Он повторил сообщение два раза, и команда замерла в мучительном ожидании. Лола слышала, как волны с шелестом накатывают на песчаный берег, как оглушительно громко перекликаются птицы в джунглях, слышала даже стук своего сердца. Но в эфире держалась упрямая тишина.

– Фолк-Сиверс… Кто-нибудь… Меня слышно? – пытался Гедеон. – Нам нужна помощь. У нашей яхты сломана мачта и поврежден двигатель. Нам нужна эвакуация. Три человека… Прием?

Гедеон вызывал снова и снова – результат не менялся.

– Подозреваю, нас не слышат, – наконец произнес Максим.

– А если на острове стоят глушилки, они будут действовать только на нас или на них тоже? – спросила Лола.

– Лола, да какие глушилки! – в сердцах воскликнул Гедеон.

– Будь тут глушилки, мы бы изначально ничего не поймали, кроме белого шума, – пояснил Максим. – Глушилка создает шумовую завесу на определенных частотах. Мы не слышим их, они не слышат нас.

Рация прокашлялась помехами и заговорила:

– Фолк-Сиверс, будем идти курсом ноль пятьдесят в течение семидесяти пяти минут, потом повернем на восток.

– Чарли-Дельта, как меня слышите? Включите свой радиокомпас.

Нет ответа.

– Что значит курс ноль пятьдесят? – вполголоса спросила Лола, поглядев на ребят.

– Кажется, северо-восток, – задумчиво ответил Максим. – Да, триста шестьдесят – это север; ноль девяносто – восток. Сто восемьдесят – юг, а двести семьдесят – запад.

– Черт подери, если бы мы полетели на юг, то были бы уже дома!

– Меняем курс. Направление триста шестьдесят градусов в течение десяти минут.

– На север повернули, – прокомментировал Максим. – Интересно, как далеко отсюда… И почему нас не слышат. Есть мысли, камрад?

– Ты все своими перебиваешь, – сухо заметил Гедеон.

– Сколько мы уже пролетели? Давай повернем на два градуса к северу. Мы слишком далеко забрались на восток, вместо того чтобы лететь на север. Если здесь и есть что-нибудь, мы все равно не увидим.

Команда переглянулась.

– Похоже, это пилот второго самолета, – тихо произнес Максим.

– Мы еще мало пролетели на север. Сколько мы уже летим на север?

– Они кого-то ищут… – прошептала Лола. – Может, нас?

– Да нет, кажись, это уже ищут их, – отозвался Максим.

– Говорит Чарли-Дельта. Фолк-Сиверс, вы на связи? Как меня слышите? Прием!

Помехи наскакивали друг на друга, и разобрать что-либо было невозможно.

– Фолк-Сиверс, слышу вас очень слабо. Летим курсом сто восемьдесят.

– Понял вас… – прошипела рация.

– Будем лететь курсом сто восемьдесят градусов до тех пор, пока не достигнем берега или не кончится горючее.

– Попробуй еще раз. – Максим подтолкнул друга локтем.

Гедеон снова передал сигнал бедствия. Несколько минут в эфире держалась озадаченная тишина. Все трое затаили дыхание.

– Перейдите на аварийную частоту и вызовите нас.

Лола, вскрикнув от неожиданности, подпрыгнула на месте и прижала руки к губам. Лицо Гедеона посветлело, исчезли напряженные складки на лбу и морщинки в уголках рта. Капитана было не узнать. Он стал совсем таким, как раньше. Максим хлопнул друга по спине и приобнял девушку за плечо.

– Понял вас! – возбужденно ответил капитан. Голос подрагивал от волнения. – Перехожу на…

– Чарли-Дельта, как меня слышите? – хрипло перебила рация, давясь помехами. – Перейдите на аварийную частоту!

Команда застыла на месте, обескураженная, словно всем троим сразу дали пощечину. С губ Максима сорвалось тихое ругательство.

– Фолк-Сиверс на связи. Чарли-Дельта, вы слышите меня? Перейдите на аварийную частоту, прием.

Лола, сникнув, медленно опустила руки и незаметно вздохнула. Максим почувствовал это и легонько прижал девушку к себе.

– Когда у кого-нибудь из нас останется тридцать литров горючего, все вместе сядем на воду. Экс-рей-Эхо, как меня понял?

– Понял, при тридцати литрах садимся на воду.

На лицо Гедеона вернулось прежнее мрачно-напряженное выражение, все морщинки и складки вновь заняли свои места, но теперь они были еще резче и глубже, чем прежде. Он страшно злился.

– Фолк-Сиверс, не слышу вас. Какая погода над Мельтахо? Здесь облачно, видимость плохая.

Сквозь шипение и помехи, напоминающие скрип иглы граммофона по заевшей пластинке, команда разобрала нечто вроде: «видимость не ограничена». Остальные слова утонули в белом шуме, и минут пять в эфире ничего не происходило.

– Что это там такое слева? Судно? Не могу определить.

Кто-то забормотал в ответ, но невнятно и очень тихо.

– Было бы здорово услышать их над головой, – призналась Лола. – Но как бы они забрали нас? Здесь же негде сесть.

– Они сказали, что могут сесть на воду, – ответил Максим. – Даже если у них кончилось горючее, они могут продержаться достаточно долго, чтобы сбросить надувные плоты и дождаться помощи.

– Фолк-Сиверс, вы слышите меня?

– Слышимость три балла, но…

Конец предложения утонул в нарастающем белом шуме.

– Чарли-Дельта, вы можете перейти на аварийную частоту?

Он пробовал дозваться Чарли-Дельта еще пару раз, совсем как Гедеон немного ранее пытался дозваться хоть кого-то из них, и в обоих случаях это ни к чему не привело. В эфире повисло мертвое молчание, лишь изредка будто издалека доносились помехи, в которых команде слышались несвязные слова и бормотание. Гедеон поднес рацию ближе, и все трое склонились над ней, обратившись в слух.

Прошло пять минут, десять… Помехи не прекращались.

– Я включила диктофон, – вспомнила Лола.

– Молодец, – сказал Гедеон. – Я бы хотел прослушать это еще раз, внимательнее.

– Да, я тоже бы не отказался, потому что сейчас ни фига не понятно.

– Я к тому, что диктофон может сесть, мы же его не заряжали. А он уже долго работает. Может, пойти выключить?

– Подождем еще, – ответил Гедеон. – Если будем во время каждой паузы выключать, а потом снова включать, так аккумулятор быстрее сядет.

– Фолк-Сиверс, вы на связи? – прорвался далекий голос пилота первого самолета. – Я вас почти не слышу. Прием все слабее. И не видно ничего. В тумане…

Конец фразы отрезало белым шумом.

– Что он сказал? – быстро спросил Максим. – «Тени»?

– Я ничего не разобрала… – прошептала Лола.

– Тихо! – предупредил Гедеон.

– Чарли-Дельта, спасательная станция Мельтахо приведена в состояние готовности номер один. Мы отправляемся искать вас.

Молчание.

– Камрад, ты понимаешь, что нам теперь нельзя уезжать? – серьезно спросил Максим. – По всей видимости, они где-то недалеко, раз мы ловим их разговоры. И могут увидеть нас. Нужно остаться и подавать сигналы.

Гедеон не ответил, но взгляд у него изменился.

– Чарли-Дельта, вы приняли мое последнее сообщение? Перейдите на аварийную частоту.

– Никак нет, Фолк-Сиверс, – прошелестела рация. – Частоту менять не могу. Мне нужно оставаться на связи с Экс-рей-Эхо.

– Это все как во сне, – едва слышно произнесла Лола.

Помехи то нарастали, то становились тише, словно кто-то с другой стороны крутил регулятор громкости.

– Можем зарыться в любую минуту… Экс-рей-Эхо, ты меня слышишь? Экс-рей-Эхо? Как меня слышно? Прием?

– Похоже, он остался один, – тихо вставил Максим.

– Экс-рей-Эхо, ты на связи? Как меня слышишь?

– Это еще хуже, чем наше положение… – пробормотала Лола.

Гедеон слушал молча, но губы у него заметно посерели.

– Говорит Гедеон. Кажется, нам крышка. Не думаешь ли ты…

– Что он сказал?! – поразился Максим.

Гедеон стал белым как мертвец. Рука с рацией дрогнула, глаза расширились от изумления и ужаса.

– Если бы увидеть свет… – прошептала рация и вздохнула помехами.

– Фолк-Сиверс на связи. Вы меня слышите?

На Лолу вдруг напала трясучка. Девушка опустилась на скамью, чувствуя внутри ледяной холод.

– Чарли-Дельта, вы слышите меня?

В ответ сквозь помехи кто-то медленно считал:

– Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять…