Ко всему прочему, меня уже непозволительно долго нет в укрытии, и демон вскоре обратит внимание на этот момент. Нужно успеть до того времени, когда он станет меня искать. Убедившись, что отец девушки увел мужчин достаточно далеко, быстро побежала в сторону Хельги, чтобы замереть с обратной стороны куска скалы, к которому несчастная и была прикована. Выглянула, поняла, что на мое передвижение никто не обратил внимания, и осторожно подступилась к жертве, которая оказалась на грани сознания. Переохлаждение давало о себе знать, и ее тело трясло со страшной силой, мешая мне ухватиться за кандалы, что были закреплены слишком высоко и неудобно для моего положения.

Тем временем тревога все возрастала, мешая сосредоточиться. Видеться с местным божком в мои планы, на данный момент, совершенно не входило. Решив рискнуть, я встала перед девушкой и схватилась за ее правую руку, привязанную к камню, у нее над головой.

– Ч-что ты делаешь? – тихо спросила Хельга, с трудом подняв на меня лицо.

– Я не дам тебе умереть, – только и ответила я, не желая и не имея возможности вступать с ней в споры и объяснять свои мотивы. Узлы на веревках не поддавались, потому я просто дернула их со всей силы, разрывая веревку. Правая рука дочери Старейшины упала плетью, а сама она застонала от боли в затекшей конечности. – Терпи, – проворчала я, нервно оглядываясь на мужчин, которые по-прежнему были увлечены разговорами со Старейшиной. Кажется, началась ссора, судя по тому, как эмоционально мужчины размахивают руками.

Ситуация и ощущения нагнетались, и я вновь потянулась к следующему узлу, но тут воспротивилась девушка:

– Нет! Уходи немедленно! Не нужно меня спасать!

– Ты в своем уме? – возмутилась я, почувствовав настоящую злость. Ради ее спасения я сейчас рискую не только своей шкурой, но и жизнью двух своих спутников. А она нос воротит? Я уже молчу о том, что я продрогла и промокла, как дрянная кошка! – Не мешай! – рявкнула я, отбросив ее руку, которой она предприняла неловкую попытку меня оттолкнуть.

– Ты не понимаешь! Так нужно! – выкрикнула Хельга и вдруг заплакала.

– Это ты, видимо, не понимаешь! – покачала я головой и отступила в сторону, как раз в тот момент, когда один из стражников обернулся, убедился, что девчонка по-прежнему у камня, и вновь вернулся к живейшему спору, громкость которого долетала даже до нас с девушкой, несмотря на безумство стихий вокруг. – Ты умрешь! Не страшно?! – попыталась я повлиять на Хельгу.

– Не страшно, – неожиданно выдохнула она и посмотрела на меня полубезумным взглядом, в котором плескалось столько боли, что я невольно вздрогнула. – Собственная смерть не так страшна. Куда страшнее наблюдать, как умирают любимые. Понимаешь ли ты, как больно наблюдать за последним вздохом матери, держа на руках совсем маленького, больного брата, чтобы через час рыдать и над его маленьким трупиком тоже? – плача, спросила девушка. Невольно вспомнила неожиданно оглушающая боль, которую я ощущала совсем недавно, думая, что потеряла двух отцов. Благо, это оказалось ошибкой. Какого было девушке – сложно представить… Видя мою растерянность, Хельга покачала головой и повторила: – Мне не страшно умирать. Я сама заменила все имена в том мешке на свое, – призналась она, смотря мне в глаза. – Я знала, что отец никогда не клал в мешок мое имя, потому я бы никогда не была избранной в жертву дракону. Мне жаль причинять отцу боль, но из всех женщин, лишь я одинока: ни мужа, ни детей, ни братьев, ни сестер… Я не хотела, чтобы другие семьи оставались без любимых. Уж лучше я.

– Ты ведь понимаешь, что на тебе это не остановится? – стараясь отогнать образы, что увидела в ее мыслях, произнесла я и, чтобы отвлечься, порвала вторую веревку. Но девушка сама вжалась в камень, упрямо мотнув головой.

– Двенадцать лет – достаточный промежуток светлой, сытой и счастливой жизни горожан, ради которого не жаль жизни одного человека. Не думай про бога плохо, с его приходом стало лучше. Он защищает нас. До его прихода всегда было так, – она выразительно осмотрелась, указывая на происходящий стихийный хаос вокруг. – Ни еды, ни тепла, ни света. Мой народ почти вымер, но пришел он и пообещал защиту в обмен на жертву. Одна женщина против нескольких семей – не та цена, в которой отказывают за возможность выжить, – дрожащими губами, поведала девушка. – Но отец, как вожак, сомневался и медлил. Это стоило ему жены и сына. После этого бог получил свою жертву и уже на следующий день мы увидели солнце и море с изобилием рыбы, которую прежде было выловить настоящим чудом! Кончились голод и болезни. Прекратились смерти. Двенадцать лет мой народ жил в спокойствии и здравии. Пришло время новой оплаты. И на этот раз это буду я.

– Прости, – выдохнула я. Принимая ее слова и признавая право выбора Хельги, я не могла пересилить себя и свои потребности. Это было выше меня. Я не могла позволить умереть той, чье время еще не пришло, точно так же, как не выносила и обратного. Девушка нахмурилась, а после завизжала, когда я бескомпромиссно схватила ее за руку и потянула прочь от жертвенника.

– Нет! – кричала она, чем смогла-таки привлечь внимание стражников, которые моментально ринулись в нашу сторону, крича и угрожая. Но я почти не обратила на них внимания, так как услышала яростный, леденящий душу рев, а над обрывом стала подниматься огромная, страшная голова величественного и ужасного морского дракона, с которой потоками стекала морская вода.

Я опоздала…

***

– Сиди на месте, – недовольно проворчал я, наблюдая, как упрямый эльф поднимается на непослушные ноги, опираясь на каменную стену. – Я сам приведу ее, а тебе нужно оставаться в покое. Скоро наступит критический момент. Я не хочу, чтобы ты свалился без сознания от боли прямо мне под ноги. Тащить на своем горбу еще и тебя у меня нет никакого желания.

– Тебе бы лучше помалкивать, – огрызнулся Тайлан и шумно задышал, сдувая со лба влажную от пота и морских капель челку и морских капель. – Тебе нельзя доверить элементарных вещей. Я ведь предупреждал, чтобы ты следил за ней!  – праведно возмутился эльф и согнулся в болезненной судороге. – Если с ней что-то случится из-за твоей халатности, я тебя из могилы достану. Даже из собственной!

– Как знаешь, – отозвался я, не желая вступать с ним в спор: подохнет – в том нет моей вины. Впредь девчонка будет думать, прежде чем совершать глупости.

Предполагая, что возвращаться мы уже не будем, затушил магический огонь, отчего пещеру накрыла темнота, и поморщился, заметив, как эльф слепо щурится. Великолепно! Он еще и слеп, как крот!

Подавил рык и, подойдя к бессмысленно озирающемуся мужчине, закинул его себе на плечо, порадовавшись хотя бы тому, что он не сопротивлялся ни словом, ни действием. Вышел с ношей на улицу под мерзко моросящий дождь. С молчаливым же эльфом преодолел обрыв и вышел на пологий участок, где прежде должна была ожидать меня целительница. Нужно было опустить эльфа на ноги, а после отправляться на поиски девчонки налегке, но, почему-то, продолжил путь с Тайланом на плече.

Отследить следы Мораны было сложно из-за проливного дождя, но это и не требовалось: догадаться, куда могла отправиться девушка, труда не составляло – на площадь жертвоприношения. И догадки мои оправдались, стоило оказаться поблизости. Услышал громкие споры множества мужских голосов и даже звуки драки, что заставило ускориться и почувствовать тревогу, которую я списал на боязнь потери такого ресурса, как принцесса.

Опустив тяжело дышащего, находящегося явно на грани, эльфа на ноги, я помог ему прислониться к скале и осторожно выглянул из укрытия, оценивая обстановку, чтобы из последних сил сдерживать рвущиеся из груди ругательства. Пока староста ругался с мужчинами из своего племени, целительница обнаружилась рядом с жертвенником, активно снимая полуголую девушку, которая, к моему удивлению, совсем не торопилась радоваться освобождению, что-то активно объясняя эльфийской блондинке. Успел отметить растерянность во взгляде разноцветных глаз, а после мрачную решимость. Что-то ответив человеческой девушке, Морана дернула визжащую жертву за руку и повела прочь.