— Да, мы с Хином. А папа? — Нэл волновалась о другом. — А вы? Камушек этот нас до города не дотащит. Папа сказал, что его мощности хорошо, если хватит вырваться за пределы кордона. А там идти придется.

Нэл крепко сжала кристалл в руке, потом бросила в карман своего платья. Пусть будет под рукой. Раз они не знали, когда и что может случиться, он должен быть всегда с ней.

— А где, кстати, мой братец? Что-то затихарился, — Нэл опомнилась и тоже выбежала из комнаты.

Аста покосилась на аглаунда. Тот вопросительно склонил голову.

— А у нас с тобой нет никаких козырей, да, Фасти? Но мы ведь справимся?

Ее друг в знак согласия громко гавкнул.

День начался с неприятных новостей.

Дверь его кабинета распахнулась без стука. Рэйвен поднял голову, выныривая из собственных размышлений. У него только что состоялся разговор со столицей, и кристалл связи еще излучал спокойный свет. Беседа прошла бесполезно. Его выслушали только потому, что обязаны были это сделать. И «приняли к сведению», и попросили «держать в курсе». Фразы настолько бессмысленные и отстраненные, что лидер стражей чувствовал себя идиотом. Его не восприняли всерьез, должно быть еще и позлорадствовали, посчитав, что он окончательно одичал и перестал что-либо соображать.

— Рэйвен, ты должен это увидеть, — Рамина выглядела чересчур взволнованно, а она была из тех, кого выбить из колеи представлялось непосильной задачей. На пороге застыл Алар, настороженно прислушиваясь к словам. Его она успела перехватить по пути сюда.

— Ничего приятного нас не ждет, — утверждая, поднялся страж.

— Знаете, я начинаю верить в дурные предзнаменования, — призналась женщина.

Рэйвену не понравились ее слова. Покинув дом, они быстро переместились к нужному месту. Трюк позволял не тратить лишнее время. Территория кордона была достаточно велика, и если бы маги не придумали этот способ, стражи тратили бы все свое время на перемещения. А так пространство само подводило их к нужной точке. Уловка работала по всему кордону до линии дома. После нее магия больше не действовала. Только собственная сила дома была способна притянуть к себе, но она была исключительно односторонней.

Рэйвен хмуро смотрел на неподвижный комок умирающей энергии. Порождение истлевало само по себе. Если его не уничтожить с помощью магии, то такая «смерть» будет длиться несколько часов. Энда стояла неподалеку и выглядела расстроенной.

— Осматривала территорию и вот, — указала она на объект их внимания.

— Какой по силе?

— Понятия не имею. Что ты так на меня смотришь? Я его и пальцем не тронула, нашла таким. Вот там, в стороне, еще один валяется, Ирим его с интересом рассматривает. Они были настолько слабы, что растеряли все свои силы по пути, — продолжила ведьма. — Но что-то же их заставило пройти через барьер.

Да. Вряд ли они решились сами. Но разве порождения можно заставить? Они не обладают ни сознанием, ни волей, даже инстинкты их весьма своеобразны. Они могли распознавать опасность, но с трудом понимали, что от нее нужно бежать. Стражи были для них угрозой, и порождения при прямом столкновении относились к ним соответствующе, тем не менее, никогда скрыться от своих врагов они не пытались. Наоборот, с отчаянным рвением проверяли собственные силы, кидаясь в атаку.

А здесь еще одно обстоятельство. Барьер отнимает у тварей слишком много сил, чтобы преодолеть его, они в прямом смысле пробивали себе путь к свободе. Поэтому лишь те порождения, которые уже в полной мере сформировались, могут вырваться оттуда. Все равно это заставляло некоторых слабеть настолько, что стражи уничтожали их одним взмахом руки. А нечто, погибающее у их ног сейчас, выглядело… калечным, слабым. Барьер должен был его испепелить.

— Черт знает что, — Алар провел рукой над сгустком силы, тот рассыпался и исчез.

— Кроме этих двух, никого? — спросил Рэйвен.

Энда покачала головой. Ирим к ним присоединился, сказав, что второе порождение ничем не отличается от этого. Тоже слабое и тоже погибло по пути сюда. В отличие от стражей, им пространство никак не помогало, и путь их был долог. Их хватило примерно наполовину.

— Они должны были сгореть, — Алар выглядел мрачным, — барьер должен был их сжечь, пока они пытались прорваться, а им еще удалось отползти от него.

— Есть идеи? — спросила Рамина.

Она злилась, как и всякий раз, когда не могла найти чему-то объяснение.

— Нужно проверить барьер, — тихо произнес Рэйвен.

— Что?..

Это были плохие слова. Почти безумные. Барьер несокрушим. История не знала иных примеров. Рэйвен поднял голову и посмотрел в небо над головой. Он знал, что если долго вглядываться, то можно заметить всполох или быстро гаснущую искру. Темная магия набирала силу. Неужели стремится к прорыву? Может ли быть, что у нее хватит сил? Могут ли они стать первым исключением?

— Что ты хочешь найти? — напряженно спросил Ирим.

— Трещину.

Если это все же возможно, если в барьере есть дефект, это объяснит явление бурь, у которых было слишком много сил. Но какого черта было ждать пять лет? Темная магия была гораздо сильнее тогда, в начале, когда ее только заперли. Сейчас она уже отжила половину своего срока. Что изменилось?

— Рэйвен, если ты сошел с ума, уступи мне место, а сам отправляйся отдыхать, — вызверилась на него Рамина.

Он одарил ее взглядом, полным снисхождения.

— Как только хоть один из вас представит мне другое объяснение, я откажусь от своих слов, — припечатал лидер стражей.

— У тебя нет доказательств!

— Поэтому ты и Ирим первыми отправляетесь проверять барьер, через шесть часов мы вас сменим, — коротко распорядился Рэйвен.

Ирим кивнул и утащил Рамину за собой. Как бы ей не хотелось спорить и доказывать всю абсурдность подобных предположений, это ни к чему не приведет. Ссоры им сейчас не нужны. Рэйвен не сходил с ума и вовсе не терял голову от страха, он что-то чувствовал. А его ощущениям можно доверять.

Остальные вернулись в дом. Лидер стражей тут же поднялся в свой кабинет.

Кристалл связи быстро соединил его с тем, кто мог ответить на часть его вопросов. Он не имел никакого отношения к той канцелярии, с которой разговаривал совсем недавно. Но крайний случай наступил, и лидер стражей решил нарушить покой старого знакомого.

— Хочешь сказать, что я плохо выполнил свою работу? — послышался надменный голос придворного мага, после того, как он смиренно выслушал рассказ стража.

Рэйвен жалел, что связь давала возможность только слышать друг друга, но не видеть. Хотел бы он в этот момент рассмотреть своего собеседника. Эглар был личностью незаурядной. Ему еще и сорока не было, а он уже успел пробиться в первые к престолу ряды. Знатного происхождения не имел, зато сил и амбиций у него было в избытке. Он применил все свои таланты по назначению и теперь вполне мог рассчитывать на личную аудиенцию с правителем королевства, если пожелает того. Этим правом он пользовался нечасто, потому как их король был тоже далеко не простым человеком. Он позволял придворным магам и советникам высказывать свое мнение, но решения всегда и во всем принимал сам. Манипулировать им было невозможно, обманывать бесполезно. И все же имелся очень узкий круг людей, способных в той или иной степени оказать влияние на правителя. Эглар входил в их число.

Рэйвен не хвастал своим знакомством с магом, которым он, по сути, обязан своему отцу, занимавшему высокий пост при дворе. Более того, глава стражей это почти скрывал. Ему нужен был союзник у престола, пока он находился здесь, но такой, чтобы никому и в голову не пришло подозревать дружбу между ними. Маг был согласен на эту игру, видя в ней определенную выгоду. Его положение было крепко, но, как говорится, обрушить можно чей угодно трон. Общение со стражем он считал для себя полезным, не для нынешнего момента, для будущего. Король питал к Рэйвену весьма теплые чувства, он — наследник и займет пост своего отца во главе ведомства, о котором простые люди даже не догадывались. Его отец занимался контролем внешних связей. Все главные сделки, заключаемые от лица королевства, будь то разработка серебряных рудников совместно с содружественным княжеством, с которым они делили южную границу, или же военные учения на севере с другим королевством. Подобные вещи не решались до тех пор, пока лорд не высказывал своего мнения. Оно всегда было твердым и однозначным. Он все делил на благо и зло для своей страны. Из-за пары его слов не состоялся брак племянницы короля с младшим принцем соседнего царства. Ведомство высокопоставленного лорда выяснило, что в общество правителя хотят внедрить шпиона.