Наконец, моя картина была окончена. Обессиленные руки выронили кисть и палитру, а вскоре я и сам свалился на пол. Я не мог пошевелить ни единым пальцем. К тому же, лежа на спине, я заметил, как сильно болит мой позвоночник и колени. Хотя удивляться тут было нечему. За все это время я вряд ли хоть раз сменил свою позу.

Вдруг дверь резко распахнулась, сильно стукнувшись об стену. Такой громкий и неожиданный звук дико напугал меня. Я бы даже вздрогнул, будь я в силах. Все, что я сделал, – отвернулся от слишком яркого света, бившего внутрь из коридора. Раздался уставший, но громкий голос Учителя, вибрацию которого я прекрасно ощущал всем своим телом:

– Как-то у тебя тут темно. До сих пор спишь? – сказав это, он беспощадно хлопнул по выключателю. Загорелась люстра, о которой я и понятия не имел. К моему удивлению, она была в силах осветить каждый уголок этой проклятой комнаты.

Какое-то время учитель молча стоял у входа, пытаясь понять, что здесь произошло. Лишних вопросов он не задавал. Его зоркий глаз и так все прекрасно видел.

– Хорошо, очень хорошо, – проговорил он про себя, приближаясь ко мне.

Учитель протянул мне руку, однако я не в силах был принять даже такой добрый жест. Тогда он просто поднял табурет вместе со мной.

– И что у тебя здесь? На какой такой шедевр ты потратил столько сил и времени, мой юный друг? – сказал он с ухмылкой.

Но как только Учитель взглянул на мою картину, выражение его лица сразу же изменилось. В его глазах, насколько это было возможно, читалось удивление и страх. Почувствовав свое превосходство, полностью позабыв о страхе перед ним, ухмыльнулся уже я.

– Этим рисунком я заслужил место среди ваших учеников?

Он молчал. Его распахнутые глаза медленно читали холст. Миллиметр за миллиметром он рассматривал каждую мелочь. Его настороженность вновь начала меня пугать. Это существо совершенно непонятное: он может казаться достаточно добрым, а может и одним взглядом сломать вашу психику. Мне вновь было неясно, что от него ожидать.

Подсчитав все листья на каждом дереве, он оторвал взгляд от картины, снял холст с мольберта и, ничего не сказав, пошел к выходу.

– Куда вы! – возмутился я и привстал, ухватившись за конец его плаща. – Вы не можете забрать ее!

– О! Еще как могу. Ведь она не твоя. Это не картина, это не искусство – это само совершенство, воплощение сада божьего на земле. Она никак не может быть написана таким бездарным мальцом, как ты! Ты получишь ее только в том случае, если докажешь мне, что в состоянии сделать что-то подобное. А сейчас я пойду в нашу галерею, сниму оттуда копии величайших картин, которые сделал один из лучших моих учеников, и оставлю там только это творение. Ни «Сад земных наслаждений», ни «Вавилонская башня», ни «Тайная вечеря» не заслуживают быть в одной комнате с ним, по крайней мере, их копии.

Он вырвал свой плащ из моих ослабевших рук. Сопротивляться я был не в силах. Мои колени подкосились – я свалился на пол. В моей памяти до сих пор стоит силуэт Учителя, уносящего самое дорогое мне творение. Я помню, как сидя на коленях беспомощно смотрел на его спину и на то, как он захлопнул дверь, так и не повернувшись в мою сторону. Ведь уносил он не мою картину, не холст, измалеванный краской, он уносил часть моего сердца. Рисовал я не для себя, а для картины, для того, чтобы она жила. Конечно, мне было бы плохо, не сделай я этого. Если бы я позволил тому образу исчезнуть бесследно, вероятно, я бы покончил с собой. Но несмотря на это, ведь думал я не только о себе и вкладывал сердце в каждый мой штрих. А он просто взял и беспощадно отнял у меня Ее! Единственное, о чем я тогда мечтал, – это в последний раз взглянуть на мою работу, хотя бы одним глазком, хотя бы секундочку. Не знаю, что бы мне это дало, но таково было мое искреннее желание.

Дверь закрылась. Вновь наступила тьма вокруг. Я лег на пол, закрыл глаза и в то же мгновение уснул.

Меня разбудили какие-то подозрительные стуки в дверь и чей-то громкий смех. Это явно был не Учитель, но тогда кто? С трудом я смог встать с кровати. Подойдя поближе, я услышал детский голос.

– Ты там? Эй! Иди к нам.

Я прислонился к двери. Отвечать ему мне как-то не хотелось. Тогда я почувствовал сильный голод и, кроме того, слабость. Из моего тела словно высосали все соки, все жизненные силы. Мне тяжело было стоять, а в глазах все темнело. Мне казалось, что внутри я пуст как пластиковая кукла.

– Я слышу, что ты там. Ответь! – продолжал звать меня мальчик. Да, голос явно принадлежал мальчику. Такой хриплый и грубый, даже слишком. Поэтому он и был мне противен с первых секунд. В нем не было ничего красивого: неотесанный, вульгарный. Я уже знал, кто стоит за дверью.

Тем временем моих сил для того, чтобы стоять, больше не было. Я оперся о дверь, скатился и сел. Непрекращающиеся стуки и мерзкий голос продолжали выводить меня из себя. Были бы у меня силы, я бы давно им ответил. Но сейчас я просто хотел остаться один. Когда-нибудь они все равно уйдут. С самого детства я знал, что все плохое рано или поздно кончается, – нужно лишь немного подождать. К моему большому сожалению, пока что никто оставлять меня не собирался. Люди за дверью закопошились, начали что-то бурно обсуждать между собой. Больше всех было слышно хриплого мальчика. Он грубо убеждал остальных в чем-то. Из-за толстой двери разобрать то, о чем они говорили, было практически невозможно. Единственное, что я понял, – Учителя сейчас нет на территории школы, но кто-то все равно его боялся. Вскоре они пришли к общему решению. Вновь раздался тот голос:

– Мы сейчас принесем ключ и откроем твою комнату. Готовься выйти из нее, – говорил он с большим задором, словно собирался вытащить меня из круга уныния в свой яркий и глупый мир.

Я оперся о свои колени, поднял тело и пошагал в сторону кровати. Кто просил его открывать мне дверь? Что им надо от меня? Я лишь хотел жить и писать свои картины. Почему на моем пути вечно что-то стоит. Почему мне указывают как и что делать? Я никому ничего не обещал, я никому ничего не должен.

Оставьте меня! Оставьте одного. Никто мне не нужен, я ничего не хочу. Прошу… Просто не подходите ко мне.

Я упал на кровать и сильно стукнул свою руку об угол кровати. Я разозлился еще больше. Даже не столько от боли, сколько от глупости моего действия. За дверью вновь послышались звуки. Кажется, они все-таки раздобыли ключ. Звук замочной скважины.

Раз…

Хочу, чтобы все люди в этом мире разом исчезли.

Два…

Вот было бы классно. Я бы выбрал себе комнату с самым лучшим видом из окна, принес бы туда гору красок, холстов, бумаги и кистей.

Три…

Может, когда я умру, бог воплотит мою мечту в реальность и создаст для меня мой личный мир, где буду я один.

– Ну привет. Мы тебя нашли.

Я обернулся. Передо мной стояла белокурая девочка с короткими, как у парня, волосами. Она была тощая, но достаточно высокая, уж точно выше меня. Ее лицо никак нельзя было назвать красивым, однако было в нем что-то чарующее и привлекательное. Словно сбежавшая из замка принцесса, давно позабывшая свои корни, жившая несколько лет в диких лесах, но до сих пор сохранившая утонченность души своей.

При всем моем мрачном состоянии я был сильно удивлен, когда понял, что это именно ее голос я слышал из-за двери. Даже учитывая, что она была старше меня на пару лет, в моей голове никак не укладывалось, как из таких милых губ могут выходить настолько неприятные звуки.

– Я же тебе сказала готовиться. Вставай, идем! – скомандовала она так, будто я ее подчиненный. Даже Учитель теперь казался мне не таким уж страшным.

Я не отвечал. Просто отвернулся и представил, что здесь никого нет. Выглядел я достаточно гордо, по крайней мере, в собственных глазах, однако ужасно боялся поплатиться за свои выходки. Все-таки теперь я в самом деле столкнулся лицом к лицу с безжалостной реальностью. И это вам не старшие, более-менее обладающие разумом, передо мной стоял самый жестокий тип людей – мои ровесники. Я часто наблюдал за ними из окна своего старого дома. Мне они всегда напоминали дворняг: трусливые, привыкшие подчиняться и идти только против слабого, без чести, без морали. Мне повезло быть в стороне от всего этого, и вот теперь я здесь. Я уже был готов отстаивать свое превосходство над ними, не отвечая на их провокации и при надобности скрывая слезы. Ведь нет ничего сильнее спокойствия. Однако, к моему огромному удивлению, вместо боли я почувствовал чье-то нежное прикосновение. Мою руку кто-то схватил и слабо потянул к себе. Я не стал сопротивляться и встал с кровати. Через секунду я уже в упор стоял перед лицом той самой девочки.