Когда Син скрылся в ванной, Джо гадала, снимал ли он оружие во время банных процедур… а потом представила его обнаженного и увешанного аксессуарами от «Смит&Вессон».

Черт, картинка не должна была так возбуждать.

Когда послышался шум воды, Джо потерла гудящую от боли голову и подумала о пустом желудке, отвлекая мозг от того, как Син мог выглядеть без одежды: она все еще умирает с голоду. С другой стороны она оставила почти половину ужина в баре, и нужно было как-то возвращать потерянные десять… нет, четырнадцать фунтов.

Пицца всегда к месту, так ведь?

Примерив роль гостеприимной хозяйки — скажем спасибо Миссис Эрли — Джо подошла к ванной и постучала в дверь.

— Слушай, наверное, это уже лишнее, но я хочу заказать итальянской еды. Что бы ты хотел?

Она точно не ожидала, что дверь откроется.

И да, вау, Син очевидно включил температуру по максимуму, и, учитывая что нагреватель стоял рядом с душевой кабинкой, вода закипела мгновенно. Естественно, позади Сина поднимались клубы пара, создавая спецэффекты из голливудского блокбастера… но дело даже не в этом. Он снял куртку… и оружие, что прятал под ней… а также майку в облику от «Under armor», которую он, казалось, носил не снимая.

Поэтому грудные мышцы были выставлены напоказ. Шесть кубиков пресса тоже.

И пара тазовых косточек, выпирающих над поясом штанов.

— Меня устроит все, что ты хочешь.

Точнее, ей так показалось. Прозвучало скорее как «выр-выр-выр». Потому что, алло, у нее закоротило слух.

А если он произнес именно эти слова? То у нее была пара вариантов на выбор, но в данной ситуации лучше этого не озвучивать: она бы хотела, чтобы он сбросил штаны и нижнее белье на пол.

Без белья? Господи Иисусе.

— Я думала о пицце. — Врушка-врушка, мокрая подушка… думала она совсем не о пицце. — С чем предпочитаешь?

И, П.С., сейчас она прекрасно понимала, что чувствуют мужчины, когда женщина надевает глубокое декольте. Только законодательный акт может запретить им смотреть ниже ключиц.

— На твой вкус, — сказал он и снова закрыл дверь.

Джо моргнула, отворачиваясь от панели из искусственного дерева.

— Звучит неплохо.

***

Син по другую сторону двери в ванную комнату прислонился спиной к тонкой перегородке между ним и его женщиной. Спустя мгновение он ощутил, как Джо отошла, а потом сквозь шум льющейся воды его острый слух уловил, как она набрала номер и заказала что-то с пепперони. Закрыв глаза, Син сказал себе, что должен оставить ее в покое, но этот внутренний спор был проигран в тот момент, когда он сел в ее автомобиль.

Впервые в жизни он не хотел оставаться один.

На самом деле, все было хуже.

Он хотел быть именно с Джо.

Он хотел рассказать ей, что он прыгнул на Омегу в том переулке, хотя она и не знала, кто это и насколько безрассудный поступок он совершил. И он хотел рассказать ей, что те, с кем он жил, сочтут его за героя — из-за спасения Бутча, хотя она не представляла, что такое Братство Черного Кинжала или пророчество о Разрушителе. И что он руководствовался не альтруистическим порывом. И он хотел признаться ей, что убивал людей, чтобы держать в узде свои эмоции, потому что в нем жил монстр, потому что он сам — монстр.

Как его отец.

И да, он притащил свою завидную личность и характер на порог бедной женщины. Которая подошла к переломному моменту своей жизни, сама того не зная.

Ну, он прям герой.

Син резкими рывками стянул кожаные штаны, а потом встал под обжигающе горячую воду. Нервные окончания мгновенно взревели в агонии, и он закусил нижнюю губу, чтобы не выругаться от боли. Он хотел наказания. Он его заслужил.

Потому что никакой он не герой.

Син воспользовался мылом, натирая тело, лицо и волосы. И смыв пену продолжил стоять под потоком лавы, удостоверяясь в своей чистоте. Потом выключил воду и вышел из кабинки. Воспользовался одним из двух полотенец на вешалке возле унитаза, и он хотел попросить Джо сжечь потом эту тряпку.

Казалось, одним лишь присутствием он оскверняет ее жилище.

Син вытирался до скрипа и потом просто долго смотрел сквозь влажный от пара воздух на стопку одежды из черной кожи и впитывающего влагу нейлона. Он не хотел надевать эти вещи на чистую кожу. Не под этой крышей. Этот комплект был достаточно потрепанным уже в то время, когда он убил лессеров, заслуживавших смерти, и несколько человек, моливших о пощаде и не получивших ее. Его шмотки пропахли кровью, потом и несли в себе остатки пороха и смерти.

А Джо чувствовала только «одеколон».

У людей, очевидно, проблемы с нюхом…

Крик, раздавшийся за дверью ванной, был высоким и мог принадлежать только Джо.

Син выхватил пистолет, который положил на раковину, рывком распахнул дверь и выскочил с вскинутым оружием и держа палец на курке.

Джо и молодой мужчина, находившиеся возле входной двери, застыли как вкопанные. А потом доставщик пиццы выпучил глаза и вскинул руки. Джо, которая накренилась в бок и неудобно держала коробку, казалось, повторила бы этот жест, не будь у нее заняты руки.

Потом она опустился взгляд.

И… она смотрела не на пистолет. Джо округлила глаза, очевидно, пребывая в шоке от его наготы.

— Я-я-я просто уронил пиццу, — бормотал юноша. — Клянусь. Я ничего не сделал.

Джо медленно выпрямилась.

— Я забирала сдачу, когда…

— …коробка выскользнула…

— … из его рук.

Сделав вдох, Син не ощутил страха в запахе его женщины. Он кивнул, опуская оружие до бедра.

— Хотите возмещение? — спросил парень. — Я могу возместить, я же накосячил…

— Как она решит, — сказал Син, отступая назад и снова закрываясь в ванной.

Опустив голову, он не понимал, что с ним не так.

О, минутку. С этим длинным списком он хорошо знаком.

И один из пунктов в нем — бандит, давший Сину задание убить женщину… к которой он приехал домой.

Мистер Ф. бежал по прямой. Он бежал быстро. Он бежал тихо. Со скоростью спринтера и выносливостью марафонца, он углублялся в трущобы Колдвелла, в места, куда он боялся совать нос во время своих прогулок в наркотическом бреду. Мимо проносились многоквартирные дома, помещения под аренду и наркопритоны, что заполняли заброшенные здания подобно сорнякам. А он все бежал, дыхание даже не сбилось, мускулы ног несли его вперед, а стопы уверенно ступали на асфальт.

Нет, нет, нет…

Слово билось в его голове в ритме топота его ног, и каждый раз, когда оно ударялось о стенки черепа, Мистер Ф. видел грязную мантию, тень из-под нее, угрозу, что заражала ночной воздух скверной. Мистер Ф. не знал его имя, но он узнал его.

Того, кто пришел к нему под мост. Это он увел его в заброшенный торговый ряд. Осушил его и наполнил чем-то ужасным…

Внезапно перед ним появился тупик. В одно мгновение Мистер Ф. видел впереди себя загаженную дорогу между разваливающимися домами и притонами, а в следующее его путь перегородил двадцати футовый забор из проволоки, покрытый мусором и покосившимися табличками «ПРОХОД ЗАПРЕЩЕН», кусками ткани и грязной одежды. Словно этот забор — фильтр в водостоке.

По крайней мере, он знал, что этот хрупкий барьер не станет для него препятствием.

Мистер Ф. сделал прыжок с разбега, подскочил на десять футов и вцепился в звенья пальцами. Рывок за рывком, он забирался по проволоке наверх, в торсе было столько сил, что он мог совсем не напрягать ноги…

Рука вцепилась в его лодыжку.

Когда произошел контакт, Мистера Ф. накрыла волна ужасающих чувств, все печали, что он когда-либо испытывал, все его страхи и сожаления, все собралось в центре груди, словно пневмония из эмоций. Когда изо рта вырвались судорожные вздохи, и он вцепился в ограду, пытаясь освободиться, к глазам подступили слезы.

Потому что он знал, кто пришел за ним, и он знал, что ему не вырваться. И речь не только о хватке вокруг его ноги.