Дети восприняли информацию по-разному.

Совсем маленькие девочка и два мальчика просто кивнули, восхищённо разглядывая его, а вот дети постарше… Мрачная удовлетворённость, — вот как бы описал Орочимару ощущаемые им эмоции и то, что мог прочесть на выразительных и не умеющих пока скрывать своё отношение детских лицах. Мелькнула мысль, что дети о многом были в курсе.

Среди, в большинстве своём, темноволосой малышни, ярким жёлтым пятном выделился голубоглазый блондинчик, навскидку не имеющий к Учиха никакого отношения, но с этим вопросом Орочимару решил разобраться позже.

Похоже, что он всё же не ошибся, когда навёл панику среди Учиха, и взрослые присутствовали, правда, двое в связанном и бессознательном виде. А вот третий, жгучий брюнет, имеющий седую прядь в волосах, спокойно и расслабленно сидел, с нечитаемой улыбкой поглаживая сиамскую кошку, разлёгшуюся у него на коленях, и поглядывал на них жёлто-зелёными глазами.

По всем ощущениям красивый, холёный мужчина, выглядящий лет на тридцать, не был шиноби, чакры не чувствовалась вовсе, и никакие эмоции не нарушали его спокойствия. Но на крестьянина брюнет не тянул, скорее — на дзёнина S-класса, впрочем, и от тех, даже если они скрывали свою чакру, в прямой близости Орочимару мог ощутить наличие очага. Тем более, что все остальные его чувства просто вопили, что брюнет с седой прядкой крайне опасен и злить его не стоит.

— Кхм, — Шисуи прервал его разглядывание мужчины, который отвечал всем признакам породистого аристократа, и если бы не цвет глаз, то точно мог оказаться кем-то из главной ветви Учиха. — Орочимару-сан, позвольте представить вам Ракурэй-сана, который неожиданно для нас решил присоединиться к нашей группе.

— Я буду рад продолжить работу со своими учениками, Шисуи-кун, — глубоким, хрипловатым голосом сказал мужчина, чуть склонив голову вбок. — Да и мой господин решил, что принцессе не подобает путешествовать без должного сопровождения, а у меня как раз намечался отпуск…

— Мы рады, что вы присоединились к нам, Ракурэй-сан, — поклонились оба Учиха.

Орочимару показалось, что оба брата выглядят несколько шокировано. По реакции Учиха и упоминании брюнетом некоего хозяина, появления у них этого человека явно никак не ожидалось. Мастер очень секретного клана? И почему тот говорил о принцессе? Может, кто-то из трёх девочек является дочерью кого-то важного? Если так, то понятно, как Учиха смогли спрятаться на полгода после произошедшего инцидента с их кланом.

Вполне вероятно, что у них был покровитель. Но, видимо, не всё так просто, и остатку клана понадобился новый дом. А значит, повезло показаться полезным старшим братьям Учиха, потому что, возможно, если бы те знали, что с ними будет этот самый Ракурэй, то их планы могли быть совсем иными. Мысли пронеслись в голове Орочимару мгновенно и ещё сильнее склонили чашу весов к сотрудничеству с маленьким кланом: он уже успел оценить потенциал всех присутствующих детей.

— Хм. Кто же те двое? — спросил Орочимару, кивнув на двух пленных шиноби.

Ответил мальчик постарше, предположительно — младший брат Итачи:

— Как оказалось, вчера на охоте мы с Наруто были неосторожны, и нас заметили эти шиноби. Они сказали, что они ниндзя бывшей деревни Скрытых Источников, ныне расформированной, промышляют на чёрном рынке, — губы мальчика скривились. — Забрались на территорию Страны Огня и высматривали чем поживиться на караванной дороге, проходящей в их страну вдоль Солёного перевала. Они устроили лагерь на возвышенности, один из них сенсор. Так и заметили нас. Проследили и решили напасть, как стемнеет. В это же время мастер Ракурэй дошёл до нас и схватил этих шиноби, когда те пытались подобраться к лагерю.

— И почему они до сих пор живы? — кажется, этот вопрос Шисуи адресовал Ракурэю, но ответил тот же паренёк.

— Они были нужны для тренировки техник допроса.

— Ребята бы сами справились, — Ракурэй издал странный звук, похожий на короткое мурчание. — Я просто решил прийти к ним с гостинцем.

— А ещё мастер вылечил Казуки, Таро и Рензо от простуды! — вставил блондинчик.

— Ребята, давайте-ка представимся Орочимару-сану, — по-видимому, услышав имена, спохватился Итачи. — А то вы тут, кажется, совсем одичали, пока меня не было! Где ваше воспитание?

Народ зашушукался, смутился и чинно расселся в центре пещеры.

— Меня зовут Учиха Мина. Мне десять лет, — старшая девочка с хвостиком набок церемонно поклонилась.

— Учиха Саске, восемь лет, — назвал своё имя мальчик с большим потенциалом.

— Так ты младший брат Итачи-куна? — прищурившись, спросил Орочимару.

— Да, это мой родной брат, — сдержанно ответил Итачи, предостерегающе взглянув, но Орочимару только улыбнулся и махнул рукой.

— Я вижу, что в твоём брате много скрытых сил, которые ему предстоит совершенствовать, должно быть, он очень способный мальчик, Итачи-кун.

— Это интер-ресно, Орочимару-сан, — внезапно подал голос Ракурэй, и показалось, что обычные зрачки брюнета на миг стали вертикальными. — Вижу, у вас есть особый дар отыскивать таланты.

— Думаю, да, — не стал отпираться Орочимару, демонстрируя честность. — И по тому, что я увидел, могу сказать, что у Шисуи-куна и Итачи-куна всё может получиться. И я принял решение устраниться из дел организации, чтобы вплотную заняться этим перспективным проектом.

— Мы рады это слышать, — спокойно кивнул Шисуи, но глаза старшего Учиха лучились радостью, а потом парень вовсе широко и открыто ему улыбнулся.

— Меня зовут Узумаки Наруто, мне восемь лет, и я джинчуурики девятихвостого лиса, самого крутого биджуу из всех! — гордо выпятив грудь, заявил блондинчик.

Некоторые дети проявили удивление, и только Саске и Мина, которые, видимо, были в курсе «хвостатой проблемы», спокойно взирали на других Учиха. Саске, сидящий рядом, даже положил Наруто на плечо руку, словно показывая остальным своё расположение к джинчуурики.

А Орочимару с хмыком подумал, что теперь проблема «как помириться с Джирайей» выглядит не такой уж невыполнимой.

— Орочимару-сама, так значит, вы больше не хотите, чтобы я стал вашим сосудом? — Орочимару обернулся, чтобы посмотреть на расстроенного, закусившего губу, Кимимаро. Красные точки клановой татуировки, которые были нанесены над бровями его воспитанника, почти сошлись вместе.

— Кимимаро, ты очень хороший ребёнок, — Орочимару коснулся чужих белоснежных волос, и от этого жеста Кимимаро зарделся. — У меня изменились планы. Я решил, что не нуждаюсь в сосудах.

— Но… Орочимару-сама, значит, я вам больше не нужен? — очень тихо спросил Кимимаро, опустив голову.

— Ты очень мне нужен, Кимимаро, — позволил себе присесть и прижать ребёнка к груди Орочимару. — Я же сказал, что ты очень хороший, а хорошими детьми не раскидываются. Ты мой, разве тебе этого мало?.. Постой… Ты какой-то слишком горячий.

Обнаружив у воспитанника лёгкую температуру, Орочимару запоздало подумал, что такой, как Кагуя Кимимаро, которого до шести лет держали в клетке собственные родичи, будет молчать до последнего, не желая его разочаровывать и опасаясь, что станет ему ненужным.

— Кимимаро, — отлепив от себя покрасневшего мальчика и заглянув в ярко-зелёные глаза, строго спросил Орочимару. — Ты хорошо себя чувствуешь? Я очень волнуюсь, что ты заболеешь, а я не смогу тебя вылечить. Ты же сразу мне скажешь, если у тебя будет плохое самочувствие, да?

— Д-да, — отвёл взгляд Кимимаро. — Я… Вчера у меня жгло в груди. А потом всё прошло… Не волнуйтесь. Орочимару-сама, со мной уже всё хорошо.

— Тебя надо срочно обследовать, — он повёл воспитанника в лабораторию. — Мне совсем не хочется, чтобы ты серьёзно заболел. Помни, что ты… дорог мне… Кимимаро, — пробормотал Орочимару, почувствовав, как крепкая, мозолистая детская ладошка сжала его руку сильней.