Я попросил своих друзей подождать у ограждения перед поселением, чтобы поговорить с бульбульцами и подготовить их к нашему прибытию, потому что четыре человека и один робот могут напугать неокрепшие умы этой расы. С помощью изученных за полгода троп мне без труда удалось выйти к жилищу приютившего меня семейства Апульплюм. Вся семья была в сборе за обеденным столом, и мой визит очень обрадовал их. Гнулигюль с Палимлюп на руках подбежал обнимать меня и целовать своими безобразными собачьими губами с неконтролируемой слюной, а Апульплюм с остальными детьми весело колотили лапами по столу. Для них я был как брат и сын, настолько эта семья бульбульцев любила меня, хоть я и не был на них похож. И направляясь тогда в Бульбуляндию, я рассчитывал на то, что там с радушием примут и моих друзей. Так и случилось, после десятиминутного откровенного разговора, семья Апульплюм решила выделить мне и моей группе одно из деревянных строений, ранее предназначавшееся для хранения продовольственных запасов, которое уже перестали использовать после того как построили новое более вместительное помещение для этих нужд.

Встреча семьи Апульплюм и моих друзей была довольно необычной. Бульбульцев удивило, что кроме меня ещё и другие «пришельцы» разговаривают на их родном языке, а дроид Чедлик поразил своим причудливым поведением и отсутствием многих потребностей живого существа. Кстати, о потребностях Чедлика. Дроид питался воздухом с помощью встроенного в нём мини-реактора. Воздух расщеплялся в реакторе на молекулы, выделяя кислород, который в свою очередь подвергался химической реакции с выделением требуемой энергии для работы дроида. Для энергозатратных функций дроид потреблял огромное количество кислорода, поэтому в такие моменты робот находился или на открытой местности, или же в помещении в отсутствии живых организмов. Но вблизи чего-то живого дроид использовал аккумулированную энергию от ёмких высокоэффективных солнечных батарей из неизвестных в двадцать первом веке сплавов. Вообще, с Чедликом мы очень хорошо стали общаться с первых дней знакомства. Казалось бы, бездушный робот, собранный из легкосплавных материалов, должен быть чёрствым и холодным, но у Чедлика выявился эмоциональный характер, который по-разному реагировал на внешние раздражители. Однако все приказы этот дроид выполнял строго, хоть и выражал иногда своё мнение по поводу их рациональности. И если для меня такой робот был какой-то суперигрушкой, то для бульбульцев Чедлик являл собой нечто потустороннее, требующее поклонения. Поэтому и называли они этого дроида – Святой Чедлик, и приносили свои дары, которыми сам Чедлик угощал нас.

По причине того, что Шерди мог вспомнить о нас в любой день, мы спешили скорее приняться за изучение содержимого чипа с рисунком голубя. Для досконального разбора и поиска нужной информации на чипе нам требовалась лаборатория и учёные Сочевана, но в связи со сложившейся обстановкой мы решили своими силами перебирать знания Григория Ивановича. И только одно место в Бульбуляндии подходило для активации электронного спикера – это его родной дом – купольное строение «Хранилища достижений человеческого разума». Удивлению Григория Ивановича не было предела, когда, после путешествия в прошлое и обратно, он активировался опять в том же полуразрушенном здании.

– Хм, Серёжа, а я думал, что моя следующая активация произойдёт в Сочеване, – разочаровано сказал электронный спикер, обведя глазами давно знакомое ему помещение.

– Прости, Иваныч, ситуация ещё более усложнилась.

– Тиронцы уже успели захватить Землю? – округлил свои электронные глаза Григорий Иванович.

– Пока нет, но всё идёт к тому. Вдобавок, в Сочеване свергли власть, и править стал диктатор по имени Шерди, играющий долгое время роль Льбабаля, о котором я ранее тебе рассказывал.

– Мы уже успели и побывать узниками в тюрьме Сочевана, о существовании которой нам было неизвестно, – добавил Бельгазо.

– Иногда я поражаюсь, как организм живого существа способен выдержать такое количество стрессов. Даже мой искусственный интеллект подвергается волнению от подобных новостей, – вздохнул Григорий Иванович.

– Вся жизнь – борьба, – попытался я красиво сказать.

– Серёж, устарело уже это выражение. Жизнь для того, чтобы жить, а не вечно бороться. Но, судя по последним событиям, к людям опять возвращаются забытые примитивные проблемы, связанные с выживанием, – сказал электронный спикер.

– Да, Григорий Иванович, ты прав, – подтвердила Латира. – Но теперь для того, чтобы начать спокойно жить, надо приложить усилия и побороться. И для начала, необходимо разобраться с самозванцем Шерди.

– И как же вы планируете с ним разобраться? – спросил Григорий Иванович.

– С помощью вируса, – ответил Ворди. – Только вмешательство во внутреннюю электронную сеть Сочевана даст нам шанс на возвращение былых устоев.

– Хм, рассуждаешь ты, Ворди, правильно. Но как в таких условиях создать вирус, способный взломать довольно непростые, как мне кажется, технологии Сочевана? – спросил Григорий Иванович.

– А это мы хотели узнать с помощью знаний, которыми наделён твой интеллект, Григорий Иванович, – чётко и уверенно ответил Ворди.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Да... Конечно... Но всё-таки без сравнительных характеристик найти у меня что-то превосходящее достижения сочеванского народа будет очень сложно.

– С нами прибыл сюда сочеванский робот. Пока он единственный из нас, у кого есть доступ к сети Сочевана. Это как-то может помочь? – спросил я.

– Робот? А где же он? – Григорий Иванович приставил ладонь ко лбу, как бы всматриваясь вдаль.

– Снаружи. Часовым выставлен от нежелательных гостей, – ответил я.

– Ребятки, ну что я вам могу сказать? Может, это сработает, а может быть, и нет. Надо пробовать, – деловито сказал электронный спикер.

– Не будем терять ни минуты! – воскликнул Ворди и позвал робота: «Чедлик! Чедлик!».

Дроид Чедлик послушно влез внутрь помещения, почти бесшумно спрыгивая с края разлома на пол.

– Я здесь, хозяин Ворди! – отозвался робот.

– Послушай, Чедлик, – начал Ворди, – во-первых, давай как-то уже без этой приставки «хозяин», а просто «Ворди»...

– Вас понял, Ворди.

– Во-вторых, давай перейдём на «ты»...

– Слушаюсь, Ворди.

– И перестань говорить «слушаюсь»! Представь, что я просто друг, который иногда просит тебя что-то сделать.

– Вот это да, Ворди! У меня никогда не было настоящего друга, – искусственный рот Чедлика растянулся в подобие улыбки.

– Теперь будет друг. И не один я, а ещё и Сергей, Латира, Бельгазо, и твой, можно так сказать, «коллега» – Григорий Иванович...

– Добрый день, Чедлик! – поприветствовал его электронный спикер. – Меня зовут Григорий Иванович.

– Добрый день, Григорий Иванович! Рад встрече, – ответил робот.

– Чедлик, не хочешь ли ты совершить подвиг для народа Сочевана? – лукаво спросил Григорий Иванович.

– Мне очень бы хотелось сделать что-нибудь эдакое, чтобы стать особенным дроидом в Сочеване, – по-ребячески наивно ответил Чедлик.

– У тебя будет шанс, друг, – Ворди взял Чедлика под локоть и подвёл ближе к Григорию Ивановичу.

– Я на всё готов ради тебя, Ворди, – по-дружески сказал робот.

– Ну, так вот, друг, сейчас ты подключишься к порталу Григория Ивановича и постараешься найти брешь в конфигурациях сочеванской сети по отношению к технологиям людей прошлой эры, – давал задание Чедлику Ворди. – Но Григорий Иванович попытается подключить тебя как живое существо с помощью силового поля. К сожалению, вне лабораторий Сочевана невозможно установить возможную совместимость соединений. Не так ли, Григорий Иванович?

– Всё так. Всё верно. Если человекоподобный дроид Чедлик наделён некоторыми эмоциями, то у нас есть шанс воздействия на его центральные нервные процессоры и наладить обмен данными.

– Я предусмотрел это ещё в школьные годы и спроектировал эмоции в дроиде-уборщике как дополнительную функцию, которую при желании можно было активировать. Но, видимо, это никому не было нужно, и никто так и не воспользовался. И я очень горд, что сейчас эта функция оказалась востребованной, – слегка выпрямился Ворди.