Эта тупая курица не выпила лекарство, поэтому ей стало так плохо! Вот погоди, пройдет недомогание, выпорю по первое число! Заботиться о девчонке оказалось также волнительно, как и владеть ее телом. Но теперь я хочу владеть еще и ее душой. Она должна признать меня своим Хозяином, и остаться со мной после окончания контракта.

Потому что просто обнимать ее податливую несопротивляющуюся тушку оказалось также возбуждающе, как трахать, унижать и пороть. Рабынька спала, крепко прижатая к моей груди, ее дыхание щекотило шею, а мне было хорошо. Впервые хорошо и спокойно.

Проснулась от того, что нечем дышать. Господин почти полностью лежал на мне. Ему что, кровати мало? Закинул на меня ногу, руку, еще и голову положил на грудь, тоже мне, подушку нашел. Попыталась вылезти из-под этого медведя. Куда там! Прижал еще сильнее. А потом раздался его хриплый после сна голос:

— Как ты себя чувствуешь?

— Сейчас умру! — просипела я. Он подскочил с меня, начал рассматривать лицо, откинул одеяло, начал гладить живот. Заглядывая в глаза, спросил:

— Так сильно болит?

— Нет, просто вы меня чуть не задушили своей тяжестью. — Опомнившись, добавила, — Господин.

Он засмеялся, и его лицо посветлело, стал выглядеть моложе и красивее, я даже залюбовалась им. Совсем немного.

— Прости, малышка. Давай, бегом в душ, приводи себя в порядок, и спускайся завтракать.

Когда я спустилась вниз, стол уже был накрыт на двоих.

— Если ты и сегодня забудешь про лекарство, выпорю публично в клубе. Сегодня отдыхай, но телефон держи под рукой. У меня есть несколько неотложных дел, постараюсь освободиться побыстрее.

Не успела я ничего ответить, как он прижал меня к себе, подняв со стула, одной рукой зарылся в волосы, другой схватил за попу, прижимая к себе и целуя так, что у меня подкосились ноги. Затем оторвался от меня, чтобы прошептать:

— Вечером тебе придется хорошо поработать этим сладким ротиком, — и ушел. А я еще какое-то время ошарашенно стояла у стола, прижимая пальцы к припухшим губам, смотря в стену перед собой, но видя там глаза и ухмылку моего мучителя.

Нет, работать в таком состоянии просто невозможно. Надо было разбудить крошку пораньше и опустошить яйца. Или не будить совсем и не целовать. Если так и дальше пойдет, разорюсь нахрен. Что ж это такое, все мысли только об этой шлюхе. Ведь нет в ней ничего примечательного, она такая же, как и все они. Им только деньги и член нужен. Эта только сперва из себя недотрогу корчит, а потом течет, как все сучки, и так громко стонет, что на другом конце города слышно. Так нет же, сперва ей обязательно надо построить из себя неприступную, актриса, бля… Да, решено, сегодня же вскрою ее задницу, чего тянуть? Ну, повыделывается сперва для порядка, а потом будет стонать и прыгать на члене, как ковбойша.

Наконец-то, закончил дела. Отправил смс, чтобы приготовилась, и поехал домой. Пока ехал совсем успокоился, и не понимал, чего так завелся. Девочка послушная, да, немного артачится, но потом ведь выполняет все, что я хочу. И этот ее взгляд снизу. Да у меня встает только от него. Взглянул на экран, сообщение прочитано, но ответа нет. И что в этот раз?

С предвкушением открыл дверь. Таааааак. Где? Где моя игрушка? Разулся и прошел на кухню, так как услышал там звон стекла. Девушка стояла спиной ко мне и смотрела на разбившийся стакан. Как и приказал, она была голая. Почти. На ней были красные трусики и фартук. Завязки бантика спускались по ягодицам в кружеве. Босиком, возле стекла.

— Стой, где стоишь!

— Там курицу пора доставать, Господин.

— Духовку выключила?

— Да, Господин.

— Значит, не сгорит. А ты босиком, порежешься. Сейчас я уберу стекло, тогда поговорим.

Вышел из кухни, достал тапочки, совок и веник. Вернулся, обулся, убрал. Крошка так и стояла, как цапля, подогнув одну ногу, опираясь о стол. Подвинул к ней табурет.

— Садись, тут еще пропылесосить надо и помыть, вдруг мелкое стекло где, стакан был тонкий.

— Давайте я сама сделаю, Господин. Вы мне только тапочки дайте. Пожалуйста.

— Сиди. У меня нет тапочек твоего размера, а из моих ты выпадешь.

Работая руками, я думал. Девушка приготовила ужин, пахло достаточно вкусно: курицей и запеченными овощами, на столе стояла тарелка с салатом из свежих овощей с чесноком и маслом. Но… Ох уж это но… Сама игрушка не была готова. Я не увидел на ней ни зажимы на сосках, ни пробку. Странно, но это меня не злило. Будет очень волнительно самому надеть зажим и услышать…шипение или вскрик? Сейчас я это и узнаю.

Закончил с уборкой, взял девушку на руки и унес в столовую, усадив за стол, приказал сидеть и не рыпаться:

— Сегодня ты на кухню больше не пойдешь. Утром придут из клининговой компании, уберут там еще раз, тогда и сможешь заходить.

— Ужин…

Я не дал ей продолжить, положив палец на губы:

— Ты уже все приготовила, я сейчас принесу все сюда. А потом мы с тобой поговорим, — с угрозой закончил я. Но крошка не испугалась, кажется, она искренне не понимала, в чем провинилась. Или такая хорошая актриса?

— Хорошо, Господин. О чем?

— Обо всем, — не стал я портить ей аппетит, вспомнив ее страх в первый вечер.

Хорошо, что сегодня уже не болит. Обезболивающее пить не стало, остальное все выпила по графику, а то ведь этот псих и правда выпорет. Спустилась на кухню и стала изучать содержимое ее шкафов. Супер современная техника с кучей функционала, и самые свежие продукты. На обед приготовила себе салат из свежих помидор с домашней сметаной и горячим хлебом. Еще утром нашла хлебопечку, которую и проверила. Готовить я всегда любила, а на такой кухне готовить — одно удовольствие.

Телефон пиликнул о сообщении в мессенджере, руки были мокрые от помидор, как раз заканчивала нарезать их на салат. Глянула на экран, не разблокируя. И что это значит? "Готовь попку, я уже еду". Опять бить будет? Да, он говорил, что накажет, если я не выпью таблетки. Но ведь сегодня я выпила. Обезболивающее. Я его не выпила. Как он узнал? Но зачем его пить, если уже не болит? Если он меня сейчас выпорет, будет болеть. Я заметалась по кухне. Где таблетки? Вот я дура, они наверху, в ванной комнате, в "моем" шкафчике. Побежала наверх, достала из блистера таблетку. Черт-черт-черт, вода внизу! Быстрее-быстрее. Сколько времени он едет до дома? Он уже скоро будет здесь. Налила в стакан воды, одним глотком запила таблетку и услышала, что дверь открывается. Вздрогнула всем телом, и стакан выскользнул из вмиг ослабевших пальцев.

То, что было потом, заставляло меня до сих пор мелко дрожать. Господин сам убирал стекло и мыл пол, а потом кормил меня. Он приказал снять фартук, закрывающий грудь, завести руки за спину, и велел открывать рот и брать кусочки еды из его рук. А потом облизывать эти руки. Я видела, что его это очень возбуждает, и вскоре он стал поглаживать кончиками пальцев мои соски, пощипывать их и сдавливать. Сперва это было неприятно и больно, а потом внизу живота разлилось томление. Появилось желание, чтобы он погладил в трусиках. Прикрыла глаза, пытаясь сдержаться, но при очередной ласке потянулась за его рукой и простонала в пальцы другой руки, всунутые мне в рот. Услышала его смешок и резко отпрянула от этого мучителя. Но сзади была спинка стула, которая и удержала меня от падения.

— Пойдем в душ, помоешь меня.

Она, как трепетная лань, смотрела на меня своими огромными глазищами, в которых начало просыпаться желание. Завел ее в ванную комнату и приказал раздеть меня. Кивнул на ее красный флаг на ее бедрах, и приказал снять. Ее щеки стали такого же цвета. Мне нравилось видеть ее такой-вожбужденной и смущенной. Зашел в душевую кабину и затащил крошку. Сунул ей в руки свой любимый гель для душа и повернулся к ней спиной. Ее руки гладили меня по спине, ногам, ягодицам. Повернулся и уперся стояком ей в живот. Малышка стала еще краснее, но продолжила меня мыть.