– Да уж. От неё можно ожидать чего угодно.

– Ага.

Дальше Джанет переводит тему в безопасное русло, где мы обсуждаем парней, моду, новые тренды. Я рассказываю ей о том, что мне понравился Лукас, но я не представляю можно ли нам вообще сближаться. Я о нём совершенно ничего не знаю. Сестра радуется за меня и просит описать парня, что я и делаю с большой охотой. Лукас красавчик: обаятельный и милый, со светлыми глазами и цветом волос. К концу разговора мы уже хохочем. А когда разъединяемся, на меня накатывает волна грусти. Как мне хочется встретиться с Джанет, без этих таинств. Ещё, чтобы она была здорова.

Плетусь обратно из парка после долгого дня. Постепенно начинает холодать, а моя машина осталась на парковке университета. Это совсем не далеко, поэтому я вначале забираю её, а потом еду к дому. Мама уже у себя в спальне, а я быстро переодеваюсь и ополаскиваюсь в душе, после чего ложусь на кровать. Спать мне не хочется, хотя ежедневный подъём в пять утра никто не отменял. Да и день завтра, пожалуй, будет не из лёгких. Вначале я тренируюсь и завтракаю, потом иду на учёбу, после чего пару часов работаю в библиотеке, а потом меня ждёт Шон в студии, где я буду изображать богиню любви в кадре. Роль интересная, а костюмы, которые я видела ранее, просто прелесть.

Чтобы вызвать сон, просматриваю совсем не смешные ролики в интернете, потом нахожу скучную электронную книгу. Времени проходит достаточно прежде, чем я засыпаю.

С утра во вторник, у меня всё валится из рук. Сначала я разбила свою любимую чашку, когда спешила сделать кофе на завтрак, теперь целая куча конспектов, ворохом рассыпается по полу около моего шкафчика. Несколько студентов, проходя мимо, смеются с моей неловкости, но меня это не задевает. Я вообще не особо обращаю внимание на насмешки – тем людям никогда не понять моих бед, и не войти в моё положение. Так, что грех на таких сердиться или принимать близко к сердцу. Ну, не считая самого ядовитого замечания о том, что я легкодоступная девушка. Это меня задевает по-настоящему, пусть я и не подаю виду.

Запихиваю выпавшие конспекты и книги обратно в шкафчик, и с сожалением наблюдаю, как самая верхняя книга снова начинает соскальзывать с горы бумаг.

– Ну, нет-нет! – приговариваю ей, но она всё равно валится на пол, когда я не успеваю подхватить её. Куча бумаг летят следом, и я стону от отчаяния.

В этот раз листки валяются повсюду, и мне приходится встать на колени, чтобы дотянуться до последнего. Поднимаю его, выдыхая с облегчением, и замечаю две ноги прямо передом мной, обтянутые чёрными джинсами. Твою ж мать! Ну серьёзно? Только сейчас мне не хватало встречи с этим грубияном.

– Мне нравится, когда ты стоишь передо мной на коленях, Эмили! Но, может, всё-таки, лучше делать это не посреди коридора в универе?

Вскакивая на ноги, чувствуя, как краснеют от смущения щёки. Но я не из бесхребетных, поэтому отвечаю.

– Заткнись, Джеймс! Решил поприкалываться? Я не школьница, чтобы заводиться от таких тупых шуток.

– Это вовсе не шутка. – парень делает шаг в мою сторону, нагло улыбаясь. Его руки заправлены в карманы, а походка вальяжная, но твёрдая. – Мне действительно нравится то, в каком положении я тебя застал.

– Извращенец! – фыркаю, отворачиваясь к шкафчику, куда опять заталкиваю всю литературу и записи. Хоть бы снова не вывалились! Пора убрать отсюда ненужное.

– Кто бы говорил. Я слышал, как Габи упоминала некую твою фотку с ремнями. Любишь пожёстче, а?

– Джеймс, я серьёзно, отвали от меня! – почему мне хочется плакать, когда он такое говорит? Да, у меня блин, сотни таких фоток, но это только ради денег. Мне до сих пор стыдно, что я снималась в подобной рекламе, и никакие уговоры о том, что мне нужен заработок, не помогали успокоиться. Я не шлюха! Я приличная девушка… но плакать мне всё равно хочется.

Хлопаю. Дверкой чуть громче, чем это необходимо, чтобы закрыть шкафчик. Вбиваю код, громко вдыхая.

– А что, если я не хочу?

– Чего не хочешь? – уже не помню, что сказала ему минуту назад. Поворачиваюсь лицом к парню, поздно соображая, что сделала это зря.

Коридор уже опустел – студенты разбрелись по домам, так что мы стояли в нём одни. Джеймс делает ещё один шаг ко мне, и я чувствую себя загнанной в угол мышью. Второй раз, находясь рядом с ним.

– Я не хочу оставлять тебя в покое.

– И чего ты хочешь? Что я должна сделать, чтобы ты отстал от меня? – я скорее говорю это, чтобы поскорее уйти, но эффект моя фраза возымела обратный.

В медового оттенка глазах мелькают задорные искорки. Джеймс кладёт руки по бокам чуть выше моей головы, и теперь я стою прижатой к ряду шкафов за спиной. Мой внутренний голос начинает кричать во всё горло сигнал «SOS», но тело его не слушается. Полными лёгкими вдыхаю головокружительный аромат туалетной воды Джеймса, и начинаю дрожать. Не могу отвести от него взгляд. Не был бы он таким идиотом, желающим сказать какую-то гадость, он мог бы мне понравится. Чёрт! Я б, наверное, влюбилась в него! Нет, не в него, а в эти гипнотизирующие глаза!

– Страшно? – чуть тише спрашивает паренью.

– Нет. – отвечаю ему твёрдым голосом, но не сразу.

Но мне страшно. Я боюсь это реакции собственного тела на его присутствие. Хочу снова вдохнуть этот запах полной грудью, и когда этого делаю, то край моей выпуклой части на блузке легонько касается его торса. Прикрываю глаза, стараясь утихомирить участившийся пульс.

– Мне пора идти, иначе опоздаю. Пусти!

– Занятия закончились. Куда торопишься?

– Не твоё дело!

– А я всё равно знаю куда! Хочешь убежать, потому что я тебя завожу!

– Чего? – ушам не верю. – Ты просто кретин, Джеймс! Как можно быть настолько самовлюблённым! Мне пора, ясно? И тебя не касается то, куда я направляюсь!

– Ты бы давно ушла, если бы захотела – я ведь не держу тебя! – издевается он.

Толкаю его в грудь – не достаточно сильно, но этого хватает, чтобы он убрал руки и выпустил меня. Джеймс ехидно улыбается, а я вся горю от негодования и стыда. Почему мне должно быть стыдно за его поведение?

Крепче обхватываю лямку сумки, и ускоренным шагом направляюсь в библиотеку под заливистый смех Джеймса. Нелегко мне будет с ним танцевать! Очень нелегко!

Мистер Льюис был сегодня особенно разговорчив. Несколько последних дней для него прошли в полном одиночестве, поскольку жил он сам, поэтому я поддерживала с ним беседу, отчего он был просто счастлив. Добрый мужчина средних лет, лишившийся жены после года брака, сразу расположил меня к себе. Впервые, когда я пришла в университетскую библиотеку, чтобы найти нужный материал, я поняла, что ему одиноко. Наведываться в читательский зал приходилось довольно часто из-за того, что дома я не имела возможности полноценно заниматься учёбой. Я вырывала перерывы между лекциями или использовала по счастливой случайности образовавшиеся окна между занятиями, чтобы делать домашние задания.

Когда помощь в библиотеке на сегодня заканчивается, я выхожу из помещения в приподнятом настроении. Мистер Льюис обладает чувством юмора, отчего я часто бываю улыбчивой в его обществе.

В студию успеваю впритык. Шон бросает на меня раздражённый взгляд, хотя пришла я как обычно вовремя.

– Тебе надо решить, что для тебя важнее, Эмили! – нервно бросает мне он, едва я переступаю порог.

– Шон, не преувеличивай! Я не опоздала, так что не понимаю причину твоего недовольства.

– А то, что ты занимаешься непойми-разбери чем в то время, как могла бы приходить раньше. Визажисту не пришлось бы спешить, колдуя над твоим образом. Тоже мне королева!

Решаю ничего ему не отвечать. Шон всегда чем-то недоволен, и срывается не только на мне, но и на остальных моделях и даже наших визажистах. Терпят его исключительно из-за популярности. Я вообще не имею права заикаться о его отношении к себе, потому что теоретически не являюсь профессиональной моделью, и мне вообще повезло, что он согласился меня снимать.