— Я рос в семье священника, отец мне такие вещи не часто говорил, но он упоминал про сосущих кровь мертвецов, но назывались они иначе. — Несколько смущенно ответил я, словно оправдываясь за то, что не знал таких вот простых вещей.

Девушка поцеловала меня в губы, словно в знак примирения, а затем посмотрела в глаза и произнесла: — Ты необыкновенный, Эмерик де Нибб. И каждый раз меня удивляешь, правда. Генерал Карсилайс — это старинная страшилка, ей пугают детей в Хотрене. Говорят, он давным-давно пытался захватить наш край, но стал жутким ангиаком и теперь охотится на непослушных детей. Сказка оказалась правдой…

— Тебе нечего боятся, пока ты со мной. — Горделиво успокоил я девушку, взял ее за руку и повел в город, искать доверенного человека, у которого можно было бы спрятаться.

[1] Ангиак — дух брошенного умирать новорожденного ребенка в верованиях северных народов. Детей, которых не могли прокормить, уносили в тундру и оставляли умирать на холоде. По поверью, после смерти такой ребенок становился Ангиаком — мстительным духом, возвращающимся пить кровь своих живых родственников. По ночам он проникал в дом оставившей его семьи и сосал грудь бросившей его матери. Со временем, становясь сильнее, Ангиак приобретал способность превращаться в различных диких животных, в облике которых убивал членов своей семьи, одного за другим.

Грондольд, столицу Хотрена, я уже видел, но, как оказалось, с куда более приятной его стороны, а сейчас мне предстало довольно унылое зрелище. Тот самый бедный район, в котором, как и говорили, должны были жить нищие, что частично уходил в скалу, представлял собой старые, ветхие дома, значительная часть из которых буквально вырезана из камня, и от того выглядела совсем уж необычно — низкие стены, окна, похожие на бойницы в крепостных стенах, а над головой, высоко наверху, нависает огромная скала, которая, того и гляди, когда-нибудь упадет вниз и пришибет всех, кто надумал под ней селится.

Признаться, я был даже расстроен таким зрелищем, так как та часть, которую я уже видел, выглядела куда как лучше, да и кроме толпы военных патрулей, на улицах ничего бросающегося в глаза и не было. А здесь же те самые патрули выглядели естественно, а вот множество нищих, слоняющихся между домов, чем-то похожих на угловатые муравейники, вдоль всего трех улиц, упирающихся в отвесную скалу, явно бросались в глаза.

— Скажи мне, Хозяйка Севера, здесь всегда так? — Спросил я, едва поспевая за Илоной, стараясь не столкнуться ни с кем из прохожих. Девушка, как только мы вышли в город, сразу же направилась к своему доверенному человеку. Доверенным человеком был хозяин пушной лавки, что располагалась в центре Грондольда, Олав Маттсен, с которым мне пока что встречаться не доводилось.

— Все изменилось, как Мирей пришел сюда, люди стали нищать, понимаешь? У них забрали работу, закрыли шахты, скупают пушнину по низким ценам, навязали огромные налоги. Все, что ты видишь, это результат работы Империи, Эм. — Ответила, не оборачиваясь, девушка. — Кто-то, конечно, продолжил заниматься охотой, но теперь, как видишь, и этого не хватает. Мы жили и цвели, благодаря торговле с эльфами, что живут по сторону гор, на восток. А теперь, когда они нам стали врагами, сам понимаешь, ни о какой торговли и не может идти речи. Там теперь эта проклятая застава, что тянется далеко-далеко. Поэтому я и занимаюсь всем этим. Хорошо, хоть церковь сюда все еще не пришла так, как могла бы.

— Почему?

— Мы для них идолопоклонники, Эмерик, они нас ненавидят. — Коротко бросила мне девушка и резко нырнула между домов так, что я чуть не проскочил мимо. Обойдя один из домов, мы оказались возле невысокой, каменной стены. Девушка тут же пошла вдоль нее, пока не остановилась рядом с небольшим проломом.

— Это лаз в богатую часть города, стену империя построила, так легче отслеживать, кто куда ходит, и всегда можно перекрыть город. — Объяснила девушка, протискиваясь в пролом в стене. — Когда мы победим, я распоряжусь снести эту стену, разумеется.

Ничего ей отвечать на эту идею я не стал, да и не следовало, наверно. Она, если у них все получится, будет, я уверен, занята совсем другим, а не сносом дырявых стен посреди города. Сомневаюсь, что людей она будет волновать. Скорее, каждый будет пытаться урвать побольше, пока есть возможность, а ты, Илона, будешь договариваться со всеми. Хотя, это не мое дело и не будущее. Моя задача — выйти на главарей «Черной правды», да и убить фон Далхота, чья смерть выгодна тайной службе Императора. Но, сомневаюсь, что самому императору, по одной причине — он с кириомагом очень хорошо дружит, да и прикрывает его постоянно. Значит, все же выгода здесь только у господина де Фаттена, который очень хочет владеть всем пороховым оружием империи, да и кто знает, чем еще. Убивать главного мага страны никак не может быть выгодно человеку, который об этой стране беспокоится.

Глянул на идущую впереди меня Илону — очень красивая и сильная девушка, как по мне, тяжеловатый у нее из-за этого характер. Она так и не сказала, что дух у нее попросил за мое исцеление, хотя явно же попросил нечто ценное именно для него. У меня же попросил его освободить, что я и сделал, о чем, возможно, многие люди потом пожалеют.

После того, что произошло в тоннелях, где мы встретили этих кровопийц и неожиданно живого древнего генерала, я все-таки осознал, что она мне не безразлична. Не знаю, но все это как-то само произошло, ведь мог ее там оставить, но не оставил и даже, действительно, переживал за нее.

Мы резко свернули с улицы, уходя от встречи с очередным патрулем, и вышли к лавкам, народа на улице были целые толпы, не смотря на собачий холод. Как они живут в постоянном холоде, не понимаю. Девушка уверенно направилась к противоположной стороне улицы и пошла вдоль различных магазинчиков, выискивая тот самый.

Я же еще раз удостоверился, что ни одной знакомой ауры не вижу и что никто за нами не следит, последовал за ней, едва не снеся какого-то зазевавшегося господина, который что-то недовольно пробурчал мне в след.

Пушная лавка оказалась ничем не примечательным маленьким магазинчиком, со старой дощатой вывеской. Девушка по-хозяйски отворила дверь, от чего висящий колокольчик весело оповестил о нашем визите всех, кто мог его услышать. Внутри он больше напоминал какой-то обеденный зал, в дальней части комнаты, единственной тут, был широкий стол, за ним приоткрытая дверь.

— Дядя, ты где? — Неожиданно громко закричала Илона. Послышалась возня и на свет лампы из задней комнаты явился небольшого роста мужчина, лет, наверное, пятидесяти, с короткой седой бородой и совсем лысой головой.

— О, моя дорогая Или, как давно ты не заходила! — Голос мужчины был довольно живым и радостным и совсем не подходил старику. — А кто твой спутник?

— Дядя, я в беде, нам нужна помощь. — Сразу же выпалила северянка, а затем, оглянувшись на меня, произнесла то, что заставила мое сердце стучаться чуть быстрее. — Мой близкий друг, Эмерик де Нибб, он с юга.

— Проходи, чего же ты ждешь, закрывайте двери и проходите, все расскажите. — Ответил старик, озорно мне улыбнулся и направился назад в ту комнату, из которой только что вышел. Я повесил на дверь засов, а затем, идя за стариком, у Илоны тихонько спросил: — Дядя?

— Не родной, он мне очень помогал, когда я осталась без отца. — А затем, замявшись, добавила. — Он моей семье многим обязан, да и я сама его не раз выручала, сам понимаешь, торговля дело непростое, иногда случаются проблемы.

Дядя принял нас радушно, сразу же накрыл стол, выставив какие-то сладкие, интересной формы, сладости, как сказал — испек сам, кашу, что готовил утром, разлил всем горячей травяной настойки и стал слушать рассказ северянки.

Девушка рассказывала все, что с нами происходило, изредка прерываясь на то, чтобы прожевать горячую кашу, а Олав, молча, слушал и не перебивал. Я же разговором себя не утруждал, а только ел и ел, словно никогда этого не делал.