На лбу герцога образовалась морщина, словно бы он о чем-то задумался.

– Выходит, что его не спасти? – спросил он.

– Выходит, что так, – ответила Энитра. – Я думаю, что убийство из милости, которое мы можем сделать, послужит ему лучшим концом, чем агония, в которой он сейчас находится.

– Есть ли шанс найти лекарство? – сказал т’Эр Поэль.

– Знаете, я думаю, что есть, но раз не для него, так для остальных, – вмешалась в разговор Малакка. – Я слышала, что библиотеки Насса всё ещё полны книг, описывающих древне-монгеянские болезни и ритуалы, исцеляющие их.

Герцог отошёл от тела и задумчиво встал у стены. Он подозвал к себе своего помощника, и они долго о чем-то беседовали. После этого т’Эр Поэль пригласил присоединиться к их разговору Энитру. Малакка, что-то ворча себе под нос, отошла к своему любимому столбу, а Сельта осталась один на один с телом. Девушка долго смотрела на разговаривающих и спорящих мать и герцога. У неё создалось впечатление, что они были очень давно и хорошо знакомы, однако, при каких обстоятельствах это могло произойти, она не знала. Время от времени на неё поглядывал молодой рыцарь и улыбался ей, но стоило ему опустить взгляд на лежащее перед девушкой тело, как улыбка пропадала, брови хмурились, и он отворачивался к беседующим.

Вдруг Сельта опустила взгляд вниз, словно сейчас вспомнив о раненом, о котором все резко позабыли. Она обратила внимание, что жижа, текущая в районе сонной артерии, уже была полностью черной и вошла в голову. Сельта прижала к ней пальцы и не обнаружила пульса. После девушка нагнулась к груди лесоруба и не услышала биения сердца, не почувствовала работу лёгких. Тогда девушка подозвала жестом старуху Малакку и та, проделав те же самые манипуляции, кивнула Сельте, что подтверждало догадки.

– Я дам вам охрану, и вы сможете воспользоваться библиотекой Насса, – говорил герцог.

– Это, конечно, хорошо, – согласилась Энитра, – но мы сможем прибыть только в конце недели, да и то на очень короткий срок.

– Каждая жизнь на счету, я не хочу, чтобы безумный чумной бард продолжал убивать людей, – ответил т’Эр Поэль.

Сельта вновь отвлеклась, а когда вернулась к телу, то обнаружила очень большую странность. Если до этого глаза лесоруба были закатаны и светились, то сейчас белки его глаз полностью заплыли черным цветом. Девушка указала на это Малакке и даже поднесла к глазам покойника свечку – они были чёрными как мрак.

– Это уже твоя забота, Сиар, – отвечала Энитра герцогу, – отправь воинов прочесать лес и убей гада, но не стоит расстраивать моих планов.

– Энитра, это дело очень важное, я рассчитываю на твою помощь, – произнес герцог.

– Это ещё почему? Разве тебе не стало наплевать на простых смертных?

– Ты путаешь меня с Парием, к тому же, Эниадон перед смертью заинтересовался этим происшествием.

– Эниадон мёртв? – спросила с ужасом Энитра. – Единственный служитель Эйденгарда на моём веку, что не был враждебно к нам настроен погиб? Как?

– Некая лихорадка, никому не удалось её распознать, – пожал плечами герцог.

Энитра положила руку на плечо герцога и, закрыв глаза, начала читать некую молитву, к которой позже присоединились молодой рыцарь и т’Эр Поэль. К своему удивлению Сельта узнала в ней одну из многочисленных поминальных молитв Эйденгарда и того более странно было слышать её из уст служительницы культа, противостоящему ему.

– Мам, – сказала Сельта, и трое прервались от молитвы, – он, кажется, умер.

Малакка кивнула.

– Что ж, мертвому не нужны путы – режь их, – сказала мать и возобновила молитву.

Сельта взяла в руки ритуальный нож и разрезала верёвки, удерживающие тело лесоруба. Труп тут же обмяк, и чуть было не перекатился на пол. Девушка убрала нож и закрыла покойнику веки, однако, после этого труп слегка начал дёргаться. Впрочем, это не сильно удивило девушку, ведь юная ворожейка не понаслышке знала о судорогах после смерти.

– В таком случае, собирайте вещи, мы втроём направимся в Насс на пару дней, чтобы изучить местную библиотеку и найти некое упоминание об этой болезни, – сказала Энитра.

Малакка медленно побрела к выходу, а Сельта уже собиралась поравняться с ней, как вдруг она почувствовала холод на левой кисти руки. Ворожейка опустила взгляд и даже не с первого раза поняла, что происходит. За кисть её держала другая, бледная, с черными прожилками рука с невероятно твёрдой хваткой. Девушка в ужасе и оцепенении подняла глаза выше, и перед ней через мгновение уже стоял труп лесоруба. Она заглянула ему через спину с молящими о помощи глазами, однако трое были заняты молитвой, а Малакка, будучи почти глухой, беспечно шла к выходу.

Глаза мертвеца вновь были открыты и смотрели на Сельту пустотой и холодом космоса. Из его рта, полного кривых и уродливых зубов, сочилась та самая чёрная жижа и медленно стекала у трупа по бороде. Девушка попыталась вырвать руку, но безуспешно, хватка была словно стальной. В тот же миг, мертвец повалил девушку на пол, и Сельта больно стукнулось о покрывавший пол общинного зала, камень. Лесоруб мигом навалился на неё и начал клацать зубами рядом с её лицом. Зловоние и черная жижа ударяли девушке в лицо, она попыталась закричать, что есть силы. Однако тут же закрыла рот, испугавшись, что чёрная субстанция окажется у неё внутри. Странное чувство поглотило её, сравнимое с апатией. Ей хотелось потерять сознание и не наблюдать того кошмара, что находился над ней, но её руки сдерживали изо всей силы натиск безумного дровосека. Но с каждой секундой его клацающая челюсть всё ближе и ближе подбиралась к лицу девушки. Казалось, что руки откажут и Сельта будет обречена.

Однако она инстинктивно успела закрыть глаза, прежде чем черная жижа обдала её лицо. Труп обмяк и свалился на Сельту всем своим весом. Девушка отвернула голову и увидела, как отрубленная голова дровосека, сделав пару скачков, остановилась и продолжала смотреть своими безумными глазами на юную ворожейку. Силы начали покидать её и она, закатив глаза под крики матери, Малакки и строгие приказы герцога, потеряла сознание.

– Никому ни слова, ты всё понял? – спросил у Лориса т’Эр Поэль уже в сотый раз за день.

– Да, да, да, я прекрасно вас понял, – тщательно скрывая раздражение ответил молодой гвардеец.

– Отлично, – произнёс герцог. – Лишние волнения среди членов совета нам не нужны, ведь так?

Лорис ничего не ответил, так как в этот момент дверцы лифта распахнулись, и они оказались в верхнем ярусе королевского дворца в Нассе. Многоуровневое сложное строение возвышалось над городом, скрывая за своими стенами чуть ли не треть всей площади столицы. Однако допуска на территорию дворца горожане не имели, и лишь только избранная элита могла позволить себе приобрести комнаты в замке. И действительно – свои сады, свой водопровод, идущий из акведуков, что черпают воду прямо из водопада Амалиэль. Сами же комнаты уходят далеко вглубь горы Мор’Амаль, создавая бесчисленное количество тоннелей и ходов, келий и катакомб, превращая священную гору в некое подобие муравейника. В любом случае замок мог жить автономно от города в течение многих месяцев, а то и лет. Доказательством тому может послужить великая война, сметшая с престола Мэанн-Холла династию императоров Континента – Сенноров. В той войне против братьев Гуллов, императора Антониана Игрию поддержали лишь немногие, одним из защитников императора выступил Лю Гейт – наместник Юга, входившего в состав Империи. Артур Гулл – младший из братьев-авантюристов осадил Насс три столетия назад и поджёг его. Выгорел весь город, кроме замка. Но Гейт был вынужден капитулировать после почти года осады, и его постигла незавидная участь. А Артур основал южную ветвь династии Гуллов, представителем которой являлся Ксеон III – нынешний блаженный король и его сын – тоже Ксеон, которому суждено было короноваться четвёртым – буквально через пару месяцев ему исполнялось шестнадцать.

Сам же Лорис, будучи королевским гвардейцем, имел право на хоромы в замке, однако местная жизнь казалась ему слишком серой и скучной. Он не был таким кислым как т’Эр Поэль, но и не был набожным как Дизэль, а семьи как у Амадэ ему заводить не хотелось. Т’Эр Райтер стал самым молодым рыцарем гвардии ещё в семнадцать, побив рекорд т’Эр Поэля на два года. Да и сейчас ему было двадцать пять – жизнь кипела в нём. Обычно он не вылезал из домов богатеньких покровительниц или молоденьких глупых девчонок. Иногда он мог наставить рога какому-нибудь барону, поразвлёкшись с его женой в золотой ванной, либо обесчестить какую-нибудь простушку из периферии. Лорис был молодым и красивым, а будучи к тому же ещё и гвардейцем короля юноша имел негласное право завладеть любой, хоть даже королевой. Впрочем, та не казалась ему такой уж и привлекательной.