Но, по нему, я работаю за деньги ровно в период обучения Марии в академии. А именно два года. То есть по сути следующий месяц бесплатный. Да и в этом мне не должны были давать денег. Сомневаюсь, что Якову было хоть сколько нибудь стыдно, когда он читал этот документ, напечатанный его плоской секретаршей.

Я продолжу изучать контракт и дальше чтобы определить, что уже могу я. Или даже привлеку к этому Марию как только пойму что я для нее действительно важен. Хоть девушка ко мне и привязалась я все еще не уверен, насколько крепко. В любом случае захвачу его в академию. Там преподается связанный с этим предмет.

Но это все мечты о будущем. Сейчас же я на полном серьезе отрабатывал танцы. В каблуках. Я уже не навидел того изверга, который придумал, что три сантиметра, это совсем немного. Неизвестное количество падений, несколько на грани вывиха. И один гарантированный. Учительница танцев, которую вызвали подтягивать знания Марии и вбивать их каленым железом в меня крайне негодовала от моей отсутствующей гибкости и привычки носить туфли на каблуках. Слушайте, не равняйте всех девушек по себе. Я готов записаться в феминисты и шагати по площади этого города, только если это избавит меня от их понуканий в стиле «для девушек совершенно естественно быть гибкими!»

Но нет, вместо славной революции я занимался упражнениями на растяжку, носил на лодыжках по эластичному бинту, имел на голове минимум одну шишку и хотел убивать. А некого. Сам себе дурак. Даже разорвать контракт не могу в свете новой информации про радиус в одну версту для меня и Марии. Ну разорву и что? Яков вежливо попросит бога нас разъединить и соединить с Анной? Сомневаюсь, что он снова горит желанием выяснять свою выживаемость после пробитого ножом сердца.

— Мира, снова вы запутались в партии, начинаем заново! Нам еще четыре танца с вами разучивать а вы не можете исполнить простейший вальс! Как вы так найдете достойного жениха? — действовала учительница танцев мне на нервы.

Нет, женщина с проглядывающей сединой в волосах, очками половинками и вечно серьезным лицом ни в чем не виновата. Она просто выполняет то, что у нее попросили. Но мне было бы намного проще убеждать себя в этом если бы не ее неуместные комментарии.

Ну хотя бы Мария не глядела на мой позор. Она просто показала этой учительнице все что знала, получила оценку отлично и со спокойной душой удалилась сбрасывать с себя технику спокойствия, как я ее обозвал про себя.

В общем, под неусыпным присмотром женщины продолжал бесконечные страдания, дошедшие до того, что мне удалось сесть на шпагат. А потом не встать с него. Протанцевать все пять танцев, которые неизменно будут на балу. А потому путаться между ними потому что нужно было явно вбивать знания в меня очень и очень быстро.

— Будь у на больше времени я бы может и щадила вас, юная леди. Но его просто нет. Не хотите опозориться — терпите и запоминайте все сразу! Потом спасибо мне скажете!

Но, наконец-то, эта садистка дала мне «заслуженную тройку» за все танцы. Нет, то что теперь я мог ногу поднять прямо до моего носа это круто. Хочу кому нибудь вломить пяткой с такого размаху лишь бы выплеснуть раздражение. Я начинаю подозревать что следующий выходной проведу в «родном» районе, как следует повеселившись с гопотой.

Платье чувствовалось чуждым, но хотя бы было закрытым. Мои плечи уменьшали визуально как только могли. «А могла бы просто сходить тогда со мной к генному специалисту!», говорила мне Мария. Корсет также никуда не делся, лишь сменив свой вид на более мягкий.

Уши сдавливали клипсы. Я отвертелся от настоящих серьг, уж точно не собираюсь ходить потом с дырками. На голове был настоящий ужас с вплетенным в волосы жемчугом. А на лице килограмм косметики. Сейчас мне хочется просто сгореть на месте от стыда и ярости. Похоже, я сейчас на себе ношу больше денег, чем мне заплатили.

— Это только на один вечер, это только на один вечер, потом будет академия со свободной формой одежды, это только на один вечер — повторял я без устали, как буддистскую мантру. Помогало, как ни странно.

— Как думаешь, это правда, что императрица придет? Я слышала она одного возраста с нами, поэтому это и неудивительно! — мечтательно произнесла Мария.

Она беззаботно наслаждалась последним часом, когда имеет право испытывать эмоции. Императорский дворец пока не готов принимать такие мероприятия, Мария слышала от отца что там не успели вовремя закончить внутреннюю отделку, поэтому нас повезут в резиденцию регента, что была за городом и, по словам девушки, мало в чем отличалась по богатству от зданий, принадлежащих императорской семье.

Другое дело, что теперь он реквизирован в пользу этой самой семьи. Регент, которому и принадлежал проект переноса столицы сюда умер около полугода назад при загадочных обстоятельствах. Мария утверждала, что там точно поработали недовольные дворяне, что потеряли от этого хлебные места в старой столице Блатенграде. Кажется теперь я знаю откуда у императоров фамилия Блатеновичи. Или скорее наоборот, откуда такое имя у столицы. Странно что безымянная пока что столица не получила имя в стиле «Новый Блатенград».

Беляна, вечный наш шофер, как всегда с удовольствием лихачила по свободному небу. Но не такому свободному как обычно. Десятки автомобилей, будто сговорившись, полетели в одну и ту же сторону от дворянского круга. И даже просигналили друг-другу. Наверняка тут не только дворяне друг друга хоть поверхностно, но знают, но и их шоферы. И что на этом празднике жизни делать великому притворщику в виде меня?

Держать Марию всегда на виду. Наслаждаться праздником. И «желательно» потанцевать с какими-нибудь младшими дворянами. Поскольку старшие со мной по хорошему даже общаться не будут, утонув в своем самодовольстве и древности своих фамилий.

Да уж, регент явно жил на широкую ногу. Огромный белоснежный дворец с несколькими отдельными крыльями, огромной башней с часами располагался возле живописного озера, на котором стоял парусный корабль. Надеюсь он там для красоты стоит.

Летала (все таки принял это название, поскольку слова автомобиль тут никто не знает) мягко села в куче таких же. Они все выражали из себя ровно одно слово: «понты». Ну здравствуй, бал в честь дебютантов и дебютанток. Надеюсь, с Марией все пройдет без сучка без задоринки. А я не получу нервный срыв.

— Все ли готово? — спросил обладатель тихого и вкрадчивого голоса у своих подчиненных.

Это была небольшая землянка в лесу. Замаскированная по всем правилам. С небольшой кучкой людей, которых здесь не должно быть. Последние часы перед операцией «Немыслимое». Долгие месяцы работы должны были окупиться именно сейчас.

— Абсолютно, ждем условного сигнала. — подал голос радист.

— Все знают, что нужно делать? Никому не нужно повторять их обязанности? — спрашивал командир чисто для проформы.

Сейчас в освещении примитивной керосиновой лампы было видно дюжину солдат, увешанных оружием с головы до ног. Гранаты, обоймы, тяжелое и легкое стрелковое оружие. Один из них сейчас сосредоточенно сидел возле радиостанции и слушал сигнал.

Командир знал, что его парни — лучшие. Никого из них уже не существует для мира. Личные дела стерты. Лица изменены. Семьи? Их у них никогда не было. Лишь их родина и есть их мать, их отец, их жена.

— Скоро все решится. Скоро мы покажем нашей родной Соединенной Акадии, нет, даже всему миру. Что время бояться словян прошло. Что время перестать страшиться их сил.

Перевел он дыхание. Глаза его бойцов были чисты от сомнений. Любой из них готов был пойти хоть в ад, если отдать ему на то приказ.

— Но неважно, насколько великий подвиг мы совершим. Никто нас не вспомнит. Мы умрем здесь в любом случае. Но помните, парни. Я горжусь тем, что знал вас.

— И я рад, что знал тебя, командир! — сложились несколько глоток в единое целое.

***

Мы с Марией разделились. Ей по статусу не положено быть рядом со мной. По легенде у меня не было собственной леталы и моя бывшая хозяйка великодушно разрешила воспользоваться ее в обмен на услугу. А сейчас же быстро уходит от меня, как от паршивой овцы.