– Тогда всего вам доброго!

И уходит на поиски коня, подняв с земли цилиндр.

Грозные золотистые глаза. Крест. Страдальческое лицо распятой женщины. Протяжный жуткий вой. Падение с небес прямо сквозь крышу усадьбы. В кровать, в собственное тело.

И рассвет…

По недавно смертоносным, нынче умиротворённым волнам окончил путь величественный корабль с расправленными крыльями-парусами. Судно пришвартовалось на полной гвардейцев пристани, и скоро на берег ступил один-единственный человек.

Адмирал Александр был высоким, внушительно крепко сложенным мужчиной деловитой и той самой притягательной наружности, по которой просто не может не воздыхать наивное женское сердце. Элегантный белый мундир обтягивал гордо расправленные плечи, волосы аккуратно зачёсаны, в изумрудных глазах непоколебимая уверенность и готовность ко всем неожиданностям и любым решениям, предстоящим на заседании верховного совета основателей империи.

Поднимаясь к дворцу по мраморной лестнице вдоль серебряных фонтанов, он приветливо улыбался офицерам и придворным, проходящим по набережной. Пару раз остановился на ступенях и отдал поклон спускающимся дамам, галантно пряча руку за спиной. Были среди женщин и те, кто сами спешили приклониться перед адмиралом, но все как одна смотрели на него восхищённым взглядом страстного обожания.

На вершине лестницы, у мраморного бордюра, наслаждался свежим сумеречным воздухом один величавый придворный. Командор, великий магистр Ордена Первого Света, представлял собой одну из самых важных фигур мирового господства и как никто другой стремился выразить это внешне.

Он погрузился целиком и полностью в моду эпохи рококо. Изысканный бежевый кафтан и камзол, белоснежная рубашка с кружевными жабо и манжетами и белые чулки по колено. Причёска имитирует пудреный парик со сплетённой в косу чёрной лентой, завязанной в изящный бант. И, да, несмотря на естественную способность играть с собственной внешностью, его волосы и в правду были покрыты пудрой. Из эстетических соображений.

Низкорослый и щуплый, с первого взгляда напрочь обделённый физической силой, по сравнению с Александром, командор казался фарфоровой куклой или миниатюрным манекеном в лавке старинных нарядов.

Как бы случайно заметив адмирала, он уважительно приклонил голову.

– А, Александр! Моё почтение.

– Командор Рофокаль, – приветливо кивнул адмирал.

– Как прошло ваше путешествие? Порадуете нас новинками с другой стороны завесы? Между нами говоря, я души не чаю во всех этих новомодных штучках. Надо же, до чего додумались современные люди! Фотографические изображения и настоящая музыка с голосом всего в одной маленькой коробочке, всеобразные разноцветные самописки, многофункциональные печатные машинки, на которых можно не только печатать без бумаги, но ещё и исправлять ошибки! Подумать только! А блюда, что превозносят в нашу жизнь новые, несравненные вкусы? Правда, с каждым годом в них почему-то всё меньше натуральных продуктов и больше не самых полезных химических элементов. Но, наверное, у людей прогрессирующего мира просто больше нет нужды в естественности и природных витаминах. Александр? А ведь вы давненько не привозили в нашу державу драгоценных металлов. Уже ведь лето, люди и демоны тоскуют без новых побрякушек в грядущем сезоне. Как быть? Без вас весь мир рухнет!

Адмирал молча взирал на собеседника сверху вниз, а потом вежливо улыбнулся.

– Боюсь вас разочаровать, командор, но, ибо сейчас я занят несколько иным, поставка побрякушек будет временно приостановлена.

Рофокаль склонил голову, будто кланялся важному делу адмирала, и торопливо запричитал:

– Несомненно, несомненно! Как ни крути, все мы в этом заинтересованы, так что, империя должна понять и пока обойтись без своих маленьких радостей. А впрочем, – он важно выпрямился, – мы с вами заболтались. Надеюсь, вы не будете против, если я сопровожу вас в зал заседаний? Уж очень бы мне хотелось обмолвиться словечком с его величеством.

Не глядя более друг на друга, они синхронно вошли во дворец, безмолвно обмениваясь самыми красочными и пылкими пожеланиями.

За круглым столом зала заседаний верховного совета сидели великие князья, сын и названный брат императора. Один был энергичным юношей атлетического телосложения в чёрном мундире с серебристой лентой через плечо. Как и командор Рофокаль, Ярослав сливался с престижем монархической системы и очень этим гордился. А вот Заган больше представлял собой её тёмную сторону. Смуглый, черноглазый, с заплетёнными в хвост смоляными волосами, он носил под кожаным плащом менее вульгарные чёрные одежды, а с рук его никогда не снимались тонкие перчатки.

Князья вели непринуждённую беседу, в то время как у одного из окон с подвязанными шторами в отрешённой задумчивости стоял император Владимир.

Властелин мира представлял собой высокого мужчину средних лет. Лёгкий ветер перебирал длинные русые волосы, чёрный костюм его походил на сутану католического священника. В отличие от большинства его подданных, императора мало заботила мода и обязательные для вельмож и аристократов стильные причёски. Мрачная наружность и проникновенный взгляд небесно-голубых глаз и так вызывали трепет, а большего для такой мелочи, как впечатление на других, ему было не нужно.

Едва дежурившие у входа в зал гвардейцы прикоснулись к дверным ручкам, правитель обернулся, посмотрел на вошедших и холодно произнёс, стоило дверям сомкнуться:

– Мы вас не ждали, магистр.

Ярослав заинтригованно навострил уши, а Заган взглянул на вельможу с нескрываемым презрением. Александр сел за стол.

– Мой визит без приглашения, государь, был бы проявлением высшей невоспитанности, – деловито отвечал Рофокаль, сложив руки за спиной, – но, как я смею отметить, сегодня верховный тайный совет снова не в полном составе. Вам потребуется ещё одна голова. Как говорится, четыре плюс один, а в нашем случае, возможно, четырежды два. Да и, к тому же, я представляю интересы Ордена Первого Света, что не менее вас заинтересован в происходящем.

Со спрятанными за спиной руками Рофокаль медленно двинулся к столу.

– Миссия нашей великой расы подходит к концу, созданное нами государство уже выполнило своё предназначение, а стало быть, сам по себе возникает вопрос, и далеко не один, господа. Согласитесь, будет довольно несправедливо, я бы даже сказал, нечестно, если завершающая стадия нашего общего дела вместе с судьбой мира будет решаться в столь узком кругу.

– Очень красивые слова, Рофокаль. «Судьба мира»! – со сдержанной неприязнью проговорил Заган. – Но такой вопрос на повестке дня у нас не стоит, так что, своим визитом вы нас почтили зря.

– Извольте, доктор Заган, неужели? – притворно удивился магистр и смущённо рассмеялся. – Вот ведь незадача, право! А мы уже грешным делом решили, что вы забыли пригласить нас на столь важное заседание, а оно, как оказалось, ещё только впереди. Да-а, какое же неловкое недоразумение.

Он продолжал посмеиваться и одарять присутствующих лучезарным взглядом. Спустить его на землю попробовал Александр:

– Сегодня решать судьбу мира рановато. Первым на зов креста упокоения откликнулся местный граф, и артефакт сейчас находится у него.

– Да-да-да, я, кажется, слыхал об этом маленьком инциденте, – Рофокаль закатил глаза, демонстрируя озадаченность. – Но ведь это лишь осечка, «временный сбой системы», как говорят по ту сторону завесы, и скоро всё должно разрешиться само собой. А нашему братству всё же спокойней, когда планы строятся немножечко дальше, чем на сегодняшний день, посему я бы всё-таки хотел по возможности всё с вами обсудить. Я присяду, вы позволите, государь? – закончил он свою речь с приятной улыбкой, встал к Владимиру спиной и коснулся пустого кресла лёгким, изящным движением.

Император хмуро смотрел в напудренный затылок командора и, казалось, отвечать не собирался. Поняв это, но особо не огорчившись, Рофокаль соизволил усесться.