Боги поставили Ллос условие: они помогают ей с Дж'Имасро, но Ллос никогда не будет пытаться забрать себе силу дочери, поскольку она сравняется с силой, коей обладала Тиамат до свержения, тем самым превратившись в новую угрозу для существующего пантеона.

Слушая всё это, вместо слова «божественный пантеон», у меня крутились на языке другие слова. «Рассадник гнили», «террариум», «клоака интриг», но никак не «пантеон».

Боги напоминали пауков в банке, а чем-то даже наше современное общество.

Когда ты равен и не выбиваешься из общего ранжира — ты можешь быть другом, тем с кем можно вести дела. Но как только общество понимать, что ты уже на голову превосходишь их и продолжаешь двигаться вверх — срабатывает принцип «пяти обезьян и банана». Возможно, сравнение немного некорректное, но сохранность своего существующего сытого положения толкает на самые отвратительные эмоции: зависть, предательство, злоба.

А теперь я вижу следующую картину: не знаю, была ли Ллос первая, почувствовавшая тряску божественного трона под её паучим седалищем, но главный шаг сделала именно она, предложив Тиамат примирение.

Тогда становятся понятными некоторые шероховатости в поведении Тиамат, которая не стала вмешиваться, дав возможность Ллос отправить меня в Пристанище, чтобы моими руками решить эту проблему в обмен на… На что? На союз с Ллос?

Демоны, как же я не люблю все эти подковёрные игры, в которых ни черта не понимаю. Когда смысл твоих действий может содержать не один, не два и даже не три уровня скрытого…

Всё это я вычленил из длинного рассказа, который и поведала мне Ирэис, старательно маскируя за напыщенными словами негативные мотивы своей богини, которая вынуждена была так поступить, чтобы выжить. Я почти поверил, стараясь, чтобы ироничная улыбка не была оскорбительно широкой.

Ещё мне не понравился прозвучавший акцент на действия Двуединого. Именно он по словам Верховной, стал виновником Передела и тем, кто нанёс решающий удар Тиамат, запечатав её сущность на долгие века. Создалось стойкое ощущение, что меня просто стараются стравить с Фракцией Порядка.

Да уж, с такими союзниками и врагов не нужно.

Всё это требовало долгого осмысления, и, слава Богам, Ирэис была достаточно умна, чтобы не ставить меня перед выбором принятия решения здесь и сейчас.

— Мы можем помочь тебе решить вопрос с Боевыми Ведьмами, — глядя на задумавшегося меня, произнесла Верховная. — Доходили слухи, что у вас возникли определённые сложности.

— С Ведьмами? — удивился я. — Сложностями их назвать довольно сложно, конечно. По крайней мере, это не те пустяки, когда я попрошу у вас помощи, — удивился я их осведомленности.

— А я бы так не сказала, — загадочно усмехнулась Верховная. — Ты просто кое-что упускаешь.

— Расскажешь? — забросил я удочку, но Ирэис снова рассмеялась и покачала головой.

— Пусть для тебя это будет сюрпризом. Я очень люблю оказываться права. Считай это ещё одной женской слабостью.

«Что-то мне кажется, что у такой, как ты, слабости бывают исключительно те, которые ты хочешь продемонстрировать окружающим», — внутренне усмехнулся я, но вслух этого, понятно, не сказал.

Внезапно за дверью послышался лёгкий шум, заставивший удивлённо вскинуть голову.

— Вам пора, — кивнула Ирэис. — И вот ещё что… Тот отряд тифлингесс. Отныне можете их не опасаться на землях Ллос. Можешь считать это шагом навстречу в честь нашего будущего союза.

— Звучит, как фраза: «Каков будет ваш положительный ответ?», — засмеялся я. — Но мне нужно подумать, я же сказал. Тем более, ты мне так и не сказала, что от нашего союза получит Храм Тиамат и лично я, кроме возвышенных слов, что все должны объединиться для отражения натиска общего врага?

— Главное, чтобы ты был готов принять это решение, — неожиданно серьёзно произнесла Верховная, взяв меня за руку. — А что предложить — я обязательно найду.

— Я запомню, — кивнул я.

Когда мы вышли из храма, Димон уже находился здесь. Одного взгляда на его счастливую рожу хватило понять, что Жрицы очень радушно встретили моего друга. И совершенно точно — не чаем с плюшками потчевали, раз мечтательное выражение и расправленные плечи было заметно даже невооружённым глазом.

— Дим, ты вообще охренел? — ласково спросил я резко смутившегося лучника, когда кроме нас на портальной площадке никого не осталось.

Естественно, к самому порталу никто проводить не стал, как и стоя на входе махать платочками. Вывели за двери, пожелали счастливого пути и всё.

— А что сразу охренел? — принялся оправдываться он. — Ты там с этой красоткой ушёл ворковать, а меня, может, тоже посчитали интересным собеседником. Что я права не имею расслабиться. Ты вообще представить себе не можешь, что они…

— Стоп, — прервал я словоизлияние взбудораженного, но гордого собой друга. — Избавь меня, пожалуйста, от подробностей, как ты делал всегда. А то что-то тебя не в ту степь понесло. Мне другое интересно, Дима.

— Что именно?

— Что именно ты умудрился им наболтать в процессе вашего «чаепития»? — прищурился я.

— Обижаешь, — надулся он. — Ты за кого меня принимаешь?

— За друга я тебя принимаю, — не повёлся я. — Но сейчас мы вернёмся, и ты с поговоришь с дядей Женей, поведав всё в мельчайших подробностях. И не нужно на меня так смотреть.

— Да, блин, Белый… Давай я тебе лучше всё расскажу, а не Кастету. Он же меня полдня расспрашивать будет, — чуть ли не взвыл Димон.

— Хорошо, — я мстительно улыбнулся. — Тогда придётся спросить у Пандорры.

— Чего? — Димон закашлялся. — Ты идиот?

Я равнодушно пожал плечами.

— Ну ты и сука, Белый, — сплюнул он. — Хрен с тобой. Кастет, так Кастет. Но чтобы больше никому, — показал он мне кулак.

— Конечно, Великий Укротитель Жриц, — прыснул я от смеха, успев увернуться от тяжёлой руки Димона.

— Вова, я предупредил! Если она узнает, я тебе…

— Расслабься, — успокоил я его. — Как могила. Сказал же.

Моего друга это заявление устроило, поскольку он знал, что если слово произнесено — так и будет. И всегда так было.

— Слушай, я вот что подумал, — перешёл я на заговорщицкий шёпот. — Мы же шли вроде как в логово врага, правильно? Прям как в «данж». И вышли живыми, а кое-кто даже и довольным, — подмигнул я.

— Ты на что намекаешь, рожа твоя горелая? — подозрительно осведомился он.

— Да не, — махнул я рукой. — Давай попробуем в следующий раз, когда соберемся в «инст», это…

— Что это?

— Ну, чтобы ты рейдбосса…ну это, как Жриц только что. Авось сам «лут» отдаст. Прокатит, как думаешь?

— Убью! — раздался рёв Димона, через три секунды, заставив портальщика непроизвольно шарахнуться.

Посёлок Мирт. Спустя несколько часов.

— Что нового? — поинтересовался я у Ставра, как всегда меланхолично протиравшего стойку. Это была одна из нескольких странностей, которые за ним водились. На язык так и просилась фраза: «В любой непонятной ситуации — берись за тряпку и протирай стойку».

— Да пока всё тихо, если это можно так назвать, — пожал плечами трактирщик, ни на секунду не отрываясь от своего занятия. — Охотники ошалели, зашиваются в дозорах, от гномов доходят не самые хорошие новости. Ваши «пришлые», демоны их дери, стали там намертво. Ни ведьмы, ни коротышки, ни Наказующие — никто ни демона не может сделать. Цитадель на ушах. Поговаривают, что комендант уже как несколько дней потерял контроль над ситуацией, — он в сердцах бросил тряпку на стойку. — В Цитадели творится хаос. Вот одни проблемы от вас, «пришлых».