Владимир занял своё место последним, и огромная серебристая звезда, изображённая на круглом чёрном столе, будто бы получила недостающее звено.

– После шести дней природного катаклизма дожди закончились и ураганы отступили, – начал Александр свой доклад. – Растворились бесследно, словно бы их и не было, и ни одна губерния больше не пострадала. Александрийская же в довольно плачевном состоянии. После наводнения её земли буквально обратились в болота, пострадало много домов, урожаи затоплены и люди понесли огромный материальный ущерб.

– А что с тем графом, нашедшим артефакт? – спросил Заган.

– Выжил и пришёл в себя. Он оказался довольно-таки живучим.

– Значит, артефакт признал в нём владельца, и слияние завершено, – заключил император.

– И чё теперь будем делать? – хмыкнул Ярослав.

– Самое странное то, что я не представляю природу этих стихий, – буднично продолжал Александр. – Они разбушевались буквально за час и были мне не только неподвластны, но и представляли угрозу. Моему судну пришлось держаться на почтительном расстоянии от берега.

– Следовало ожидать разных неожиданностей, – сказал Заган. – Всё-таки, крест упокоения – явление почти нам неведомое и непредсказуемое. А то ли ещё будет.

– Самый критический момент позади. Артефакт найден, и скоро мы будем готовиться к его использованию, – флегматично заверил его император, а Ярослав всё не унимался:

– Как, если его скомуниздил какой-то хмырь?!

– Никому из всесильных бессмертных это не доставило особых проблем. А вам, великий князь? – поинтересовался у него адмирал, сверкнув изумрудными глазами.

– Ты на чё это намекаешь?!

– А до того, как мы получим артефакт, – голос императора окреп и эхом отразился по залу, – будем ждать, пока этого человека сведут в могилу.

– Что если он начнёт использовать его сам? – спросил Заган.

– Сам он не догадается.

– Опасно рисковать, ведь на самом деле много ума там не надо, – пожал массивными плечами Александр и с толикой беспечности добавил: – Хотя и не всякий демон додумается.

Ярослав заиграл желваками, а доселе наблюдающий Рофокаль обратился к императору светским тоном:

– Государь, а кандидатура на владение артефакта всё та же? Не изволили вы передумать после этой маленькой осечки?

– Нет. Передумать я не изволил и не вижу в этом никакого смысла.

– И в этом мы с тобой солидарны, Владимир, – одобрительно улыбнулся Александр.

– Как только графа сживут со свету, мы приступим…

– Знаете что?!

Всё внимание перенял на себя великий князь. Ладонь его нервно подрагивала на столе, а сам Ярослав принял позу готового к прыжку льва и злобно смотрел то на императора, то на адмирала.

– Я уже ничего не говорю о вашем скотском отношении – кто-то любимчик, а кто-то так, в углу нагажено! – яростно процедил он. – Но вы не забыли спросить не только себя, любимых, кто лучше бы справился с этой задачей? Все вообще здесь согласны с тем, что…

– Хватит! – отрезал император.

Адмирал усмехнулся, весело и с видимым удовольствием, чем тут же заслужил испепеляющий княжеский взгляд. Владимир выразительно проговорил:

– Да. Все здесь с этим согласны.

Ярослав встрепенулся и бессильно замер, но продолжал излучать агрессивную ауру. Руки его сжались в кулаки, когда император демонстративно отвернулся от него.

– Значит, сейчас всё зависит от сообразительности нашего невольного властелина, – заключил Александр, расслабившись в своём кресле. На лице Ярослава пульсировали жилы.

Тут деловито заговорил Рофокаль, умышленно растягивая слова:

– Что ж, государь, раз вы, как вам и свойственно, держите ситуацию под контролем, – в чём я нисколько не сомневаюсь! – не поделитесь теперь своими планами на империю Инферно? Как я уже сказал несколько минут назад, она выполнила своё предназначение, а использованный материал обычно гниёт на пыльной полке или подлежит утилизации.

За его невинным вопросом последовала давящая тишина. Только вороны скрежетали за окнами. Заган и Александр сидели неподвижно, воплощая в воображении столь глобальную перемену. Ярослав, когда наконец вник в услышанное, на минуту забыл об обидах и пробежался растерянными глазами по всем членам совета.

Рофокаль как бы невзначай осведомился:

– Или у вас имеются иные предложения?

Император бесстрастно ответил:

– Ликвидация целого государства будет безрассудством.

– Я ни в коем случае не призываю вас стереть с лица нашу великую державу, но как мы поступим с расходным материалом? – Командор требовательно уставился на монарха.

В зале заседаний вновь воцарилась тишина. Император монотонно произнёс:

– Не мы создали человеческую расу, и не нам её уничтожать.

Рофокаль недоумённо вскинул брови.

– Её дальнейшее сохранение не входило в наши планы, и мы все с вами это прекрасно понимали, с самого начала. Это наш мир!

– Не входило. Но её сохранение – воля Несущего Свет.

– Государь?

Ответа не последовало. Все взоры были обращены на командора, и он, кашлянув и выпрямив спину, стал производить уже совсем иное, более серьёзное впечатление.

– Хорошо, коли так, н-н-но… но что же будет с нашими вечными собратьями? Неужели мы до скончания веков будем ютиться в одном только городе Дит, а весь мир предоставим смертному сброду теперь уже в безвозмездное пользование? Какой смысл, господа, в том, чтобы выращивать плоды, нектар которых и так уже будет течь по нашим жилам? А иначе я не понимаю, зачем нам держать этот сад, как заповедник исчезающего вида бактерий, а самих себя же заточить в вольеры на вечность. А как же политическая система, воздвигнутая под моим чутким руководством? Я лично, государь, распоряжался о распределении сословий и чинов, оформлял законодательство, развивал инфраструктуру и распространял пропаганду, и почти буквально вложил во всё это свою душу. Не ради людей, а ради нашей цели и с надеждой, что, когда всё закончится, империя будет подвержена зачистке и населена только нашими сородичами. И что же теперь? Мы отдадим всё это на растерзание?! Неужели Несущий Свет действительно желает ущемлять своих последователей ради благополучия смертных, перенесённых в наш мир в качестве расходного материала, более тысячи лет назад? Господа, я… натурально не понимаю – зачем?!

– Раз на то его воля, значит, так и быть, – твёрдо объявил Заган. – Все мы принимали активное участие в построении государственности, и не важно, кто в большей степени вложил в это душу, а кто в меньшей.

Адмирал согласно кивнул.

– А подумать о том, как будем жить дальше, время у нас ещё будет.

– Как только мы получим крест упокоения и проведём ритуал на Чёрном острове, – заключил император, и в голосе его прозвучала жирная точка.

Заседание совета продолжили менее глобальные обсуждения, что скоро привели его к завершению. Командор Рофокаль больше не задавал вопросов, не дискуссировал, не озарял всех солнечной улыбкой и не пытался недоумевать. Ярослав тоже помалкивал. Не видел необходимости словесно поддерживать разговор своих обидчиков.

И никто не заметил, как озарился идеей взор командора, долго скользящий по угрюмому великому князю.

Вера пришла с поздними сумерками. К тому времени Руслан утомился ждать, занял себя дегустацией вин из запасов погреба и гостью встретил уже навеселе.

Слуги накрыли стол такого размера, на котором хватило бы места для всех блюд, выпивки и свечей, но и дистанция между двумя собеседниками была бы сравнительно небольшая. Атмосфера в полумрачной комнате стояла уютная и располагающая. За окном посвистывали сверчки, в камине плясал рыжий костёр, играя тенями на ковре из медвежьей шкуры.

Во время ужина Вера попробовала вино буквально на язык и лишь приличия ради. Чуть прищурилась, поставила бокал на стол и обхватила пальцами обеих рук его тонкую ножку.

– Я вернулась на родину, но как будто бы попала в чужой мир, – заговорила она. Девушка вела себя немного скованно и не смотрела на графа. – Наверное, было дерзко с моей стороны приходить к вам, Руслан Романович, после единственной встречи пятилетней давности. Но, кроме вас, у меня совсем никого здесь нет.