— Вот так просто? — говорит она.

— Ты ожидала чего-то более официального? Чай со сдобными плюшками, прежде чем мы начнем?

— Нет, — улыбается она, обхватив меня руками за шею.

— Ты пришла сюда, чтобы трахаться, верно?

Далила колеблется, а потом медленно кивает.

— Я чертовски люблю это. — Я сминаю ее губы, пока несу по коридору. — Такая пошлая девочка.

Далила улыбается мне, и на следующий час весь остальной мир исчезает. На час я теряюсь в соседской девчонке. На час я забываю обо всем.

И вспоминаю, как хорошо снова быть рядом с кем-то. Даже если это только физическое влечение.

Далила вздрагивает и просыпается. Садится в постели и осматривается вокруг. В спальне сейчас совершенно темно, а светящиеся часы на тумбочке показывают четверть двенадцатого.

— Давай спать. — Я притягиваю ее к себе. — Ты измотала меня, женщина.

— Не думала, что засну. Мне нужно возвращаться. — Далила тянется к краю кровати, опуская одну ногу вниз.

— Стой, — говорю я. — Ты уже здесь. Голая. В моей кровати. Ты можешь остаться на ночь.

В темноте я вижу очертания ее тела, сидящего вполоборота ко мне, и чувствую давление ее взгляда.

— И считай, что тебе повезло, потому что я не оставляю никого на ночь, — добавляю я. — Так что верни свою сексуальную маленькую задницу обратно в кровать, прежде чем я передумаю.

Далила замирает, выдыхая, и медленно забирается обратно под одеяло.

— Ты не думаешь, что это странно?

— Странно то, что ты говоришь, что это странно. Ты хочешь назвать это странным?

— Нет.

— Хорошо. Дай мне пульт.

Она берет пульт со своей стороны кровати, дает его мне, и я включаю телевизор. Он уже настроен на ESPN (Примеч.: ESPN — спортивный кабельный канал) и мы включили как раз вовремя, чтобы успеть на нарезку из лучших спортивных моментов.

Далила взбивает подушку позади себя, зевая и держась от меня на безопасном расстоянии.

— Я не могу поверить, что мы уснули, — говорит она.

— А я могу, — ухмыляюсь я.

Она трет глаза и непринужденно поправляет свои спутанные волосы. Она чертовски восхитительна. Сидя, она взбивает свои подушки и откидывается на изголовье кровати.

— Я уже проснулась, — говорит она. — Я могу уйти.

— Далила, — стону я. — Во имя любви Господа.

Ее ответом служит булькающее рычание ее желудка.

Рука Далилы устремляется к животу.

— Извини. Я была так занята подготовкой дома, что забыла поужинать.

— Ты голодна? — Я приподнимаюсь, опираясь на локоть. — Пойдем.

Откинув одеяло, я вылезаю из кровати и жду, когда Далила последует за мной.

— Куда мы идем? Я голая, знаешь ли, — в ее голосе слышится озорство.

— Ну, я осведомлен об этом, — отвечаю я, взяв ее за руку и потянув по коридору к кухне. Я вытаскиваю барный стул для Далилы и иду в кладовую, возвращаясь с коробкой блинной смеси. — Полуночные блинчики — мой конек.

Вишневые губы Далилы приподнимаются в уголках, пока она наблюдает за каждым моим движением.

— Что, не подозревала, что я могу готовить?

Отмеряю чашку воды и выливаю ее в миску со смесью, взбивая быстрыми легкими движениями, как моя бабушка научила меня много лет назад.

— Я ничего не говорю. — Она поднимает руки. — Тебе нужна помощь?

— Нет, ты мой гость. И ты вполне заработала этот блинный ужин, красотка. — Я разогреваю сковороду на плите, стоя спиной к ней. — Я чувствую, как ты пялишься на мою задницу.

— Не льсти себе, де ла Круз.

— Можешь продолжать смотреть, если она тебе нравится. Я слышал, что она отлично смотрится в футбольных шортах. Но, знаешь, на самом деле я никогда не смотрел на нее, иначе знал бы точно.

Я выливаю в сковороду немного жидкого теста и достаю лопаточку, когда на поверхности начинают появляться маленькие пузырьки. Через пару минут я выкладываю блинчики на тарелку — один для нее, один для меня — и выставляю ее на остров со всеми ингредиентами: кленовым сиропом, шоколадной стружкой, взбитыми сливками и клубникой.

— Ты — единственный мой знакомый, способный заставить меня думать о сексе, пока я ем блинчики. — Далила слизывает каплю сиропа со своей нижней губы. — Не знаю, смогу ли когда-нибудь снова спокойно смотреть на блинчики.

— А ты и не должна. — Я опускаю клубнику в чашку со взбитыми сливками. — С этого момента каждый раз, когда будешь есть блинчики, ты будешь вспоминать эту ночь и удивительный секс, который у тебя был с соседским мудаком. Я, собственно, только что наложил на тебя заклятие, потому что я волшебник и все такое.

— Колдун.

— Без разницы.

Далила отламывает вилкой кусочек залитого сиропом блинчика и улыбается. Мне нравится улыбающаяся Далила. Еще она мне нравится, когда стоит на четвереньках и голая, как в тот день, когда она кончила. Она реально очень-очень мне нравится такая. Но еще она мне нравится расслабленной, сладкой и непринужденной.

Нежный взгляд омывает меня, когда Далила доедает блинчик и, взяв клубнику, окунает ее в расплавленную шоколадную стружку.

— Спасибо за еду, де ла Круз, — говорит она.

На ее губах застыла капля красного сока. Я тянусь через остров, подхватываю ее большим пальцем и подношу к своему рту.

— Ты закончила?

— Ага.

— Хорошо. Давай вернем тебя туда, где ты должна быть. — Подойдя к Далиле, я тяну ее за запястье обратно в кровать.

Как только мы оказываемся под одеялом, она перемещается на свою сторону кровати, моментально увеличивая между нами пространство.

— Ты пытаешься посадить здесь самолет? — Я указываю на посадочную полосу между нами.

Конечно, эта кровать королевского размера, но это не значит, что мы должны лежать здесь как на разных континентах. Я вытягиваю руку и жду, когда Далила прижмется ко мне.

Поджав губы, она передвигается ближе ко мне до тех пор, пока ее голова идеально не ложится на изгиб моего плеча, и мои ноздри наполняет чистый запах ее шампуня.

Мерцание телевизора освещает и затемняет комнату, и я ловлю Далилу на зевке. Хороший секс и вкусная еда сделали свое дело.

— Прошли годы с тех пор, как в моей постели оставались ночевать, — говорю я, проводя пальцами по ее руке.

— Везет же мне.

— Чертовски верно, тебе везет. — Я улыбаюсь, целуя ее в макушку, потому что невероятно трудно быть так близко к Далиле и не пробовать ее на вкус, не касаться и не ощущать ее постоянно.

Звучит музыкальная тема «Спортивного центра» (Примеч.: ежедневная спортивная новостная программа канала ESPN), и программа заканчивается рекламой. Далила поворачивается лицом ко мне, и я обнимаю ее.

— Рут сказала, что существует запись, где ты занимаешься сексом. — Слова останавливают мое сердце. — Это правда?

Впервые за долгое время я не знаю, что сказать. Конечно, любой может легко найти эту запись секса в Google при наличии подключения к интернету, но напрямую меня спрашивали об этом довольно давно.

Прошло много времени с тех пор, как я говорил об этом.

— С кем это было? Я могу посмотреть? Там есть какие-нибудь извращения? — Далила хихикает, ей смешно. Она считает это забавным.

В действительности, это была самая большая ошибка в моей жизни.

Эта запись разрушила жизни.

Эта запись стоила мне всего.

Включая Мирабель.

Мое объятье на теплом теле Далилы ослабевает, и я лежу, уставившись на вращающийся над нами потолочный вентилятор.

— Я не хочу говорить об этом. — Мой голос монотонен и тело напрягается, готовясь к тому, что Далила сунет свой нос и начнет задавать миллион вопросов, чтобы провести психоанализ меня, который, как я знаю, она очень хотела сделать со дня нашей встречи.

Дыхание становится неровным и затрудненным.

А потом я чувствую ее теплую руку на своей груди, и дыхание успокаивается.

— Нет проблем, — говорит Далила сладким голосом. Подвигается ближе, прижимаясь щекой к моей груди, сердце в которой по-прежнему тяжело стучит.