Зейн

— Я никогда раньше не летала на таком маленьком самолете. — Лицо Далилы бледное, ее плечи дрожат, когда она делает короткий вдох.

— Расслабься, красотка, — я кладу руку ей на плечо, — мы в надежных руках.

Я киваю своему приятелю Родриго, летчику-истребителю ВВС в отставке, который управляет чартерным самолетом из Гейнсвилла.

— Мы будем на месте через несколько часов, — заверяю я. — Время пролетит быстро. В буквальном смысле.

Далила не смеется, только внимательно рассматривает самолет, ее взгляд нервно бегает.

— Ты можешь держать меня за руку, если хочешь. — Я приподнимаю брови, дразня ее, кладу руку ей на плечо, пока Родриго загружает наш багаж, а небольшая команда готовится к взлету.

Подведя Далилу к самолету, помогаю ей подняться по ступенькам и пристегнуться. За последние десять минут она сказала всего несколько слов.

— Куда мы летим? — Моя спутница наблюдает за каждым движением Родриго, как он забирается в кабину, вводит координаты в навигатор и активирует его.

— Ребята, вы готовы увидеть «Город Ветров»? — кричит Родриго сквозь громкий рев двигателей.

Лицо Далилы освещается, и она пристально смотрит на меня.

— Ты везешь меня в Чикаго?

Я улыбаюсь.

— Да. Ты рада?

Она кивает, широко улыбаясь.

— Что мы будем там делать?

— Все, что захочешь, — говорю я. — Только нам нужно залечь на дно. Мы не будем смотреть игру «Чикаго Кабс» на стадионе и не пойдем в места, где можно привлечь к себе внимание репортеров (Примеч.: Chicago Cubs — профессиональный бейсбольный клуб, базируется в Чикаго).

Самолет выруливает к взлетно-посадочной полосе, и я замечаю, как Далила нервно проводит ладонями по джинсам. Когда мы взлетаем, я беру ее за руку.

В отеле на Мичиган-авеню мы регистрируемся в разных номерах. Я зарезервировал один подставной номер, который будет пустовать на выходных, но это цена, которую я должен заплатить, чтобы спрятаться с Далилой, и я полностью на нее согласен.

— Ты готова? — кричу я с края кровати королевского размера, стоящей в центре нашего номера.

— Еще минутку, — отвечает Далила.

— Ты сказала это минуту назад.

Я переключаю каналы, пока не нахожу ESPN, и там вижу одного особенно перспективного полузащитника из Техаса. Несколько клубов хотят взять его в команду и, согласно комментариям, это Гейнсвилл и Атланта.

— Твою мать! — Я отбрасываю пульт.

На этот раз Карисса не солгала. Сжимаю зубы и кулаки. Я отказываюсь верить, что он выбьет меня из основного состава команды, но это… Это определенно меняет правила игры.

Медленно выдыхая, чтобы успокоиться и не схватить свой телефон для совершения нескольких звонков, о которых, возможно, позже пожалею, я нахожу отвлечение в виде невероятно красивой женщины, стоящей с другой стороны комнаты.

— Ну, я готова. — Далила стоит в дверях между спальней и ванной комнатой, держась руками за внутреннюю раму, а ее тело облегает узкое маленькое черное платье, доходящее до середины бедра.

Широко улыбаясь, я встаю и иду к ней, мои трусы-боксеры внезапно становятся слишком тесными.

— Черт, ты великолепна. Слушай, мы пропускаем ужин и остаемся. — Притягиваю ее к себе, и Далила улыбается. — К черту лобстера, сегодня вечером я ем тебя.

— Всемирно известный банальный подкат.

— Я не пытаюсь подкатить к тебе, детка. Я уже тебя получил. — Я целую Далилу, ее язык мятный и бархатный. Но я понимаю, что мы не можем остаться. Я заказал ужин на крыше отеля с видом на озеро Мичиган. — Пойдем, красотка, автомобиль ждет внизу.

Сегодня вечером я не могу перестать смотреть на Далилу.

И, черт, я пытался.

Мой взгляд постоянно притягивается к ней. Я не обращаю внимания на колесо обозрения и гигантский водопад, ни на толпы людей внизу. Есть миллион вещей, на которые можно посмотреть, но я вижу только Далилу.

Она вытирает уголки рта салфеткой и откладывает ее в сторону.

— Это было удивительно. Лучший лобстер, который я когда-либо пробовала, и поверь мне, живя на востоке, я съела их гору. Откуда ты знаешь всех этих людей? Пилоты? Повара?

— Когда много путешествуешь, встречаешь много людей. — Я пожимаю плечами.

Наш официант проверяет выписанный чек в последний раз, а затем сообщает, что наш автомобиль ждет внизу.

— Ты готова? — спрашиваю я.

— Куда теперь? — Дуновение теплого летнего ветра приподнимает подол платья Далилы, и она одергивает его.

— Я подумал, что мы могли бы немного покататься, — предлагаю я. — Может быть, поедем к твоему колледжу? Покажешь мне родные пенаты? И, возможно, я покажу тебе свои.

— Конечно.

Я обнимаю Далилу за талию, и мы спускаемся на секретном лифте, который ведет к переулку за рестораном моего друга, где нас ожидает лимузин с заведенным двигателем.

Мы приезжаем в очаровательный район в северо-восточной части города, где среди рощи со старыми деревьями расположился маленький частный колледж с реконструированными домами и особняками начала века, переделанными в студенческие апартаменты.

— Это здесь ты изучаешь искусство психоанализа? — спрашиваю я.

Лимузин плавно подъезжает и останавливается возле кирпичного здания с большими белыми колоннами. Из другого окна виден огромный викторианский дом, окрашенный в фиолетовый, зеленый и оранжевый цвета.

— Да, — говорит Далила, затаив дыхание. Повернувшись, она указывает в окно с моей стороны. — Вот там я живу в течение учебного года, в том большом фиолетовом доме с трехэтажной башней. Третье окно — моя спальня.

— Значит, ты как принцесса в башне.

— Едва ли, — шепчет она.

Я кладу руку ей на бедро, и она обхватывает своей рукой мою.

— Почему ты хотел увидеть, где я учусь? — спрашивает она.

— Не знаю. Подумал, что это недалеко, почему бы и нет? — Я жду, когда Далила задаст мне вопрос, но она этого не делает, поэтому прошу водителя отвезти нас на Чосер-стрит. Хочу показать Далиле старый дом моей бабушки. Дом, в котором я вырос. — Я хочу доказать тебе, что ты не просто партнер по сексу. Теперь мы почти друзья.

Губы Далилы изгибаются в легкой улыбке, и она мягко толкает меня локтем.

— Ты единственный человек, который увидит дом моего детства, — говорю я.

И это правда. Мирабель не выпало такого шанса, и не уверен, что хотел бы, чтобы она увидела это тогда. У меня в те времена был другой настрой, и я не хотел иметь ничего общего с моим прошлым. Ничто не должно напоминать мне о том, как сильно я скучал по Магде.

— Правда?

— Правда.

— Вау, де ла Круз. Это много значит.

Полчаса спустя водитель подъезжает к покосившемуся двухэтажному дому с перекошенной дверью и разбитыми ступенями. Пятнадцать-двадцать лет назад это место знавало лучшие времена. Теперь все, что представляет собой дом — облупившаяся краска и отсутствующая черепица. Сейчас это самое уродливое здание в квартале, но, оглядев улицу по сторонам, вижу, что застройщики уже облагораживают этот район. Скоро дом Магдалены обретет облик, которого он заслуживает.

— Вот, — указываю я, — я жил тут с девяти лет и до окончания средней школы. Раньше он выглядел по-другому, но каркас все еще стоит.

— Это очаровательно, — говорит Далила.

— Ты врешь.

— Нет, я представляю себе его расцвет. Мне нравится наклон крыши дома, этим он отличается от домов рядом с ним, и могу предсказать, что раньше он был окрашен в желтый цвет. Это цвет счастья.

— Любимый цвет Магды.

— А эта деревянная дверь? Ее можно восстановить. Просто нужно зашкурить и покрасить.

— Кто-нибудь когда-нибудь ее починит.

Я вылезаю из машины и направляюсь к крыльцу. На двери висит уведомление о потере права выкупа. Свет не горит и дом абсолютно темный. Заглянув внутрь, я вижу, что в помещении пусто, за исключением разбросанного кругом мусора.