Выходило, что судьбы у нас имеют несколько путей, а по какому пойти, решаем мы сами. Или все же нет?
Уроки закончились, и я, взяв пару книг почитать в библиотеке микрорайона, любила я это дело, медленно побрела домой вместо того, чтобы свернуть к 42 саду, где собирались все мои знакомые. Я снова задумалась о будущем и не заметила, как меня нагнала Марина и хлопнула по рюкзаку.
– Ты чего меня не подождала? – громко спросила она, а я подпрыгнула.
– Твою ж то маму, с ума сошла? – вырвалось у меня, и бабулька, идущая впереди, оглянулась и неодобрительно и надменно скривила рот.
– А я со Славиком поссорилась, – заявила Марина и смешно надула и без того пухлые губы.
Мы шли вдоль проспекта Королёва, и грохот проезжающих автобусов и машин заставлял нас почти кричать. Небо было свинцово-синим, низким, висевшим прямо над серыми типовыми десятиэтажками.
Я засмеялась, закашлявшись, и улыбнулась сверлящей глазами бабульке. Она даже остановилась и пропустила нас вперёд, чтобы хорошенько рассмотреть. Я сегодня нарядила зауженные брюки светло-бежевого цвета, мою любимую джинсовую куртку и кеды. Волосы завязала в хвост сзади, перекинув его через плечо. Волосы я носила всегда длиннющие, и все всегда им завидовали.
Марина щегольски держала над собой зонт, отчего я с удивлением обнаружила, что моросит дождь. Короткая расклешённая пёстрая юбка только чуть прикрывала её широкие бёдра, а ослепительно белая жилетка не доставала до талии, открывая огромную грудь.
Марина Полонская всегда держалась уверенно и чуть-чуть косила под простушку, что всегда и во всех ситуациях прокатывало. Она не была уверена ни в каком своём будущем, это я знала наверняка. Как и я. Поэтому мы, наверное, и дружили.
– Ну, это не новость, лично меня он уже давно достал, – хмыкнула я на заявление подруги.
– Да он вообще оборзел. Вчера пригласил меня в клуб «Эмбарго», а сегодня сказал, что не сможет пойти. К ним его брат старший приехал, все рады.
– А-а-а, – протянула я.
– Тебе Кира ничего не говорила? – спросила, понизив голос, Марина.
Мы с ней учились в одном классе, как и с Кирой и Моникой. Матвей же учился в параллельном вместе со Славиком Румковым.
– Нет. Вообще сегодня её не помню, а что?
– Она спрашивала вчера, когда ты ушла, где ты живёшь.
– Нормально, – усмехнулась я. – Что-то мне не хочется домой идти. А почему ты раньше не сказала?
– Думала, фигня, забыла даже. А чего это она?
Я поморщилась и достала пачку сигарет, уютно устроившись под зонтом подруги. Закурив, чем повергла в шок вышагивающую за нами бабусю, вздохнула.
– Из-за Матвея, конечно.
Марина расширила глаза и закусила губу.
– Я думала вы это…, – помахала она рукой, – ну там, несерьёзно. Вообще боялась тебя спрашивать.
– А что, разве ты знаешь? – удивилась я.
– Ты так на него смотришь, да и он. Видела вас однажды, когда вы целовались у тебя возле подъезда ночью. Подумала, что это…
– Нет, – покачала головой я. – Он мне нравится, даже слишком.
– Хреново, – протянула на этот раз Марина. – И что? И как далеко это у вас зашло?
Я не ответила, напряжённо вглядываясь в уходящий стрелой тротуар. От несущихся машин перестало вонять выхлопными газами из-за дождя, который усилился.
Марина тоже промолчала, всё поняв.
– Я тоже сплю со Славиком, – в приступе откровенности сказала она. – И знаю, что он только пар спустить. А я… а я…
– Да ладно, перестань, – толкнула я её плечом. – Не хватало только разныться.
– Но это же обидно. Ведь обидно, разве нет? Ты зачем с ним спишь? Надеешься, что он…
– Он уезжает летом в Москву, а я просто отлично провожу время. И всё.
– Вот так легко? Ты же не такой человек! Ты же девственница была, хоть и пытаешься казаться опытной и взрослой! – подруга резала под корень.
– Я и не говорю, что легко. Я изо всех сил пытаюсь не влюбиться.
Марина вдруг порывисто обняла меня одной рукой, как родную.
– Думаешь, секс это выход?
– Я пытаюсь сделать вид. Хотя бы.
Полонская всхлипнула, всё же пустив слезу, а я закатила глаза.
– Я ему совсем не нравлюсь, я знаю. Просто он со мной… просто от скуки, – выдыхала она, плача.
– Значит, совсем пошли его, – резко сказала я.
– Плохо без парня, я тогда начинаю от любой ерунды заводиться с пол-оборота.
Я улыбнулась.
– Ты тогда тоже используй его. И всё.
Когда мы подошли к моему дому, Марина решила проводить меня на всякий случай, возле подъезда ждали Кира и Моника.
Не могу сказать, что я не испугалась, и по иронии судьбы, пока мы медленно подходили, видя подружек издалека, позвонил Матвей.
– Привет, – загадочным голосом сказал он.
– Привет, – улыбнулась я. – А у меня сейчас встреча с твоей девушкой.
– Да? – он удивился и занервничал. – Зачем?
– Не знаю, она ждёт меня возле подъезда, вот я сейчас подойду и спрошу.
– Чёрт, я только вышел из школы. Успею подойти? Может, ты подождёшь меня?
– А ты причём? Это наш с ней разговор. Я позвоню, пока.
Я одним движением положила телефон в нагрудный карман куртки и выкинула сигарету, достав жвачку. Мама моя догадывалась, что я курю, но пока не знала. Это была огромная разница.
Кира чуть усмехалась в своей собственной манере, зачем-то накрасив губы тёмно-бардовой помадой, что сделало её старше и агрессивнее.
– Здравствуйте, девушки-поблядушки, – пропела Моника, небрежно играя со своим огромным дорогим телефоном.
Мы с Мариной остановились на безопасном расстоянии и совсем не подозревали, что зонт уже не нужен. Дождь кончился.
– Зачем такое милое обращение? – спросила я. – Что надо?
– Ты встречаешься с Матвеем, Карева? – сразу оскалилась Кира.
Я скользнула взглядом по окнам своей квартиры, гадая, открыто ли хоть одно, потому что там был бы отлично слышен наш разговор. А ведь мама могла быть дома, как и брат в гипсе. Сюда, на фасад, выходила кухня и гостиная. Окна скрывали густые кусты сирени, покрывшейся кудрявой зеленью, и я немного успокоилась.
– Нет, – пожала плечами я, небрежно жуя жвачку.
– Тебя видели с ним в обнимочку, – прищурилась Кира.
– Ну и что? Ты у него спроси, почему ты ко мне пришла?
– Потому что сначала, ссучка, хотела спросить у тебя. Ты шалава или как?
– Нет, я не сплю за деньги, значит, я не шалава. Что ещё?
Кира сделала несколько шагов и подошла ко мне вплотную. Марина невольно отпрянула, стиснув ручку зонта. Мы с ней были несколько разного роста, я ниже, но я не дрогнула, и это произвело впечатление на злую Киру. Та нависла надо мной, потому что была длинной и атлетически сложенной, и заорала:
– Если я узнаю, что ты к нему хотя бы подходишь, я тебя уничтожу, понятно? Тебя все будут ненавидеть и пальцем показывать. Я придумаю, как можно это сделать, ссучка.
Она сильно толкнула меня в грудь, и я бы обязательно позорно завалилась назад, если бы не широкая грудь Марины, оказавшейся чуть поодаль.
– Если честно, ничего не понятно. Ты мне запрещаешь общаться с Матвеем? Потому что кто-то тебе рассказал, как он шёл однажды рядом со мной?
Я включила дурочку, как всегда это делала Марина и надеялась проскочить, иначе меня бы побили возле моих же окон.
Кира разозлилась еще сильнее, мой трюк не прошёл.
– Он обнимал тебя, – обвиняюще ткнула она пальцем.
– И? Виновата в этом я? – задала я вполне логичный вопрос.
– Я всё сказала, ссучка, я предупредила, – уже плевалась слюной Кира и была на грани.
Моника её осторожно взяла за предплечье и увела, торжествующе смотря на нас, как на червей под колёсами велосипеда.
Мы с Мариной медленно зашли в подъезд и начали истерически, как две идиотки, хохотать, а через минуту позвонил Матвей. Он вероятно бежал бегом, потому что когда мы снова вышли из подъезда, он тяжело дышал.
Марина, махнув нам рукой, пошла домой. Она жила через несколько домов в новостройке.
– Что она тебе говорила? – спросил он, тревожно глядя в мои сверкавшие адреналином глаза.
