— Поставки пушнины.

— Позвольте осмотреть экипаж. — Спросил он и махнул другим солдатам. Те сразу же подошли к карете, открыли ящик сзади, достали оттуда вещи. Один заглянул внутрь, постучал по дверям, посмотрел под сиденьями, а затем сержант отчитался: — Все в порядке.

— Доброго пути, господин де Нибб, госпожа де Нибб. — Он вернул документы и легонько поклонился. — Велите кучеру придерживаться правой стороны моста. И будьте аккуратны, сейчас по дорогам много голодных волков и нордапов[1] бегает.

Я помог Агни забраться в карету, затем нырнул следом. Экипаж медленно тронулся, пересек арку и оказался на мосту.

— Волки и нордапы?

— Нордапы такие невысокие, волосатые, ты узнаешь их, с длинными руками. Злые, жуть. Один раз видела в столице, живут только на севере. Ты обратил внимание, как он нам удачи пожелал?

— Да, думаю, они с нами следом поедут, чтобы наказать за хамство. Ну, я бы так сделал, наверное. — Ответил я, поглядывая в окно кареты. Невероятный вид, пропасть внизу, словно дыра в земле, дна не видно. Воистину этот Волчий мост — великое чудо. — Так что насчет моста?

— Мост стоит на четырех столпах, они уперты в стены обрыва. Необходимо сделать так, чтобы содержимое ящика оказалось под мостом, со стороны левого столпа. Насчет преследования потом подумаем, справишься быстро, время есть. Мост — это сейчас самое главное. — Сказав это, она открыла скрытый замок в полу кареты, и я увидел тот самый ящик. Она достала из складок одежды ключ и открыла крышку. Внутри тряпичный сверток, с торчащей из него ручкой.

— Положишь его под мост, на левый столп, повернешь ручку двенадцать раз и беги оттуда, как никогда не бегал, понял?

— Понял.

— Ты понял, де Нибб? — Ее тон прозвучал холодно, словно лед.

— Да, двенадцать раз повернуть и бежать, Агни. Я с первого раза понял.

Она помогла мне снять мой зимний плащ и надеть такой же, но белого цвета, я взял крюк и веревку, закинул их себе на пояс и приготовился. Экипаж тем временем пересек мост, кусок скалы с вырезанным на ней волком и застава пропала из вида.

— Пора! — Скомандовала девушка и открыла дверь кареты, я вместе со свертком прыгнул прочь.

Такой снежной зимы у нас никогда не было, от того было совсем неожиданно провалится в снег по пояс. Да кто мог подумать, что здесь столько снега то. Негромко выругавшись, я, увязая в снегу, направился назад, в сторону моста.

Как люди могут жить в местах, где столько снега-то, ума не приложу. Тут же невозможно ходить нормально. Прошел вроде бы и немного, но устал, словно пару миль сделал. Еще эта бомба, тяжелая, неудобная, лямки сумки давили на плечи, ручка так и пыталась зацепиться за низкие ветки деревьев.

Надо в следующий раз на юг проситься, надеюсь, задания «Черной правды» меня туда, наконец, заведут. Коснулся Источника, на всякий случай, он практически полный. Сначала даже испугался, а потом вспомнил, что пальчик в кармане все это время оттуда Силу потягивает. Ну ладно, не так и много.

Выбрал дерево покрепче, как мне показалось, обмотал вокруг него веревку, закинул другой конец на себя и подошел к краю Волчьего обрыва.

Невероятная глубина, внизу даже аурным зрением ничего не видно, словно дыра в другой мир, а ветер, очень сильный ветер, чуть ли не сбил с ног. Сама колонна, что поддерживала мост, упиралась в широкий уступ снизу, как раз до него и следовало добраться. Да, возможно, стоило дать мне больше инструментов, чем крюк и веревка, хотя куда уже спорить.

Если вы когда-нибудь спускались по скалам зимой в темноте, то вы поймете, насколько это было тяжело и неудобно. Единственное, что выручало, так это аурное зрение. "Черная правда" придумала для меня отличную проверку, не каждый бы смог. Неожиданно веревка кончилась, и пришлось отвязываться, чтобы лезть дальше. Фунтов, наверное, пятьдесят, если не меньше, по отвесной скале до уступа, скажу я вам не простая задача. Поставил себе заметку — попрошу Колгара научить меня лазать по горам, мало ли что.

Как только мои ноги коснулись уступа, наконец, облегченно вздохнул. Руки устали так, словно я весь день разгружал торговый корабль в порту, а в ушах, от ледяного ветра звенело, как на параде.

Стараясь не опрокинуться вниз, я, прижимаясь к скале, направился в сторону колонны. Стоило подумать о том, что все слишком просто, как аурное зрение смогло различить множество разноцветных нитей, что опоясывали опору моста, словно паутина. Маги, строившие Волчий мост позаботились о том, чтобы такие люди, как я, ничего плохого не могли сделать. Да здесь же сигнальные контуры, высшего качества. Сомневаюсь, что Агни про них не знала, но мне сказать не решила, интересно, от чего так. Хотя это не главная проблема.

Коснулся ближайшей нити и попытался ее слегка отодвинуть, так, чтобы не порвать, получилось, на удивление легко. Следом вторая, третья, пятая, десятая, да сколько их тут. Разгребать под ледяным ветром сигнальные нити охранных заклинаний несколько утомительно. Посмотрел на колонну, круглая, каменная, вся во льду. Лезть по ней к мосту самоубийственная идея, без веревок, крюков, не знаю, кем надо быть, чтобы это провернуть.

А если не лезть туда? Снял рюкзак и пододвинул его к колонне, так, чтобы он не задевал сигнальные нити. Интересно, что внутри, открыл его и увидел там нечто неведомое. Странный сверток из банок, веревок, каких-то непонятных железных частей, словно разбитый хронометр, только больше. Никогда подобного не видел. На одной из железных банок нарисован череп, значит, ее трогать совсем нельзя, даже если хочется. На тех вещах, которые можно трогать, черепа не рисуют. Вот его и буду использовать, снял с пояса нож, тот самый, трофейный и сделал себе на руке, чуть ниже локтя, небольшой надрез. Кровь медленно стала капать на снег, поднес руку и стал поливать кровью банку с черепом. Затем исцелил себя своим любимым заклинанием, положил поверх руку и закрыл глаза.

Все, как учила Агдатор, сначала нужно почувствовать кровь. Моя кровь мне сразу же радостно отозвалась, словно живая. Начинаю придавать ей форму кольца, от краев к центру небольшие нити, сверху темно-бордовое плетение магии крови, которому научила Алтана. Заклинание усиления, самая простая магия крови. Раньше я накладывал кровь на плетения, то есть просто совмещал свою кровь и заклинание, теперь же настоящее заклинание магии крови, со своим рисунком, со своими плетениями. Темно-бордовые нити можно связать, только если есть кровь.

Довольно легкий узор, куда легче, чем у того же огненного вихря. Этим заклинанием маги крови могу усиливать чужие заклинания, как сказала новая наставница.

Когда-то давно магия крови считалась не только неприятной, но и довольно бесполезной для применения. Магов крови использовали для усиления заклинаний других магов и не более того, потом многое изменилось, да так сильно, что ее запретили. Выходил маг, создавал свое стихийное или исцеляющее заклинание, его помощник, маг крови, создавал это, соединяли их вместе и эффект был куда выше. Вот были времена, да. Не знаю, сработает или нет, но думаю, когда произойдет взрыв, вся его сила пройдет через мое заклинание и станет больше, тогда и снесет колонну.

Закончив плести заклинания, я уже собирался повернуть ключ бомбы, как вдали, дальше на уступе, возле второй опорной колонны заметил что-то с теплой, живой аурой. По фигуре вылитый человек. Облез колонну и, прижимаясь к скале, пополз вперед, свидетели мне совсем не нужны.

Чем ближе я подходил, тем меньше на человеческую ауру была похожа эта фигура. Ростом мне примерно до плеча, широкие плечи, длинные руки, ниже колена. Какой-то уродец тут сидит.

Перешел на обыкновенное зрение и понял свою ошибку. Передо мной, в десятке шагов, прячась подле колонны, которая почему-то на него не реагировала своими охранными заклинаниями, сидел нордап. Серая, густая, довольно длинная шерсть, мускулистые длинные руки, вытянутые ладони с когтями, короткие смешные ноги и ступни, не сильно отличимые от рук. А вот морда вытянутая, с клыками, желтые глаза, узкие ноздри. Чем-то напомнил тех смешных зверей, которых мы видели в цирке летом, они там еще прыгали через обруч. Их, по-моему, звали «обезьянами», живут далеко на юге, в густых лесах. Но этот был куда выше, больше и, судя по клыкам, злее. Да, Агни права, нордапа узнаешь сразу же, тут спорить не с чем. Проблема лишь в том, что он меня тоже заметил, словно ни отсутствие солнца, ни ветер не мешали ему меня видеть.