Больше всего раздражала гражданская война в ее голове. Отвращение боролось с желанием, которое было еще неосознанным, но успело заметно вырасти. Мозги были заполнены непотребными картинками из серии «как это будет». Как она возьмет сначала, и как потом возьмут ее. Наконец, она поймала себя на мысли, что пробка слишком короткая и хорошо бы ощутить там что-нибудь подлиннее.

Эта мысль так ее взбесила, что она тут же выхватила из сумки тюбик с лубрикантом и вылетела в коридор.

Санузел на бизнес-джете был роскошный. С ванной, душевой кабиной, биде и всем необходимым.

Когда засевший в ней и влияющий на ее мысли силиконовый монстр был наконец вытащен, она повертела его в руках, не зная куда девать. Завернула в бумажное полотенце, зажала в руке и вышла в коридор.

Охранник Ли стоял вплотную у двери и, криво улыбаясь, преграждал путь.

– Что, цыпа, не дождалась хозяина и сама попочку освободила? – он кивнул на сверток.

– Пустите, – она попыталась протиснуться между ним и стеной.

Он взял ее за плечи и прижал к стене.

– Что вы делаете?!

– Не так быстро, красавица. Разговор есть.

Он был ниже ее почти на полголовы и теперь пялился в вырез блузки.

– А как хозяин отреагирует на то, что вы мешаете его гостям? – спросила Алина.

– Никак. Я ему нужен. А ты не особо. Поэтому не выпендривайся. Еще спасибо скажешь. Если договоримся.

– О чем?

Ли сально ощерился.

– О взаимной выгоде. Ты не знаешь, что вас ждет на острове. А я знаю. И готов рассказать. Поверь, это для тебя будет охереть какая важная информация. Жизнь и смерть просто. Ну так что, интересует?

Маленькие косые глазки наконец оторвались от ее груди и взглянули в лицо.

– Дайте догадаюсь. Взамен вы потребуете кое-какую услугу.

– Не кое-какую, а вполне конкретную. Не бойся. Главные ворота я не трону. Это хозяйское, а на хозяйское я не претендую. Без верхних тоже обойдемся. А вот задние… – он протянул руку к ее бедру. Алина отпрянула. – Тихо, кобылка, стой на месте. Задние я бы хотел у тебя попробовать. Давно на них гляжу.

Он расплылся в ухмылке, показав кривые зубы, и подтолкнул к туалету.

– Давай, заходи обратно. Сделаем все быстро. Я видел, у тебя и смазка есть. Я доволен, ты довольна.

– Уйдите с дороги, иначе я буду кричать.

– Зачем ты будешь кричать? На этом самолете никто без хозяйского разрешения не кричит. Лишний раз расстроишь хозяина, и он тебя все-таки выгонит, как недавно грозился. Ты этого хочешь? Вряд ли. Сама видишь, выбора-то у тебя особо нет. Расслабься, девочка.

Он наклонился и попытался задрать ей юбку.

Она взвизгнула и ударила кулаком с зажатой анальной пробкой. Ли отскочил, шипя, как гадюка. Пробка выскользнула из бумажного полотенца и глухо стуча покатилась по коридору.

В конце коридора стоял молодой охранник.

– Ли. Что здесь происходит?

Ли потер ушибленное ухо.

– Ничего. Не влезай, парень, – повернулся к Алине: – Еще увидимся, сука.

И нырнул за угол.

– Урод, – сказала она ему в спину и пошла в другую сторону. Потом не выдержала и побежала.

Молодой посторонился, глядя на нее с невыразимой брезгливостью, как на склизкое насекомое.

– Э-э… извините. Кажется, это ваша… штуковина, – он указал на катающуюся у его ног анальную пробку.

Алина не останавливаясь, схватила ее и побежала дальше, пытаясь унять дрожь во всем теле.

Когда она влетела в салон, раздался повторяющийся сигнал и замигало табло «пристегните ремни».

Самолет пошел на посадку.

– Не советую, – еле слышно сказал Баргас. – Лучше не вылезать. Подождем, когда группа сопровождения прибудет. И тогда с ветерком, через город… Никто не рыпнется. А без нее рисковано.

– Сколько? – спросил хозяин.

– Да человек пятьдесят точно соберут. Хаммеры, броневики. На пароме переправят.

– Я спрашиваю сколько времени ждать.

– А. Часа два, не меньше. Паром все-таки.

Гарт хлопнул Баргаса по плечу.

– Давай я сделаю вид, что ты пошутил.

Он выкинул сигарету и стал подниматься по трапу в самолет.

Алина отступила назад к салону. Сабрина была уже здесь. Что-то рассказывала, размахивая бутылкой колы.

– Я все узнала у пилота. Стоило повертеть задницей. Наши латиноамериканские задницы безотказно действуют на пилотов. Короче из-за того придурка с ракетами они потратили кучу топлива и теперь сели не там, где планировали. А дальше. Теперь нам предстоит плюхать часа два морем на какой-то посудине…

– Дамы, – перебил ее появившийся в дверях Баргас. – Выходим, садимся в минивэн и уезжаем. О вещах не беспокойтесь. Их повезут следом.

Он отступил к стене, сложил руки на груди и принялся ждать.

Дамы продолжали сидеть, хлопая глазами.

– Живо! – взревел Баргас, и они тут же повскакали с мест.

В роли мини-вэна был облезлый фургончик, которому было лет пятьдесят, не меньше. Внутри вдоль стен тянулись деревянные скамейки.

– Примерно так я представляла себе транспортное средство, на котором нас в рабство повезут продавать, – флегматично сказала Изабель.

Следом втиснулись Баргас и оба охранника. Все они были в брониках и с автоматами.

– Дамы, – сказал Баргас. – Не волнуйтесь. Город неспокойный, но все будет хорошо. Если начнется стрельба, ложитесь на пол, зажимайте уши руками и думайте о хорошем.

– Поехали, – скомандовал сидящий на переднем кресле хозяин, и развалюха рванула вперед.

– А где ваша рыжая подружка? – сунулась к хозяину Сабрина.

Наступило неловкое молчание. Баргас сделал круглые глаза и покрутил пальцем у виска.

Хозяин обернулся.

– Осталась с пилотом в качестве премии за хорошую работу. Но мне такие вопросы лучше не задавать, леди. Иначе в следующий раз в качестве премии останешься ты.

Потянулись пыльные хижины, облезлые пальмы и бесконечная свалка вдоль дороги.

На перекрестках в пыли возились дети, у задрипанных питейных заведений кучковались взрослые. Они провожали их фургончик заинтересованными взглядами, а потом принимались куда-то звонить.

– Скоро начнется, – пробормотал Баргас.

– Не каркай, – приказал Гарт.

Началось все практически сразу и одновременно.

Впереди вдруг рухнул телеграфный столб. Из-за поворота вылетели два грязных пикапа и перегородили дорогу. А сзади и с боков вдруг откуда-то повылезала толпа оборванцев с дубьем и битами и окружила остановившийся мини-вэн.

Из самого большого и самого грязного пикапа вылез заросший до глаз детина в шортах и майке сеточкой и приветственно раскинул руки.

– Гарт! Старина! Как я рад тебя видеть! Сколько лет!

Хозяин выругался сквозь зубы и вылез наружу.

– Чего тебе, Антонио?

Детина поцокал языком.

– Обижаешь, бро. Сколько раз я просил привезти сладкий товар, а ты все лапшу на уши вешал. Но теперь, смотрю, ты его привез. Наконец-то. Оставляй баб здесь, а сам можешь валить на все четыре стороны. Мы в расчете.

– Этот товар не для тебя. Ты это знаешь. Убери с дороги свое стадо обезьян и дай нам проехать.

Детина подошел ближе.

– Если мы не договоримся, ты здесь ляжешь. И никакие миллиарды тебя не спасут. Спроси себя – ты готов умереть за женскую писю, пусть даже и не траханную? Зачем они тебе, Гарт? Ты завтра свистнешь и тебе целый караван новых пригонят. А у меня это дефицит.

– Ты знаешь мой принцип. Что моё, то моим остается. Уйди с дороги.

Детина вздохнул.

– Значит не договоримся, – и махнул рукой. – Начинаем!

Толпа с дубьем взревела и кинулась на приступ пятидесятилетнего мини-вэна.

Хозяин запрыгнул внутрь, захлопнул дверь.

Баргас просунул ствол в приоткрытое окно.

Хватило одного единственного выстрела из подствольника.

Граната описала над немытыми головами шипящую дугу и разнесла вдребезги один из пикапов. Металлические обломки и жар от взрыва сдули толпу в один момент, будто ее и не было.

– Гони, – приказал хозяин, и тарантас погнал.