Рядом с клизмой и лубрикантом легла внушительных размеров анальная пробка.

– Сперва в душе разработаешь пальчиками. Потом смажешь и засунешь. Можешь поиграть, вытаскивая и снова вставляя. Тогда анус будет лучше подготовлен. Сама справишься или помочь?

– Справлюсь, – сказала Алина и не узнала своего голоса.

– Тогда все. Иди в душ. Поверь, это все поможет. Когда дойдет до дела, поймешь.

Алина встала, прихватила лежащие на кушетке предметы и на негнущихся ногах пошла к стеклянной двери.

Я мясо. Гребанный кусок мяса. Уже лежащий на тарелке и ждущий, когда его отправят в рот.

Алина смотрела на проплывающие мимо облака, на темный океан под ними, и ничего не видела.

Никогда она не чувствовала к себе такого отвращения, как сейчас. Хуже всего было смутно вызревающее удовольствие от всей ситуации, своей пассивности, покорности, от анальной пробки, которая до сих пор распирала анус. От ожидания того, что скоро с ней сделают. Ее все это возбуждало. Она даже поймала себя на желании раздвинуть ноги и поласкать клитор. Из-за чего отвращение к себе только усилилось.

– Слышь, русская, – послышался сзади шепот Сабрины. – Ты же нам расскажешь?

– О чем?

– Ну, завтра. О том, что было. Какой у него хрен, как драть предпочитает, в какой позе. Чтоб быть готовыми.

– Да какая разница, – зевнула Юн Со. – Про позу я и так могу сказать. Кто любит приказывать, унижать и доминировать, все раком трахают. Универсальная поза подчинения. Ты ничего сделать не можешь, зато с тобой могут делать все что угодно. Ноги на коленках, значит не отобьешься, руки далеко, значит не достанешь. Обе дырки доступны. Остается только задом подмахивать.

– Не скажи, – повернулась Изабель. – Я знаю кучу доминирующих на работе самцов, которые в сексе предпочитают, чтобы их связывали, били плеткой и вставляли страпон в задницу.

– Будем надеяться, что наш из таких, – сказала Сабрина. – Я бы ему с удовольствием страпон засунула.

– Девки, от вашей болтовни уши вянут, – проворчала африканка. – Какая вам сейчас разница, как, какой? Будет драть, узнаете.

Таитянка Ао встала с места, прошла мимо и скрылась за перегородкой с туалетами.

– Странная она какая-то, – сказала Сабрина. – Постоянно молчит и улыбается.

– Что она вам тогда сказала? – спросила Алина. – В аэропорту. Ну, типа, мы все умрем.

– Ничего интересного, – пожала плечами Изабель. – Полинезийские сказки. Мол, есть морское чудовище, которому раз в год приносят в жертву девственниц, чтобы оно землю не затопило. На островах такой темный народ обитает, каждый раз удивляюсь. Во что только не верят. Особенно с пьяных глаз.

– О! – Сабрина подняла палец. – Я только сейчас поняла, чего нам не хватает. Выпивки. Уже полтора часа летим, и никто ничего не предложил. Тут даже стюардесс нет.

– Надо послать гонца, – сказала Юн Со. – Кидаем жребий.

– Я схожу.

Алина встала. Пробка уже давно вынуждала ее размять ноги.

– Отлично. Но водку только себе бери. Нам что-нибудь поинтереснее.

– Я не пью водку.

– Да? Ты точно русская?

Кухня располагалась ближе к хвосту, между общим салоном и хозяйской жилой половиной.

Алина уже собиралась отдернуть занавеску, когда услышала глухие мужские голоса.

– Он еще примерно час будет занят. Может дольше.

– Это хорошо. Как дела на острове?

– Все готово. Ждут только вашего прибытия.

– Отлично. А что новенький?

– Пока не знаю. Присматриваюсь. Как спец вроде неплох. Но вот все остальное…

– Ты о чем?

– Уж больно он правильный. До оскомины. Вы бы видели, как он на меня глянул, когда я ему про этих телок рассказал…

Алина не выдержала и осторожно сдвинула край занавески.

Говорили двое. Один из охранников Гарта, лысый китаец. И тот самый накачанный смуглый дядечка с хвостом седых волос, что месяц назад уговаривал Алину принять выгодное предложение. Она даже припомнила его фамилию. Баргас.

– И как? – спросил Баргас.

– Как на прислужника сатаны, – оскалил китаец кривые зубы. – Понес какую-то чушь про сломанные девичьи жизни, а я ему…

– Тихо, – Баргас поднял палец, вдруг резко шагнул вперед и отдернул занавеску.

Алина отшатнулась.

– Мадемуазель, – приветливо улыбнулся он. – Заблудились?

– Э-э… да, то есть, нет. Нам бы напитков. Шампанского или вина. Мы всё ждали стюардессу, но ее, видимо…

– Да, – Баргас расстроено покачал головой. – К сожалению этот полет проходит без обслуживающего персонала. Мы сами о себе заботимся. Да вы проходите, не стесняйтесь.

Алина протиснулась мимо него на кухню, стараясь держаться подальше от китайца, который ухмылялся и сальными глазками откровенно разглядывал ее ноги.

– Вино в баре, – сказал Баргас, указав на застекленную витрину с бутылками. – Берите что хотите.

– Спасибо, – тихо сказала она.

Бар был низким, и чтобы выбрать пришлось наклонится. Алина кожей чувствовала мужские взгляды на своей пятой точке. Взяла первые попавшиеся бутылки.

– Вот эти.

– Прекрасный выбор, – радушно улыбнулся Баргас. – Ли. Тележку.

– Что? – китаец Ли на мгновение замешкался, елозя взглядом по ее телу.

– Помоги даме.

– А. Точно. Конечно.

Китаец сделал подобие реверанса и лихо выкатил из закутка тележку с фужерами и соком.

– Ли вас проводит и поухаживает, – сказал Баргас.

– Все что угодно для тебя, красавица, – осклабился китаец.

– Спасибо. Мы сами, – Алина погрузила бутылки на нижний ярус, быстро добавила еще парочку и потащила тележку за собой.

Стараясь быстрее убраться от пускающего слюни китайца, она свернула не туда. А когда поняла, было уже поздно.

Хвост самолета был личным царством хозяина.

Здесь царил полумрак и стояла мертвая тишина, которую не нарушал даже гул двигателей. Шторки на иллюминаторах были опущены, и Алина остановилась, ожидая, когда привыкнут глаза.

Судя по обилию диванов и кресел это было что-то вроде малого салона для приближенных.

Алина оставила тележку и на цыпочках пошла дальше.

Салон заканчивался полукруглой стеной и приоткрытой дверью, откуда лился тусклый свет.

Алина услышала приглушенный всхлип и заглянула внутрь.

Почти все помещение занимала гигантская кровать.

Обнаженная рыжеволосая стояла на коленях, вжимаясь верхней частью тела в мятые простыни и выпятив вверх зад. Хозяин нависал над ней жилистым монстром и быстро трахал ее большую, пухлую задницу. Огромный покрасневший член стремительно вылетал и тут же снова погружался внутрь на всю длину. Рыжеволосая еле слышно стонала и всхлипывала. Было заметно, что она сильно устала и теперь просто дрожит, позволяя делать с собой все, что угодно.

В какой-то момент хозяин застыл внутри нее, рванул цепь от ее ошейника, заставив выгнуться и поднять голову. Схватил за горло. Только сейчас Алина заметила, что рыжеволосая скована по рукам и ногам, а на заплаканном лице у нее прозрачная маска, распирающая рот для глубокого минета.

Ее замутило.

Чтобы не упасть она схватилась за стену, и в этот момент хозяин обернулся. Стальные безумные глаза прожгли насквозь.

Алина отскочила назад, в темноту и побежала обратно, натыкаясь на диваны, и каждую секунду ожидая, что ей на плечо ляжет тяжелая рука.

Когда до тележки оставались считанные метры, перегородка вдруг сдвинулась, пропуская свет из коридора.

– Что вы здесь делаете?!

Второй охранник шагнул вперед, и она чуть было не влетела в него с разбегу.

– Вам сюда нельзя! Вы кто? – его глаза скользнули по ее белой одежке. – А, вы… из этих.

На его лице отразилось презрение.

– Немедленно возвращайтесь в салон к другим… своим подружкам.

Он посторонился, глядя, как она дрожащими руками выталкивает тележку. «Помог бы что ли» – подумала Алина. Охранник, молодой парень, вжался в стену, сложив на груди руки и стараясь на нее не смотреть.