— Лев, отстреливаем их на ходу. Хватит и мелких травм, чтобы замедлить. — Брат быстро сообразил, что от него требуется и принялся запускать усиленные снаряды в толпы преследующего врага. Сложно промахнуться. Когда все пространство сзади наполнено мишенями.

Скинув духа огня Марку, сказала нести его на вытянутой руке, чтобы лучше освещать дорогу. Сама же сместилась в сторону, чтобы не попасть под перекрестный огонь с братом.

Камни шквалом накрыли серокожих. Сколько бежали, отстрел не прекращался. Не прекращали доноситься и грозные выкрики из-за спины. Насколько же их там много!? Запасы снарядов в инвентаре стремительно пустели, а враг, казалось, не замечал наших потуг.

— Лиз, у меня снаряды закончились. — Плохо, даже вдвоем успехов в отстреле добиться не получилось. В одиночку же занятие и вовсе становится гиблым. Какие еще варианты?

— Сможешь создать шипы из земли позади нас? Сил трать минимум. С тобой без сознания на руках, я сбежать не смогу. И бросать тебя тоже не стану ни при каких обстоятельствах.

— Хорошо. — Позади послышался звук раскалывающейся породы. Брат немного запнулся, но темпа не потерял. Возможно, еще пару раз так сделать он сможет. Только вряд ли это поможет. Пусть добирались сюда мы чуть ли не шагом, обратный путь бегом займет не меньше нескольких часов. Даже если мы выдержим этот забег, и нас не нагонят в пути, надеяться, что сможем оторваться, будет слишком оптимистично. При таком раскладе нас все равно ожидает лишь один исход. Разница лишь в том, будем мы при этом истощены марафоном или нет. Жаль времена, когда я верила, что от любой проблемы можно убежать прошли. И сейчас, я не смогу убежать от осознания, что способ спастись есть. Надо всего лишь создать препятствие, которое они не смогут преодолеть слишком быстро. Препятствие, способное дать отпор.

— Лев, твоя способность ведь и на нас действие распространяет? Отдай нам всем приказ бежать до выхода, не оглядываясь. Вложись в него так, как это только возможно. Если сработает, это позволит пренебречь усталостью.

Брат согласился, и, спустя несколько секунд вместе с Марком сильно опережал меня, незаметно сбавившую темп. Влажный мох густыми ошметками вываливался из ушей. Раньше это могло показаться мне мерзким. Сейчас же не уверена, что вопрос гигиены меня еще беспокоит. Тусклый свет впереди и сила приказа не позволят заметить мое отсутствие слишком рано. За время прошлой заварушки мне удалось поднять уровень, еще два взяла, когда отстреливалась. Хотелось посоветоваться с Алом, прежде чем вновь бездумно прокачивать характеристики, но видимо, не судьба. В кромешной тьме, где врага в лучшем случае определяешь по звуку, а в худшем принимая удар, поможет только грубая сила.

— Альберт, возглавляя и мотивируя-

Зеленые коротышки нестройными рядами шагали по пещере за новым вожаком. Даже в полумраке пещеры, освещенном лишь парой факелов, их сложно было принять за обычных путников. И все же, основной странностью были отнюдь не гоблины. Человек, что явил собой воплощение силы Ар’Кулу, внушал своей фигурой страх и трепет. Истинное воплощение бога рождения и разложения. Из его тела, произрастало на пару рук больше положенного обычным людям. Растение же, способное разорвать могучего орка, корнями вцепилось в его предплечье, раскинув во все стороны свои шипованные лозы. Понятие человек к такому более неприменимо. Во всяком случае гоблины держались на расстоянии, трусовато оглядываясь по сторонам.

Тусклый огонек стремительно приближался из тьмы. Настолько смелый, чтобы переть на толпу, или же обезумел от голода? Ложная тревога. На карте появилась отметка Левы. И только его. А где сестра? Монстры в пещере, бегущий Лева, отсутствие сестры…В мозгу что-то щелкнуло и картинка сложилась. Все как с цветком. Дура.

— Вперед, мясные мешочки, те из вас, кто доберутся до врага позже меня, пойдут на удобрения для цветочка! — Отросток Бени, что я пересадил себе на плече в качестве эксперимента, радостно расцвел, оскалив пасть способную заглотить сразу несколько гоблинов.

Лева пытался что-то кричать, когда я с оравой гоблинов пронесся мимо, но ходу не сбавил. То, что он бросил сестру, не укладывалось в голове. Ровно, как и текущее поведение. Задыхаясь, он продолжал бежать наружу вместе с Марком. Что же там черт возьми случилось?

— Елизавета, причиняя страдания-

Удар мечом и рывок вслед за ударом. Серокожие повсюду. Их тела заполонили окружающее пространство. Живые, мертвые, орущие от боли и ярости. Каждой движение сопровождается их ревом, а стоит замедлиться, как боль пронзает тело сквозь все обретенные навыки. Не счесть, сколько раз мне отрывали конечности, пару раз чьи-то особо настырные когти выдирали глаза. Но стоило преодолеть рубеж уровня, как все травмы вновь заживали, возвращая телу былую бодрость и даруя силы продолжить бой. С каждым возвышением росла и сила. Удары дубиной уже не были столь смертоносны. Причиняли боль, но вредили больше владельцам, выдавая их местоположение. Туда же и направлялся следующий удар, либо снаряд, что больше начал напоминать пушечное ядро.

Колья давно уступили роль снарядов валунам. Жаль, что раньше забивать инвентарь здоровыми булыжниками казалось бредовой идеей. Такой в бою не метнешь, думалось мне. Захочешь жить метнешь и не такое. Любой кусок мяса, не успевший сойти с пути, обращался пушечным ядром, освобождая мне место для маневра.

Внезапно тьма рассеялась. Серые оттенки и тусклые контуры проступили, обрисовывая окружающую картину. По колено в трупах, в залитых кровью обрывках одежды, я стояла окруженная толпой бугаев. Не все решались напасть, большинство же не гнушались каннибализма прямо на поле боя. Лишь инстинкты руководят ими. Возможно, только поэтому я все еще жива. Выглядит мерзко, хотя сражаться пусть и с минимальной видимостью удобнее. В движениях тех, кто еще держит в лапах, читается нерешительность.

Выбрав цель для рывка, застыла на полпути. Монстры, они пятятся…Напугала тварей, будет чем похвастаться, когда выберусь. Слабый свет со спины невольно привлек внимание. Всего мельком, взор пал на нечто. Выше самого рослого человека, неестественной формы, с конечностями, растущими под странным углом и огромной дополнительной пастью. Монстр внушал. Неясно лишь, чем больше. Внешним видом, или подписью на карте «Альберт». Невольно проскочила мысль спрятаться среди серокожих.

— Вперед, паршивые гоблины, за право жить и сдохнуть без боли! Зубами и когтями вгрызайтесь в свое будущее! Не можете убить повалите и затопчите! Мне не нужны отговорки! Сегодня до заката вы либо принесете столько черепов, что хватит построить трон, либо послужите фундаментом для него! — Голос эхом разносился по пещере.

Под рев Ала толпа гоблинов вгрызлась в перепуганных серокожих. И кто сильнее испуган в этом противостоянии, понять было нельзя. Здоровяки, хоть и были побиты, без особых усилий раскидывали мелюзгу по сторонам. Слишком в разных весовых категориях находились противники. И все же эффект эта тактика возымела. Смысл ее был не в том, чтобы сломить врага, а в том, чтобы не дать сбежать до прихода основных сил.

Стоило Альберту добраться до противника, как бой обратился бойней. Кислота рекой полилась по пещере, не щадя ни врагов, ни друзей. Огромная пасть, неестественным образом сорвалась с его тела и перескочила на еще здорового серокожего, в секунду перемалывая бедолагу на удобрения. Кто теперь здесь настоящий монстр большой вопрос.

Неожиданно земля под Алом вздулась и тут же осела, погружая по колено в твердую породу. Вперед, навстречу ему вырвался огромный, непропорциональный и покрытый волосами по самую холку монстр с вытянутой, на манер лошадиной, мордой. Опираясь на все четыре конечности, он накинулся на Ала с размаху саданув сжатыми в замок руками.

Хруст костей и вопли боли разнеслись по пещере. Нижняя половина Ала была перемолоты в кашу, в то время как верхняя, на какой-то лиане спешно подтягивалась к стене и отращивала недостающие конечности. Вот только от боли вопил не он. Из раздавленной части тела стремительно прорастали шипастые лианы и опутывали монстра. В припадке, он не мог расцепить сжатые руки, с которых стекала густыми каплями кровь. Смотря, как стремительно продвигаются к его шее лианы, монстр без раздумий, одним мощным укусом, оторвал поврежденные конечности и с ненавистью уставился на Ала, источник всех его проблем.