Сильви смущенно опустила глаза.

Знакомство продолжалось.

– Господа – торжественно провозгласил Эрих ван ден Ален – позвольте представить вам мистера Джорджа Хантера – основателя и генерального директора оружейной корпорации Армс энд Армори.

Тут только Земцов обратил внимание, что за спиной у Сильви маячит какой-то тип в костюме, стоимость которого, по самым скромным прикидкам майора, тянул тысяч на пять долларов.

Практически отодвинув девушку в сторону, господин Хантер вышел на передний план.

Волевой подбородок, резкие, словно рубленные долотом черты лица, прическа, на которую ушла, наверно, целая банка геля для волос и полное отсутствие манер – все выдавало в нем американца. Но самым примечательным были руки господина Хантера – холенные, наманикюренные, почти что женственные. Было очевидно, что их обладатель в своей жизни не поднимал ничего тяжелее пишущей авторучки.

Граф ван ден Ален продолжал тем временем давать Хантеру самые лестные рекомендации.

– В прошлом феврале мистер Хантер сделал нашей дочери предложение руки и сердца – произнося это он почти что расстаял – и Сильви ответила господину Джорджу согласием.

Земцов пристально осматривал Хантера. Тот, в свою очередь, не обращал на майора никакого внимания, с акульей хваткой вцепившись в руку Лоссаля.

Быстро смекнув, кто тут главный, он вовсю обхаживал вице-президента Интерпола, предлагая на неделе рассмотреть образцы продукции Армс энд Армори, которые «наверняка будут интересны полиции».

Пока общее внимание было переключено на Хантера, Сильви едва заметно тронула Земцова за рукав.

Майор повернулся к девушке. Та смотрела на него снизу-вверх.

– Отличная партия, миледи – сказал он нарочито громко и вежливо -

поздравляю Вас…

Щеки Сильви покраснели.

Между тем, вокруг Земцова и Лоссаля образовался небольшой кружок людей. Многие, видя хозяев вечера, останавливались, чтобы присоединиться к беседе.

Подтянулся и ди Маджио в сопровождении новых членов своего фан-клуба.

Одна из гостей – дама средних лет неожиданно воскликнула визгливым высоким голосом:

– Ах, полиция… преступления… Все это так интересно! Господа полицейские, расскажите какую-нибудь занимательную историю!

После этих слов Лоссаля просто перекосило.

Не были в восторге и Земцов с ди Маджио.

Настойчивая дама уже атаковала персонально майора. И к ней присоединилось несколько единомышленников, среди которых оказалась и графиня Агнесс ван ден Ален:

– Ну же, господин полицейский, не кокетничайте… Поразите нас…

Сильви гневно посмотрела на свою мать.

Земцова удостоил вниманием даже сам мистер Хантер. Надменно глядя на майора, словно видя перед собой какую-то диковинку, он дребезжащим голосом проговорил:

– Удивлен встретить представителя РУССКОЙ полиции… Расскажите нам, чем же вы живете…

Земцов в какой-то момент понял, что его рассматривают как медведя в зоопарке.

Сильви попыталась вмешаться.

– Господа, думаю не стоит донимать господина майора расспросами…

– Отчего же – ответила графиня ван ден Ален – нам всем интересно!

– Боюсь, это не так интересно, как кажется – пришел на помощь Лоссаль.

«Просим… просим…» – раздавалось в ответ со всех сторон.

Земцов сверху оглядел все это собрание. От всех, кроме Сильви, Лоссаля и ди Маджио его воротило.

Тем не менее, он выдавил.

– Боюсь, мои истории могут прийтись не по вкусу их превосходительствам и уважаемым гостям…

– Глупости! – отрезал граф ван ден Ален – просим самый запомнившийся вам случай!

Земцов вопросительно посмотрел на де Каборне.

Тот едва заметно кивнул ему одними глазами.

– Самый запомнившийся случай… – протянул Земцов – что ж, господа, извольте…

Земцов начал свой рассказ.

––

Пальмира – уникальный оазис цивилизации, более полутора тысяч лет назад созданный руками человека прямо посреди Сирийской пустыни.

Отсюда более двухсот километров до Домаска и почти сто пятьдесят до крупнейшей здешней реки Евфрат, пересекающей Турцию, Сирию и Ирак.

Некогда крупнейший торговый город, в наши дни Пальмира – это музей под открытым небом, чьи уникальные памятники признаны достоянием человечества и включены в каталоги ЮНЕСКО.

На протяжении веков многие пытались завоевать этот богатый город – римляне, персы, арамейцы.

Никто и подумать не мог, что в ХХI веке город падет под ударами международных террористов.

На протяжении почти года бандиты насиловали местное население, грабили уникальные коллекции музеев, разрушали величественные памятники древности, а сам город стал раем для «черных» копателей.

Немудрено, что мировой черный рынок объектов культурного наследия буквально наводнили краденные предметы, вывезенные из Пальмиры.

Лишь в две тысячи шестнадцатом году при поддержке России сирийским правительственным войскам удалось отбить Пальмиру у бандитов.

Масштаб открывшегося бедствия поражал. Почти треть всех объектов культурного наследия в городе-музее была утрачена, а мирное население практически полностью уничтожено.

Земцов в то время служил в военной юстиции, а если быть точным в главном военном следственном управлении.

Туда он перевелся из дорогого его сердцу Московского уголовного розыска по настоянию родителей, которые никак не хотели мириться с тем, что сын, по их убеждению, «губит блестящую карьеру юриста, окончившего одно из лучших в стране учебных заведений».

Им пришлось принять решение Дениса связать свою жизнь с таким нелегким ремеслом, как борьба с преступностью, но они предложили компромиссный вариант – перевод в главное военное следственное управление, где заместителем начальника служил старый друг отца Дениса.

После долгих уговоров и скандалов Земцов согласился, но, как он выразился «только попробовать».

Увы, он и тут умудрился насолить родителям.

Узнав, что в Сирийской Арабской Республике нашим военным необходимы следователи с опытом для раскрытия преступлений международных террористов, совершенных в отношении мирного населения, Земцов твердо решил требовать командировки.

При первой подвернувшейся возможности он подал рапорт командованию.

Как ни чинили ему препоны при участии высокопоставленных родственников, а все равно в штабе нашлась добрая душа, согласовавшая отправку Земцова в Сирию.

Одним жарким апрельским вечером армейский внедорожник высадил Земцова у палаточного лагеря российской военной полиции, расположившегося вблизи Сирийского городка, название которого Земцов никому никогда по понятным причинам не называл.

Шофер – младший сержант, представился по-свойски – Колей Трофимовым. Веснушки на его лице были видны даже под бронзовым загаром. Выяснилось, что он родом из-под Рязани и всю дорогу от аэродрома сержант рассказывал о родных местах, о доме, о своем училище, о беременной первенцем молодой жене, которая его ждет.

Земцов слушал в пол уха, оглядывая невеселый пейзаж вокруг – красноватые песчаные дюны, небольшие полуразрушенные войной поселения с двух и трехэтажными домиками.

Изредка на встречу им попадались пикапы и машины местных. В основном же встречались группы беженцев, возвращавшихся в свои дома после завершения активных боевых действий.

По пустынной дороге, глотая клубы пыли шли одетые в рванину старики и женщины. Многие несли прямо на себе нехитрый уцелевший скарб. Сопровождали их истощенные дети, голодными глазами провожавшие военный автомобиль.

Не выдержав, Земцов приказал остановится, когда они поравнялись с очередной колонной беженцев.

Младший сержант попытался робко протестовать, однако, поняв, что это бессмысленно, нехотя остановил машину.

Выбравшись из внедорожника Земцов вытащил из сумки весь полученный на несколько дней вперед сух-паек и раздал его детям, которые тут же накинулись на еду.

Вскоре он понял свою ошибку. Не прошло и десяти секунд, как их с сержантом окружила толпа голодных, оборванных людей, каждый из которых что-то кричал на непонятном языке, видимо, требуя еды.