— У тебя там все нормально? — голос Далилы звучит из гостиной.

— Ага, — я кладу руки на бедра, делаю глубокий вдох и пытаюсь успокоиться, потому что будь я проклят, если позволю кому-то, типа Кариссы, испортить мои планы на Далилу Роузвуд, которая сидит в данный момент в моей гостиной.

— Что это было? — спрашивает она, когда я возвращаюсь.

Я сажусь рядом с ней и вытягиваю руку вдоль спинки двухместного кресла за ее спиной. Требуются все мои силы, чтобы скрыть те пятьдесят тонн взрывчатки, которые циркулируют по моим венам. Однако выразительный темный взгляд Далилы и ее спокойные собранные манеры заставляют меня немного остыть.

— Это, — говорю я, — был мой сталкер.

Далила смеется.

— У тебя есть сталкер? Настоящий преследователь?

Я выдыхаю, закатив глаза.

— Да. Это забавно.

— Она такая милая. Не может быть. — Далила не перестает хихикать.

Рад, что моя личная трагедия может кого-то забавлять.

— Парень преследует девушку — и это попадает в пятичасовые новости. Парня преследует дочь владельца команды — и он просто должен скрывать это или хвастаться, как будто это какой-то долбаный обряд посвящения.

— Каким образом она тебя преследовала?

— Следовала за командой из города в город. Зависала возле раздевалок, использовала липовые пропуска для прессы, чтобы попасть в места, где ее и быть не должно, прокрадывалась в гостиничные номера. Убедила своего папочку дать ей пропуск на все командные вечеринки и мероприятия. Пряталась в кустах возле моего дома, посылала мне жуткие любовные письма, забиралась в мой дом, когда меня не было, подорвала мою личную жизнь… мне продолжать?

— Черт. — Улыбка Далилы давно исчезла.

— Она реально сумасшедшая. Я удивляюсь, что она не отрезала прядь твоих волос, пока ты не видела.

— Сейчас ты просто драматизируешь. — Далила щелкает языком. — Знаешь, она показалась мне довольно милой, несмотря на то, что я не знала всего этого. Мы говорили о том, как вы познакомились.

Я едва не давлюсь.

— Она сказала, что стажировалась в газете, и ей нужно было взять у тебя интервью один на один, — говорит Далила.

— Ага-ага. Нет, это ложь. Все, что говорит эта женщина, является ложью. Не верь тому, что она сказала тебе сегодня.

— Ты даже не знаешь, о чем мы говорили. — Далила шутливо бьет меня по груди.

— Мне не нужно знать. Карисса — лгунья. Она лжет. — Я пожимаю плечами, когда констатирую этот факт. — И я хочу сказать еще одну вещь, прежде чем мы закончим с этим, потому что я не собираюсь сидеть здесь и говорить о женщине, которая превратила мою жизнь в ад за последние три чертовых года.

— Ладно. Какую?

— В следующий раз, когда будешь в моем доме, не открывай дверь и не впускай случайных людей внутрь.

— Ты не думаешь, что немножко опережаешь события?

Я чешу свой лоб, приподняв брови.

— Что я опережаю?

— То, что я буду здесь постоянным явлением. — Далила отодвигается подальше и кладет согнутый локоть на подлокотник кресла.

— Потому что ты живешь здесь всего пару дней и уже не можешь держаться от меня в стороне.

Далила закатывает глаза, стараясь не улыбаться.

— Не обольщайся, де ла Круз. Я пришла сюда с печеньем только для того, чтобы предложить мир, а не потому, что мне нравится натыкаться на тебя по всему Лагуна-Палмс.

Де ла Круз.

О, она уже потеплела ко мне.

— Не веди себя так, словно тебе это не нравится, — дразню я.

Далила прищуривает глаза и морщит нос. Она ужасно притворяется, что рассержена на меня, но я не говорю это, потому что она так охренительно классно выглядит, когда злится.

— Я с нетерпением жду этого… если честно, — говорю я.

Наши взгляды встречаются.

Выражение ее лица становится мягче, губы шевелятся, но она ничего не говорит.

Бум.

Вот как это делается.

— Я просто хочу, чтобы мы поладили. — Теперь ее просьба звучит мягче. — Я не хочу тратить лето на беспокойство о пятидесяти тысячах способов избегать тебя каждый раз, когда выхожу на улицу.

— Тогда не надо. Не избегай меня. Прими это как неизбежное.

Далила упирается подбородком в ладонь, и изучает меня.

— Смею спросить, что ты думаешь об этом?

— Мне действительно нужно это озвучить? Разве это не очевидно?

Далила тяжело дышит.

— Определенно нет, иначе я бы не стала спрашивать.

— Ты хочешь трахнуть меня.

Я не могу удержаться от усмешки от уха до уха, как высокомерный мудак, потому что знаю, что попал в яблочко.

Это произойдет.

Далила будет облизывать губы, краснеть и вести себя нерешительно, а потом я перейду к последнему удару.

К черту приказы тренера.

Я могу нарушить правила только один раз.

Только для нее.

— Иди к черту! — Далила встает, бросает мне в лицо диванную подушку и несется к двери.

Дверь захлопывается, и я наблюдаю из кресла в гостиной, как Далила идет к дому Рут.

Далила

Мое сердце колотится в ушах, заглушая мысли, а ноги несут меня по тротуару быстрыми решительными шагами. Хорошо, что агент и покупатель уже ушли, потому что мне нужно попасть в дом Рут и хорошенько подумать над тем, почему, черт возьми, я выбежала от Зейна, напуганная до чертиков, потому что все, что сказал Зейн — правда.

Я хочу трахнуть его.

Очень сильно.

Я хочу трахнуть Зейна де ла Круза так сильно, что это пугает меня.

И я даже не осознавала этого, пока Зейн просто не произнес это.

Мое тело говорило: «Да! Трахни меня прямо здесь и сейчас! И пока делаешь это, шлепай меня по заднице, удерживая за волосы». А голова говорила: «Точно нет! Этот парень — мудак, немедленно убирайся из его дома, если не хочешь стать еще одним из многочисленных завоеваний Зейна де ла Круза».

Мой защитный механизм сработал, и я убежала, а теперь стою у двери Рут снова и снова, безуспешно вводя код на панели системы безопасности и видя красный цвет индикатора вместо зеленого.

Зейн — противоположность тому типу людей, к которым я обычно тянусь. Знаю, что он может разбить мое сердце ровно за две секунды, если я слишком увлекусь любой возможностью физического контакта, который он мог бы предоставить.

И Рут.

Черт.

Рут была бы так расстроена из-за меня. И она в буквальном смысле отрубит ему яйца. И я не хочу за это нести ответственность.

Я набираю код, на этот раз медленнее, нажимая на клавиши сильнее, и терпеливо выдерживая паузы между вводом каждой цифры.

Зеленый свет.

Слава Богу.

Меня приветствует порыв холодного воздуха, тишина и громкие мысли.

Захожу в свою комнату, падаю на кровать и хватаю книгу в слабой попытке отвлечься от всего, что только что произошло. Мои глаза нацелены на слова, пальцы касаются плотной бумаги, но это бесполезно, потому что в своей голове я все еще нахожусь в соседнем доме и мысленно прокручиваю свой разговор с Зейном.

Я захлопываю книгу, отбрасываю ее в сторону и беру в руки подушку.

Может быть, мне нужно вздремнуть.

Если я буду спать, то не смогу думать о Зейне.

А если не смогу думать о нем, то я не буду думать о том, каково это — заниматься с ним сексом.

Используя метод, который изучила в аспирантуре, я успокаиваю свои мысли с помощью простых дыхательных упражнений и пытаюсь представить свой разум белым холстом. Любые мысли, которые появляются на нем, уносит прочь легкий ветерок.

Мысленно я повторяю свою мантру: «Успокойся. Сосредоточься».

И это работает…

…недолго.

Самодовольная ухмылка Зейна с ямочками на щеках заполняет мой разум, и я не могу перестать представлять, как его белые зубы оттеняют его мускулистую загорелую кожу и глаза цвета меда.

Зейн восхитительно сексуален. Он вызывает во мне желание распустить волосы из моего идеально закрученного узла, сорвать одежду и предложить ему себя, как будто я отчаянная глупая красотка, которая вышвырнула осторожность за дверь, обнаружив, что ее трахает глазами в гостиной легенда НФЛ.