Пол, стены и даже потолок были покрыты льдом, сосульки свисали со всех поверхностей, включая портреты незнакомцев – у одного сурового дядьки они даже под носом блестели, и я не смогла сдержать смешка.

─ А это забавно, ─ прокомментировала я, и мне показалось, что дому понравилась моя реакция – пол чуть завибрировал.

Я решила, раз уж это представление, скорее всего, рассчитано на меня, я просто обязана увидеть всё, и пошла дальше, стараясь не поскользнуться. Тусклые шары света загорались сами по себе, пока я не оказалась в гостиной, где и заметила потрясающую композицию, которую представлял бедняга Орвилл. Холод застал череп расположившимся на небольшой скульптуре женщины с весами, вернее, на одной из чаш и возлежал чуть подрагивающий разноглазый, протестующий против насильственного участия в этом арт-проекте. Но рот его смёрзся, так что сказать об этом Хранитель не мог, и я с трудом сдерживалась, чтобы не рассмеяться в голос.

─ А ты здесь неплохо смотришься…

Думаю то, как ещё сильнее задёргался череп, явственно твердило о том, куда меня послали, но мне было слишком весело, чтобы размышлять об этом, так что я пошла дальше.

Странно, но я не особо мёрзла. Даже тонкая ткань халата и ночнушки не могла заставить меня дрожать, поэтому я провела ещё какое-то время, разглядывая то, во что превратился дом собственными же стараниями. Стеклянные двери во французском стиле, так же покрытые инеем, вели из кухни в сад, и когда я выглянула наружу, оказалось, что и всё пространство застыло во льду, напоминая зимнюю сказку. Бутоны роз, ветви деревьев… странная тень, напоминающая трёхглавого чёрного кота, идущего куда-то по своим делам – всё замерло.

─ Невероятно… Знаешь, домик, а ты затейник, ─ говорила я в пространство, неспешно возвращаясь к себе. ─ Я даже почувствовала себя, как в родном мире – у нас там тоже бывает холодно. Спасибо за это. Но я надеюсь, ты вернёшь всё, как было?

В ответ меня обдало тёплым воздухом – мол, иди давай, а я уже сам решу, как поступить, но замёрзнуть не дам. По крайней мере, я надеялась, что перевела правильно…

Улыбка не сходила с лица, пока я добиралась до своей двери, однако я не успела попасть внутрь. С другой стороны коридора в этот самый момент показалась знакомая железная маска – он шёл, и, по-моему, ещё даже толком не понимал, что творилось вокруг, а вот я понимала, что ручка двери замёрзла окончательно, и мне не войти в комнату так быстро, как я того хотела.

─ Какого здесь так холод… ─ ард не договорил, поскольку его обувь оказалась слишком хорошо скользящей по наледи на полу, и в следующее мгновение мужчина уже не шёл, а ехал, как будто только что встал на коньки – неловко размахивая руками и стараясь не упасть на спину. Я же попросту уже не успевала уйти с траектории его скольжения, и наше с ним скорое столкновение было неизбежно в узком пространстве коридора, а вот помолиться ещё могла.

«Господи, пусть хотя бы больно не будет умирать, как в тот раз…»

Когда тяжёлое тело приблизилось, в порыве безнадёги мы оба потянулись друг к другу руками, и господин Оливер упал на спину, принимая на себя главный удар, тогда как я оказалась распластанной прямо на нём – тяжело дышащем и, кажется, тоже истово молящемся кому-то. На грохот сбежались остальные домочадцы – кто с кочергой, кто с ножом, однако нас с ардом они не волновали. Мы смотрели друг другу в глаза, и понимание накрыло нас через три, две, одну…

─ Почему я жива?

─ Почему ты жива?

─ Почему она жива? ─ вопрошал полуодетый Мариэль где-то рядом, и я задумалась, насколько на самом деле хочу жить.

Лежать на мужчине было почему-то очень удобно, но долго это не продолжилось. Я опомнилась сразу после возгласа синеволосого, а когда вскочила на ноги, заметила, что ард иль Риар стоит в коридоре в одних подштанниках, судорожно пытаясь нацепить на себя брюки. Попытки оказываются провальными – штанины перекручиваются, и Мариэль никак не может это исправить, потому что продолжает во все свои чувствительные глаза таращиться на нас.

Ард Эмеральд всё ещё недоверчиво меня осматривает, ожидая моего обморока, я же ощупываю себя руками на предмет повреждений – вдруг проклятье по кусочкам съедает своих жертв, и мне предстоит медленная, мучительная смерть? Однако я всё ещё стояла живая и даже невредимая, на своих двоих, пока лёд вокруг постепенно истаивал, и вода испарялась в воздухе, ну а остальные продолжали осознавать произошедшее только что.

─ Ты… точно в порядке? ─ хрипло спросил господин Оливер, потирая ушибленный затылок. Подозреваю, спина его тоже неслабо пострадала – могу точно сказать, что как минимум пара гематом у него появится.

─ Вроде, ─ ответила я, вновь встречаясь с ним взглядом, от которого стало немного неловко.

Рядом послышались быстрые шаги – кое-кто всё же совладал с брюками, и встал вплотную ко мне.

─ Я должен убедиться в этом сам!

─ Стой! ─ попытался вмешаться ард Эмеральд, но палец Мариэля уже ткнул в моё плечо. На всякий случай я зажмурилась, не зная, чего ожидать, а потом открыла глаза, когда в меня потыкали снова, а потом ещё раз и ещё.

─ Невероятно… ─ тык. ─ Это просто нонсенс! ─ тык. ─ Я всё ещё сплю? ─ очередной ощутимый тык, и я не выдерживаю:

─ Ард иль Риар, возьмите себя в руки!

─ А, может, лучше тебя? ─ сам себя не слыша, произнёс синеволосый, продолжая оставлять на мне синяки. Спасибо, что только пальцами, ей богу…

─ Мар, заканчивай… ─ разозлился в итоге хозяин, который, похоже, до сих пор не знал, как себя вести.

─ Но, Олли!

Остальные всё так же потрясённо молчали, не вмешиваясь, хотя я точно видела, как сильно леди Агнесс хотела высказаться.

─ Давайте просто разойдёмся по комнатам, ─ в итоге устало произнёс мужчина после некоторой заминки. ─ Завтра со всем разберёмся.

Такой подход к проблеме мне определённо нравился, ведь «завтра» это универсальное решение всего. Завтра можно сесть на диету, сделать оставшуюся работу, завтра можно начать жизнь с чистого листа.

Знала бы я, насколько возненавижу моё новое завтра и следующие за ним…

Оливер

Я уже давно забыл, каково это – вообще хоть что-то чувствовать, кроме глухой тоски, разъедающей душу день за днём, но эта поначалу спокойная ночь заставила меня вновь вспомнить, что я вроде бы ещё жив…

Стоило лишь утратить бдительность и задремать за работой – что в последнее время случалось часто, – и дом вышел из-под контроля. Ничто так не способствует пробуждению, как шшарртов холод вокруг, но я даже представить не мог, что меня ожидало впереди, ведь катание на льду по ночным коридорам в мои планы точно не входило. Как и последующее столкновение с новой служанкой.

Понимая, что неизбежно врежусь в неё, я ничего не мог поделать, чтобы хоть как-то притормозить, кроме как осыпая мысленными проклятиями дом за его очередную диверсию, с которыми даже Орвилл не в силах совладать… Однако происшествие внезапно перестало быть фатальным, и когда я обнаружил Марианну живой, лежащей на мне, с тревожно колотящимся сердцем, я впервые не знал, как реагировать.

Её тонкий и манящий цветочно-фруктовый аромат вновь ударил в ноздри, пока я удерживал девчонку за поясницу, и ладони жгло от простого прикосновения к тонкой ткани ночного одеяния. Это чувство было почти забытым, таким удивительным и невероятным, что на мгновение я забыл, где вообще нахожусь… Но самым удивительным было ощущение постепенно успокаивающегося проклятья. Оно, словно приняв девушку, как нечто знакомое и близкое, перестало к ней тянуться, угомонилось, позволив мне, наконец, свободно дышать.

Наверное, никто из присутствующих даже вообразить не мог, чего мне стоило не сорваться при всех и не припереть к стенке без того шокированную происходящим иномирянку, чтобы не крикнуть ей в лицо: «Какого вырхха ты вообще ещё дышишь и кто тебя подослал?» Я просто приказал себе успокоиться, ведь она в любом случае никуда отсюда не денется целый год – у меня будет время узнать всё, что я хочу. А я узнаю, ведь нет секретов, которые бы я не мог раскрыть. За редким исключением.