Киртан позволил себе лишь секунду промедления, а после поднялся с места, расправляя плечи и вскидывая подбородок на холеном лице, с истиной аристократической холодностью. Уверена, взглядом он сейчас морозил не хуже своей тетки, поэтому ни у кого не оставалось сомнений в их родстве.

Всех отвлек злой возглас Нантина, который с неверием и бешенством смотрел на Киртана:

– Что?! Нет! Нет! Этого не может быть! Ты же сдох! Сдох!!! Эмилия говорила, что ты сдох при родах!!! – кричал он в ярости с безумным блеском в светлых глазах, но встретил лишь презрительный взгляд Кирта, который незаметно вздрогнул при звуке женского имени, а я поняла, как звали мою покойную свекровь.

При упоминании имени баронессы Танта еле заметно дернула щекой и зло посмотрела прямо в лицо беснующемуся заключенному. Вот только своими криками, сам того не понимая, Нантин лишил нас необходимости что-то доказывать и отстаивать право Кирта на наследование трона. Фактически во всеуслышание Вережский подтвердил родство королевы и моего полукровки.

Собирающиеся было возмутиться аристократы растерянно посмотрели на Нантина, а после с сомнением на Киртана. Еще с минуту, которую им дала Тантанель, они переводили взгляд с наследника на королеву, затем на бывшего герцога и снова с опаской на королеву, которая красноречиво улыбалась им торжествующей улыбкой. И с каждой секундой все большее количество бывших приспешников Вережского отводили от него взгляд и больше не смотрели.

– Сын моего горячо любимого, покойного брата – герцога Растала Карлиса – совсем недавно вступил в права наследства и стал моим официальным преемником. Могу заверить, что он будет мудрым и ответственным правителем в случае моей смерти, – улыбнулась Танта, а ее мимика стала похожа на оскал акулы. Она дала всем понять раз и навсегда, что если кто-то попытается лишить ее трона, то они получат другого правителя: неизвестного, но могучего мага, мужа самой Избранной, отмеченного самой богиней Айне, а вскоре, возможно, еще и спасителя всего Елейя. И как этот спаситель может отнестись к неверным, им было страшно подумать!

Те немногие, кто еще смотрел на подавленного Нантина, отвернулись от него окончательно. Собственно, после этого мы и перешли к самому суду. Нас вызывали по очереди. Лис выступал в качестве прокурора и задавал наводящие вопросы, а где-то просто предоставлял нам возможность свободного повествования о произошедших событиях. Первого вызвали Кристофера как того, кто больше всего времени провел с уже определенно бывшим герцогом. Тот рассказал всю историю от своего лица, не забыв поведомить о том, что на нем применялось подавляющее волю заклинание и убийство Силены. После вызвали меня, где я изложила свою часть истории. Затем Киртана и Эльтара. Лис виртуозно задавал вопросы, заставляя их рассказывать только то, что непосредственно касалось Вережского, без упоминания об их жизни до момента начала событий. Хотя «присяжные» и желали услышать историю жизни моих мужей до становления Стражами. Но Лис был начеку и мастерски уводил разговор в другую сторону.

Через полтора часа «присяжные» удалились на совещание, но Танта выделила им лишь полчаса на обсуждение своих решений. Когда мы вновь собрались для оглашения приговора, Нантин уже понимал, что обречен, и более не поднимал голову от пола. Несмотря на все доводы разума, я не смогла сдержать вздоха облегчения, когда приговор вынесли все без исключения приглашенные аристократы. Но вот чего не ожидала, так это того, что казнь состоится уже завтра и мы, как главные действующие лица будем обязаны присутствовать.

***

– Как она? – с тревогой спросил Киртан, когда я вышел из гостевой спальни, что нам выделили во дворце Тантанель.

– Спит, – ответил я после того, как плотно прикрыл дверь. – Эльтар остался вместе с Изой, – чувствуя некоторую зависть, добавил я. Тоже бы не отказался посторожить сон любимой, обнимая ее в постели, но дела требовали нашего с Киртом присутствия.

Сегодняшний суд, как и объявление о том, что Киртан стал наследником, потянуло за собой и дополнительные хлопоты – бумажную волокиту. Но об этом после. Радовало только то, что уже сегодня мне отдадут документы на усыновление Дерека. Останется только получить подпись Изы, и мальчик официально станет членом нашей семьи и больше никогда не узнает, что такое боль и горечь предательства. Я об этом позабочусь. Иза, уверен, мне в этом поможет. Парни тоже.

– Ей сегодня здорово досталось, – тяжело вздохнул Киртан, посмотрев в сторону спальни.

– Если правильно понял, ей доставалось каждый день, что она провела в Елейе, – невесело усмехнулся я, садясь напротив полукровки. Есть еще немного времени, прежде чем за нами придут. – Удивительно, как она до сих пор не сломалась под гнетом всех этих проблем. – Киртан не стал комментировать мои слова, а лишь поморщился, словно от зубной боли. – Может, наконец, расскажешь, что произошло в Тартаре? – не выдержал я, так как Киртан с Изой отделались от нас с Эльтаром лишь ничего не значащей чепухой. Спрашивать у Эриса, разумеется, никто не стал.

Тогда Иза предпочитала отмалчиваться, а Кирт сообщил, что она повздорила с богом, просто не сойдясь во взглядах на какую-то ерунду. Зная Изу, эта «ерунда» должна была быть как минимум мирового масштаба.

С утра, когда мы все собрались для переноса в Елей, Эрис вел себя как ни в чем не бывало, что совершенно не удивило. Иза же старательно демонстрировала ему свое безразличие, ограничившись лишь сухим приветствием.

– Что ты хочешь от меня услышать? – устало спросил Киртан. – Все, что знал сам, я сказал тебе еще вчера. Сам застал лишь последнюю часть их ссоры, где Иза красочно материла Эриса. Понял лишь то, что они не сошлись в каком-то вопросе.

Сегодняшний день больно ударил и по нему тоже. Наверное, по каждому из нас. Иза просто не справилась с окружающим давлением и стрессом, от чего слегла с сильной мигренью. С большим трудом удалось успокоить ее и уложить в постель, где она отдалась во власть спокойного сна. Я как светлый эльф по-прежнему неуютно чувствую себя в этом королевстве, как и в окружении дроу, которые отвечали мне такой же «любезностью». Эльтар всеми силами храбрился, но не мог полностью скрыть, как унизительны для него сегодняшние события и «счастье» от получения аристократического титула. Перемены для него были слишком радикальны. Помимо того, что он не желал этого, Эльтар был просто элементарно не готов. Для него было привычным поведение раба, свободного, но не аристократа. Эльтар как-то признался, что первое время, попав к Изе, он все не мог отделаться от привычки держать голову низко, смотреть в пол, падать на колени и твердить через слово «госпожа». Для реабилитации ему потребовалось чуть меньше месяца. Это время он провел в обществе Киртана и самой Изы. С их помощью и поддержкой смог достаточно быстро перестроиться. Но сегодня от него требовались радикальные перемены в поведении, о которых он знал лишь косвенно. И тогда, на суде, чувствуя невольную жалость к дроу, я понял, что мне придется, помимо прочего, обучить его еще манерам и правилам этикета. И что-то мне подсказывает, что это будет в разы труднее, чем обучать его магии. Ведь магом он был способным, а вот дворянином никаким.

Киртан же до последнего надеялся, что все обойдется и никто никогда не узнает, что он главный претендент на темноэльфийский престол. Насколько я знал Киртана, он был достаточно нелюдим. А еще, пусть и скрывал это, но очень комплексовал по поводу своей внешности. Признаюсь, первое время и сам ловил себя на том, что неотрывно разглядываю, как мне тогда казалось, раба-полукровку, настолько изувеченным он был. Теперь же по прошествии стольких дней я даже не обращаю внимания на особенность внешности Киртана, словно ее и нет вовсе. На самом деле, если отвлечься от давно заживших, хоть и не исчезнувших окончательно следов на некогда поразительно красивом лице, то понимаешь, что они его ни капли не уродуют. Да, они есть, причем довольно заметные, но ни один не исказил природных черт полукровки. Разглядывая его сейчас, ловлю себя на мысли, что их можно ассоциировать с хитрым рисунком или белой татуировкой неизвестного узора. Но это при учете, что я провел большое количество времени в непосредственном обществе с полукровкой. Полагаю, все внимание аристократов было приковано именно к «уродству» Киртана, о чем он прекрасно знал. И вот после того, как аристократы успели не только налюбоваться вдоволь, но и щедро обсудить каждого из свидетелей, не обходя никого своим вниманием, они узнали, что тот шрамированный выродок-полукровка, как его не постеснялись назвать, оказался их потенциальным королем. И судя по более мрачному виду Киртана, чем обычно, он прекрасно слышал все высказывания в свой и наш адрес. Каждое слово. И аристократы моментально поняли для себя одну простую вещь: полукровка, соответствуя своей пугающей внешности, в гневе может быть куда страшнее, чем Танта и все ее мужья вместе взятые. Тогда все рассудительно отметили для себя, что правление пусть и жесткой, но справедливой королевы их вполне устраивает.