Несколько ближайших бойцов просто шарахнулись в стороны. В результате я на полном скаку миновал их, устремляясь дальше по улице. Не теряя бдительности и спиной ощущая опасность, я на всякий случай телепортировал нас с жеребцом на 20 метров вперед и влево. И не прогадал, так как в том месте, где я только что был, прошелестело несколько стрел. Однако, на повторный телепорт маны из кристалла, лежавшего под языком, я еще не вытянул. Поэтому просто, пригнувшись, помчался дальше, надеясь, что расстояние между мной и лучниками уже достаточно большое. И все же над головой и сбоку от меня вновь просвистело несколько стрел. Судя по тому, как вздрогнул подо мною конь, как минимум одна из них досталась и ему. Но останавливаться и проверять его ранения было сейчас нельзя. Сейчас моей целью было как можно дальше оказаться от хозяина повешенной на меня метки. И хоть в описании не был точно указан радиус ее действия, я почему‑то был уверен, что вряд ли он превышает пару километров.

Закинув под губу новый кристалл маны и посильнее прижавшись к своему скакуну, я дал согласие на повышение навыка «Верховая езда»  до третьего уровня. (113/160)  Сейчас именно от нашей слаженной с конем работы зависело, смогу ли я добраться до безопасных мест или нет.

Дальнейшие мои действия запомнились, как череда кратких фрагментов. Толи я, на какое‑то время все же терял сознание. Толи мозг получив четкую задачу убегать от гоблинов и добраться до «Крепости» перешёл в режим автопилота, выключив в целях экономии многие ненужные функции.

Из запомнившихся фрагментов был такой, где я проскакивал мимо очередного отряда гоблинов. Был еще такой, где я слившись в бешенной скачке со своим скакуном в одно целое, пытаюсь запутать оставляемые нами следы. Непонятным было воспоминание, где мы удираем от преследовавшего нас первоуровневого скелета, почему‑то не додумавшись развернуться и дать тому бой. Одним из последних фрагментов был о том, как я стою на кухне у побелевшей Берты и, пошатываясь, выкладываю на стол походные мешки гоблинов мародеров. Ну и последнее, как меня куда‑то несут, шикая друг на друга и тихо переговариваясь на системном. И голоса эти были знакомые, человеческие. А значит, я все‑таки добрался. Осознав этот факт, я наконец‑то расслабился, и сознание мое окончательно отключилось.

Перепрыгивая с одного каменного блока на другой, я бежал, спасаясь от преследовавшей меня гоблинской орды. Сил на бег уже не оставалось, гоблины же так и норовили обойти меня с боков, чтобы окружить.

Недопрыгнув до очередного каменного блока, я свалился на каменную мостовую, сделав это как никогда вовремя. Над головой просвистело сразу несколько стрел. Теперь выпрямляться было нельзя, чтобы не получить очередную вражескую стрелу. Тогда я так и пополз на коленках, пытаясь скрыться и найти какое‑нибудь убежище. По правую сторону от меня возвышалась огромная каменная стена, состоящая из блоков, вроде тех, по которым я только что прыгал. Впереди у основания стены одного блока не хватало, и я ускорился, чтобы попасть в неожиданно подвернувшуюся нишу. Забравшись в нее и немного переведя дух, я увидел, что ниша была сквозная и имела выход с той стороны стены. Решив проверить, куда она ведет, я выбрался в огромные руины, какого‑то мегалитического храма. Полуразрушенные стены и колонны которого, состоящие из тех же огромных блоков, поднимались на многие десятки метров вверх. Крыши у древнего храма не было, и привлеченный исходящей откуда‑то сверху опасностью, я поднял голову, в страхе замерев. Сверху на меня падала огромная тень гигантского дракона.

Дернувшись, я проснулся. Оглядевшись, обнаружил себя на своем здоровенном столе, служившим мне кроватью, в моей комнате в «Крепости». Рука моя было тщательно перебинтована чистой тканью, на которой были видны уже засохшие следы просочившейся крови. Жаль, значит, тот бой с отрубанием руки мне всё же не приснился.

Теперь я стал калекой. Когда проходишь мимо таких у перехода метро, то часто их даже не замечаешь, считая их как бы частью чужого далекого мира. И уж естественно, такое ни в коем разе не может коснуться тебя. А вот сейчас раз, и коснулось. Теперь на всех своих планах и мечтах можно ставить большой, жирный крест. О каких‑то походах, для охоты на нежить теперь тоже говорить даже не хочется. Что же мне теперь остаётся? Тихо, мирно досижу до начала второй миссии, попытаюсь выполнить задание и уйду? Сам пока не знаю.

Однако, во всем случившемся была и светлая сторона. У меня на груди посапывала самая красивая девушка на свете. Ее длинные русые волосы сейчас разметались, накрыв мою грудь, и красиво поблескивали, отражая лучики солнца, проникающие через большое окно. Не удержавшись, я запустил в них свою пятерню и нежно погладил. Лада сонно качнула головой, но потом резко приподнялась, уставившись на меня мгновенно намокшими от слез глазами. После чего, не говоря не слова, вновь уткнулась мне в грудь головой, и из‑под шапки густых золотистых волос раздалось всхлипывание. Я же просто гладил ее, пытаясь успокоить и получая огромное внутреннее удовольствие от нахождения рядом родного для меня человека.

Так мы лежали, наверное, минут десять. Девушка, наконец‑то, перестала всхлипывать и просто лежала, уткнувшись в меня лицом. Я же продолжал гладить ее волосы. Идиллия эта была прервана урчанием, раздавшимся из моего живота. После этого Лада вскочила и виновато на меня посмотрев, куда‑то умчалась.

Я же для начала спустил всю свою ману в «Заживление» на своей руке. Она, кстати, уже совсем не болела. Наверняка наши знахари тут неплохо постарались. Однако, каковы бы ни были их старания, вырастить новую кисть было не в их силах. Как, впрочем, и не в моих. Тут прибежала Лада, принеся большую миску горячего мясного бульона. Посмотрев на бульон, я тихо спросил:

– Он?

– Да. Когда конь принес тебя к «Крепости» он упал и больше не смог подняться. Совершенно непонятно, как он вообще тебя сюда донес, так как он был ранен тремя стрелами. Ну, вот и было принято решение…. Извини.

– Коня, действительно, жаль. Можно сказать, что он спас мне жизнь. И тем не менее, я понимаю ваше решение, – взяв миску из рук девушки я отпил из нее. – Покойся с миром, мой случайный друг.

* * *

Следующие несколько дней я провел в «Крепости», никуда не выходя из своей комнаты, кроме как до туалета. Молоденькая помощница Берты приносила мне в комнату еду. А так же все эти дни я потихоньку опустошал свой 100 литровый винный бочонок. Простыми словами, все эти дни я просто бухал, заливая вином мысли о своей глупости и никчемности.

В первый вечер ко мне заглянул Марат, занеся мне новую кожаную броню, подогнанную нашими мастерами специально под мой размер. Оказывается, с навыка «Кожевник» уже успели сделать несколько копий, и сейчас в Общине трудилось уже трое мастеров. Немного посидели тогда с ним и Ладой.

С Ладой мы полностью помирились. Днем девушка пропадала в городе, продолжая обследовать город, попутно зачищая его от нежити. Правда, опыта я так понял, на группу им доставалось немного, учитывая, что в первую очередь они прокачивали сейчас новичка, умеющего разжижать землю. Ночь же мы всегда проводили вместе.

Также ко мне заходил Энрике, принеся заполненные карты Поварское дело (F, 1/5)  и Травничество(F, 1/3) . Не скажу, что после их изучения стал крутым поваром, но нотки разных вкусов, стал достаточно неплохо различать. Когда в очередной раз помощница Берты принесла мне обед, я передал ей копии этих навыков. Как бы то ни было, но я уже сейчас мог вспомнить несколько травок, росших вблизи «Крепости», которые могли бы разнообразить наш рацион в виде отличных специй. Наверняка, раньше эти травы выращивались на специальных огородах, а после войны их одичалые потомки распространились уже по всему городу. А ведь я топтал подобные растения, даже не догадываясь об их ценности.