Он развел ручищами и с искренним сожалением сказал:
— Ну, не повезло мужикам. Бывает. Жалко их, но что сделаешь?
Он понизил голос.
— И, самое главное, хворост мы и вдвоем натаскать сможем. Сами знаете — чем меньше народу, тем легче статья.
Настоятель покрутил головой.
— А ты растешь, сын мой. Умнеешь на глазах. Отлично сказано. Вот прямо вдумчиво подошел.
И он внимательно посмотрел на телохранителей.
— А что стоим? Давайте уже за хворостом. Летние ночи коротки.
Глава пятнадцатая. Валдгейм, Верхние Планы
(в которой все еще сильнее запутывается)
с. Валдгейм,
Еврейской автономной локации
48°41′ с. ш. 132°58′ в. д.
Едва Левый и Правый аккуратно пристроили у стенки первые вязанки с хворостом и пошли в дровяной сарай за следующими, только что храпевший Псих перестал издавать звуки и открыл глаза.
Ни разу не скрипнув кроватью, он легко спрыгнул на пол, щелкнул пальцами и стал полупрозрачным, почти невидимым. Посмотрев на свои частично просвечивающие ноги, обезьян скривился, как будто лимон разжевал, и пробурчал:
— Позорный седьмой уровень умения оставили, гниды. Хорошо хоть не видит никто эту стыдобу. Ладно, для здешних колхозников сойдет.
Он еще раз щелкнул пальцами, и безо всякого портала перенесся на крышу. Там он мгновенно срисовал уходящих Левого и Правого, и, свесившись с крыши, хмыкнул, увидев подпертую дверь, заложенные окна, и две вязанки хвороста, прислоненные к стене.
— Квод эрат дэмонстрандум! — не то посетовал, не то выматерился он. — Ладно, по крайней мере им хватило ума не врываться к нам с обнаженными мечами и криками: «Запасайтесь гробами, сволочи!». Минут пятнадцать у меня точно есть, дровяной сарай не близко, таскать далеко.
Он опять перенесся в гостевую комнату, посмотрел на мирно спящего Четвертого, прислушался к Драку, храпящему в стойле, и вздохнул:
— Эх, молодость, молодость. Когда поют солдаты, спокойно дети спят. Ладно, пацан, не сцы, солдат ребенка не обидит. Не убивать — так не убивать.
Он повесил в комнате фиолетовый портал и прыгнул в него.
* * *
Неизвестно где в Верхних Планах
Офисное совещание было в самом разгаре. Слово «разгар» следовало понимать буквально — атмосфера в комнате была крайне накаленной. Очень недовольный месячными показателями шеф в процессе разноса раскалился добела и сейчас карал виновных и непричастных неиллюзорно и немилосердно. В самый пик экзекуции прямо над длинным столом появилось зеркало портала, из которого вывалился маленький обезьян в оранжевой монашеской рясе и полосатой самопальной меховой шапочке.
Монах непринужденно уселся на столе, по-турецки поджав ноги, помахал начальнику ручкой и изрек без пауз между словами:
— Привет-Кабан-триста-лет-тебя-не-видел-помнишь-ты-мне-должен?
Лицо начальника стало цвета ветчины, и самые слабовольные из подчиненных едва не забились под стол. Но ожидаемого термоядерного взрыва не последовало. Босс на удивление ровным голосом сказал:
— Планерка закончена. Никого не задерживаю, продолжим позже.
Псих дождался, когда возникшая в дверях пробка рассосется и только оставшись с боссом тет-а-тет, подал реплику:
— А ты, Кабан, я смотрю, без меня совсем опустился. Окончательно из секача в офисную крысу переродился.
— Это дискуссионный вопрос, Псих, где сечи жарче. — все тем же ровным голосом ответил Кабан. — У меня здесь стабильно пять-семь эпических битв в неделю. То с подрядчиками, то со смежниками. Я наши старые времена как отпуск у моря вспоминаю — какая же, блин, спокойная жизнь была!!! Всех забот — клевцом махать да щитом отмахиваться. Благодать!
Он хмыкнул и неожиданно теплым голосом сказал:
— Рад видеть тебя живым и на свободе, Псих. Пусть и в монашеской рясе. Пить-то тебе не запретили?
— Извини, Кабан, в другой раз посидим. — Псих виновато развел руками. — Меня просто минут через десять жечь будут, вот я к тебе и метнулся, чтобы каким-нибудь артефактом в тему разжиться.
— В смысле жечь? — заржал Кабан. — На костер тебя поволокут? Аутодафе у столба устраивать?
— Не, не совсем. — захихикал в ответ Псих. — Скорее, как раскольника — в срубе спалить собрались.
— Больные люди. — повертел башкой Кабан. — Это как рыбу утоплением наказывать. Они что, не слышали, как ты у того китайца в алхимической печи чалился? Блин, и чему теперь только в школе учат? Они же употеют дрова подкладывать. А артефакт-то тебе зачем?
— Так то ж не мне. — пояснил Псих. — Я ж не один, мне двух юных идиотов прикрыть надо.
— Это другой разговор. — кивнул Кабан и деловито уточнил. — Радиус действия какой нужен?
— На небольшой домишко с пристройками.
— Ага, понял. — кивнул Кабан, секунду подумал и сказал — «Серые пижамные штаны пожарника» бери, в кланхране есть, у них радиус сорок метров, за глаза хватит. Там еще наведенная иллюзия встроена — снаружи всем будет казаться, что дом горит-полыхает.
— Отлично! — захихикал Псих и потер руки. — То, что требуется. Да, «Ветродуй» еще выпиши, раз все равно в кланхран прыгать.
— Мощность какая? — уточнил Кабан. — «Двойки» хватит?
— Вполне. — кивнул Псих. — Выписывай.
— Да уже. Вали забирать. Только, пожалуйста, не как в прошлый раз!
— Я теперь монах! — оскорбился Псих. — Мне теперь крысить не положено. Бог накажет. И вообще — стараниями Желтых Шапок я перековался и изменился. На свободу вышел с чистой совестью.
— Да, да, конечно. — саркастически закивал Кабан. — Охотно верю, сам псевдолог.
— Я в тебе и не сомневался. — заверил Псих. — Все, давай!
И исчез в зеркале портала.
с. Валдгейм,
Еврейской автономной локации
48°41′ с. ш. 132°58′ в. д.
Вернулся Псих как раз вовремя — Левый и Правый уже стучали огнивом, запаливая хворост. Обезьян поспешно повесил на гвоздик в стене артефакт «Штаны пожарного». С виду это и впрямь были обычные пижамные штаны, к тому же растянутые на коленях. Потом он что-то пошептал над Четвертым и Драком. Те засопели еще интенсивнее.
— Ну вот, спите спокойно, жители Багдада. Не стоит вам в ближайшее время просыпаться, тут и без вас суеты достаточно будет. — удовлетворенно сказал Псих и прислушался. Судя по звукам, за стенкой уже занялся огонь.
— Ладно, — решил он. — Пора и мне идти восстанавливать мировую гармонию, наказывая чудаков-хозяев.
Он опять включил прозрачность и выскользнул из горящего гостевого дома. Оказавшись на территории монастыря, Псих извлек одолженный «Ветродуй v. 2.0»: артефакт, внешне напоминающий обычную медицинскую клизму.
Встав с нужной стороны, Псих принялся активно жмакать клизму. Тут же поднялся ураганный ветер. Пламя взревело, метнулось вверх и перекинулось на соседнее здание.
— Вот так вот, пошла вода в хату… — удовлетворенно хмыкнул Псих и добавил оборотов, раздувая пламя. Вскоре пылало уже несколько строений.
— Ну и где же эти поджигатели? — нахмурился обезьян. — Они что — всю монастырскую братию спалить решили? Вообще-то мой план предусматривал исключительно материальные потери.
Но тут раздался гулкий звук — кто-то со всей дури бил в колокол и оглашено орал на два голоса:
— Пожар!!! Горим, мля!!! Вставайте, братья, будите всех!!! Быстрее, быстрей же!!! Сильно занялось, не отстоим! Скот выводите, ценности спасайте!!!
Это Правый и Левый, отчаявшись потушить огонь своими силами, ударили в набат.
По двору забегали монахи в нижнем белье. Между ними, практически невидимый, сновал Псих и периодически подрабатывал клизмой, направляя огонь в нужную сторону. Приглядевшись, можно было заметить определенную систему в его безумных прыжках — он явно гнал огонь в сторону от конюшни, жалея лошадей, и не пускал пламя к келье настоятеля — надо полагать, оберегая рясу.
