— Есть такое, — задумался я.

— …будто она меня знает. Самое странное, что я её откуда-то помню, хотя понимаю, что этого не может быть. И знаешь, от неё не исходило негативных эмоций. Она не желала мне зла.

— Возможно, но ведьмы — явно не те, с кем стоит сходиться накоротке, — покачал головой я. — От них нужно держаться как можно дальше.

— Со мной тоже не стоит? — невесело усмехнулась Лиэль. — Я же тоже ведьма.

— Ну, — замялся я, понимая, что сморозил глупость. — Ты другая. Не такая как они.

— Вот чего ты не умеешь — это делать девушкам комплименты, — внезапно со смешком произнесла она. — Чурбан неотёсанный.

Вот и как их понимать, этих самых девушек? За несколько минут, она наградила меня парой пощёчин, выплакалась, два раза меняла тему, пытаясь сбивчиво поблагодарить, а теперь смеётся из-за моей неосторожно брошенной фразы.

— Спасибо, ещё раз. Ты меня прости, но сейчас мне нужно побыть одной, — загадочно блеснув глазищами, она упорхнула из главного зала, оставив меня наедине. Не иначе, как выполнять всё озвученное.

Я же не спешил, потому что в какой-то миг в душе поселилась твёрдая уверенность: не все разговоры в этом зале закончены. Я оказался прав.

Невесомый порыв пробирающего до костей холода погасил несколько лучин, стоящих перед статуей богини. Мне внезапно стало интересно: кто и когда их вообще здесь зажигает? Ни разу не замечал наших за этим занятием.

— Ты очень быстро меняешься, — устало произнесла возникшая рядом Тиамат. — И нет, это не я тебя известила о намерении поговорить. Ты сам меня почувствовал, — ответила богиня на невысказанный вопрос.

— Почему? — только и спросил я.

— А как бы ты поступил на моём месте? — подняла она бровь. — В твоём мире есть хорошая фраза: «Не верь никому, и тебя никто не обманет». Именно за доверие я и поплатилась в своё время. Только благодаря тебе я сейчас здесь. Но речь сейчас не об этом. Рано или поздно, ты сам себе ответишь на некоторые вопросы. Сам поймёшь.

Как всегда: туманно, непонятно, но сказанное так, что задавать дальнейшие вопросы желание отпадает.

Чувствовал ли я себя обманутым?

Наверное, нет. В какой-то мене я понимал её правоту. Ничего бы ровным счётом не изменилось, узнай я раньше, что божества тоже смертны. Да, непременно, я бы попытался разузнать всю полученную информацию, поскольку свои счета мне тоже нужно предъявлять будет рано или поздно. Но в данный момент эта маленькая ложь не стала для меня ранящей.

Но в то же время её поступок был как маленькая песчинка, попавшая в механизм отлаженных швейцарских часов: сначала некритично, но рано или поздно, попадёт куда-то не туда, что, естественно, негативно повлияет на работу механизма в целом.

Изменилось ли моё отношение к Тиамат?

Нет, не изменилось. Просто я в один момент ощутил очень явно: в этой игре, которая уже давно перестала быть игрой, у каждого всегда будут свои интересы. И это нормально.

Не верь никому и тебя никто не обманет? Подмечено чётко, вот только так не бывает. Кому-то в этой жизни всё равно придётся верить. Да и, если уж на то пошло, лучше в ком то ошибиться один раз, чем постоянно всех подозревать.

— А вот это выбор каждого, — снова прочла мои мысли богиня. — Я знаю, о чём ты хочешь спросить.

— Осколки Бездны.

— И я не буду этого делать, — покачала она головой. — Не нужно ворошить то, что с таким тщанием мы пытались забыть. Век за веком мы стирали любые упоминания об этом… Взять хотя бы Ллос. Думаешь, убив её ты сделаешь хорошее дело?

— А разве нет?

— Это ошибка. Каждый из богов находится на своём месте. И если пошатнуть это хрупкое равновесие — со стопроцентной вероятностью можно спровоцировать новый Передел.

— Даже так? — удивился я.

— Ещё хуже. Более того, тебе никто не даст этого сделать. Тебя сметут. Уничтожат. На тебя ополчится весь мир, — печально проговорила Тиамат, встретившись со мной взглядом. — И я буду первой, кто это сделает.

— А как же Дж'Имасро? Она своей смертью никакого равновесия не нарушила?

— Ты до сих пор не понял? Она была обречена. Даже имея поддержку Ордена, слепо поклоняющегося ей, она расходовала больше праны, чем получала от своей паствы, скрываясь на собственном плане от гнева Ллос.

— Но именно Ллос была нужна её смерть? Иначе я бы там не оказался.

— Верно, — подтвердила Тиамат. — Только Ллос крупно просчиталась, не заполучив ни крохи из того, что намеревалась.

— Это досталось тебе, — понятливо кивнул я.

— И за это ты получишь ответы, — Тиамат прикоснулась кончиками пальцев к моей ладони.

Это было похоже на погружение в морскую пучину, когда понимаешь, что уже никогда не выплывешь, что исчерпал весь доступный запас сил, но до последнего оттягивая момент, когда рано или поздно, но придётся сделать последний вдох.

Не в силах пошевелиться, при этом я не чувствовал никакой паники. Просто в один момент я понял, что такое Мгла. Не туман, на который завязаны мои умения, а квинтэссенция настолько запредельной мощи, что ощущаешь себя одним атомом в огромной вселенной.

В один момент я ощутил запредельный восторг и ужас, от того, что мне открылось.

Мы оказались на безжизненном плато, перечерченном огромным провалом, по сравнению с которым Пасть Леты — просто след от ступни ребёнка на прибрежном песке.

— Это мой план, — печально произнесла Тиамат. — И ты второй, за несколько тысячелетий, который побывал здесь.

Я оглянулся, но кроме безжизненной равнины ничего не увидел. Пропасть, которой не было ни конца-ни края, и монотонный пейзаж.

— Когда-то здесь было красиво, — бесстрастно произнесла она, но я в какой-то момент почувствовал — ей больно об этом говорить.

Я удивился от простого осознания того, что даже всемогущая богиня может ощущать вполне человеческие эмоции.

— А теперь слушай, — она поднесла палец к губам, призывая молчать, а затем показала вниз.

В провал.

Около минуты ничего не происходило, а потом в глубине раздался совершенно дикий нечеловеческий крик, полный звериной ярости, злобы и ужаса. Прокатившись в глубине, крик повторился, будто то существо точно знало — мы здесь. Мы наверху и слышим его.

— Кто это? — задав вопрос, я подсознательно уже не хотел ответа, поскольку понял, что услышу.

И мне это не понравилось.

— Да, это мой Первожрец, о котором тебе говорила Дж'Имасро, — подтвердила мои опасения Тиамат. — И за то, что он сделал, он останется там до скончания веков. Я могу рассказать, что я с ним сделала, — устало произнесла Тиамат. — Но не буду. Лучше один раз увидеть.

Я ещё даже не успел задать вопрос: «как мы туда попадём?», когда почувствовал, что падаю.

Ощущения были смешанными.

Осознавать, что ты движешься вниз на огромной скорости, но не чувствовать бьющего в лицо потока воздуха — это странно. Будто проваливаешься в вязкое, но такое родное и убаюкивающее море концентрированной Мглы, несясь с сумасшедшей скоростью куда-то в глубину, давно перестав определять где низ, а где верх.

По моим внутренним расчётам, движение продолжалось не более пяти минут. Было только не совсем понятно, почему Тиамат выбрала такой необычный способ доставки, вместо того, чтобы создать обыкновенный портал?

Может личный план любого бога накладывает определённые ограничения? Этого я не знал.

Глаза приспособились к кромешной темноте, благодаря «Ночному зрению», а я увидел внизу еле заметный отблеск. Именно к нему мы и направлялись.