно даст о себе знать. Как ты сказал, его пути неисповедимы, и в его пропаже наверняка есть веская причина.

– Как продвигается твой план с рекой крови?

– Летаю по миру и ищу подходящее место. Там должно быть красиво и в то же время просторно, чтобы я мог спокойно разместить там материал.

– Хорошо. Брат, у меня к тебе просьба. Помнишь того парнишку, который победил Азол-Такуша в шахматы? Так вот, пожалуйста не трогай его с друзьями. Они храбро сражались с Падшим Богом и заслужили твою милость.

– Конечно, я и сам не собирался причинять им вред. Наблюдая за их приключениями, я, в какой-то мере, привязался к этим букашкам.

– Рад это слышать. Ладно, думаю мне стоит отправится на поиски Рама.

– Хорошо, а я вернусь к своему плану.

– Знаю, оснований так говорить у меня мало, но всё же будь осторожен.

– Непременно.

С момента счастливого воссоединения ребят прошло пару часов. Женя познакомила всех с Келом, и они рассказали про свои приключения в Лабиринтах Безумия, а также то, как им удалось вернутся в мир живых. Новость, что Паразит был повержен очень сильно удивила и воодушевила абсолютно всех, кто был на ферме. Обсуждение дальнейших планов могло затянутся надолго, поэтому этот вопрос решили обсудить за большим ужином.

Пока все слушали невероятные рассказы Жени, Ларри и мистер Стивенсон разговаривали на крыльце один на один. Не известно, о чем именно шёл их разговор, но после него мистер Стивенсон вернулся к ребятам менее мрачным, а его настроение хоть немного, но улучшилось.

Большой ужин требовал серьезных приготовлений, благо еды и различных продуктов на ферме было предостаточно. У Ани был самый большой кулинарный опыт, поэтому она занялась выпечкой; Женя и Кел чистили овощи, нарезали их и обжаривали; а Мистер Стивенсон и Ларри готовили мясо на улице.

Антон остался с Андреем в гостиной – на кухне для него не нашлось работы, да и его другу было скучно сидеть несколько часов в одиночестве.

– Андрей, знаешь, тут стоит пианино. Я бы мог сыграть, если ты, конечно, этого хочешь.

– Разумеется. Думаю, ребята тоже скажут тебе спасибо, если ты немного разбавишь своей прекрасной игрой их рабочий процесс.

Антон сел за инструмент и открыл крышку. Играть классику ему не хотелось: за семь лет в музыкалке Бахом, Чайковским и Моцартом он успел насытиться по горло. Антон очень любил Homestuck, а особенно музыку из него. Пальцы ударили по клавишам и зазвучала Showtime piano refrain.

Кел чистил картошку и думал о своём, но музыка вырвала шамана из размышлений и остановила нож в его руке. В этот день для него, человека, который прожил всю свою жизнь среди племени, многое было в новинку. Он удивлялся каждый раз, когда видел очередное детище прогресса, а эта музыка добила его окончательно. Зачарованный, Кел застыл, вслушиваясь в игру Антона.

– Эй, всё в порядке? – спросила его Женя, потрепав его за плечо – ты чего залип?

– Эти звуки… – он говорил тихо, боясь ненароком спугнуть эту мелодию.

– А… Это пианино, дружок! Ты никогда не слышал музыки?

– Слышал, но не такую красивую.

– Ха, ну да, мой брат может выжать из этого инструмента максимум. Слушай на здоровье, но помни, что картофан сам себя не почистит.

Музыка послужила для Кела мощнейшим эмоциональным триггером. Переливы нот перенесли его в родное племя, где он вырос и ради которого отдал свою жизнь. Шаман вспомнил свой первый ночной патруль: алый рассвет поднимается над верхушками густого леса, и он ступает босыми ногами по мокрой траве. Рядом с ним его отец рассказывает истории из молодости и учит жизни, а он понимает, что у него обязательно будут такие же приключения, ведь впереди ещё целая жизнь…