Я был безумно зол на рабыньку, в какой-то момент даже подумал, что она все специально подстроила, чтобы не выполнять мой последний приказ. Потом злость улеглась, осталось только беспокойство за ее здоровье. Когда она спустилась к завтраку, вновь вернулась злость. Но уже на ее родных. Ничего страшного? Обычное женское недомогание, которое быстро пройдет? Именно поэтому сейчас ее мать проходит лечение в лучшей онкологической клинике в стране. А ее бабка, наверняка, умерла от того же. Что вовремя не обращались к врачам за помощью. Вдохнул-выдохнул, успокаиваясь. Ничего, сейчас моя девочка в надежных руках. Когда кончится ее "недомогание", она пройдет полное обследование, и Сергей, мой друг и одноклассник, поможет мне в этом.

Пришел на работу и первым делом проверил, как рабынька выполняет мое указание. Короткое смс улетело на ее номер:

"Таблетки приняла?"

Ответ пришел сразу:

"Да, Господин."

"Чем занята?"

"Лежу, Господин"

И я решил поиграть.

"Сними футболку, сфотай сиськи, пришли мне".

Ответа не было минут пять. Я успел прочитать какой-то договор, но ничего в голове не отложилось. Когда телефон подал сигнал, что в WhatsApp пришло сообщение, отложил бумаги, все равно перечитывать. Открыл чат, взглянул на фото. В кадр попали только сиськи и часть живота. Или специально обрезала лицо. Вот вредина. И тогда я позвонил по видеосвязи. Ответила не сразу.

На экране высветилось слегка испуганное лицо и ворот футболки.

— Господин?

— Поставь телефон так, чтобы я тебя видел, и снимай футболку.

Девчонка побледнела, потом покраснела, огляделась, поставила телефон, как я велел, сняла футболку, положила руки на колени. Молодец, быстро учится.

— У тебя очень красивая грудь, а сейчас, когда она увеличилась из-за месячных, она привлекает меня еще сильнее. Может, мы увеличим ее тебе?

Увидел испуг в ее глазах.

— Да, ты права, оставим, как есть. Поласкай ее, сожми, погладь соски. Покажи, как ты умеешь ласкать себя. Представь, что ты одна, тебя никто не видит.

Девушка нерешительно положила руки на грудь и принялась гладить себя.

— Ну же, сучка, смелее, а то прикажу взять зажимы которые мы купили вчера. Если сейчас мне понравится твое представление, то наказана будешь не так сильно, как заслужила.

И крошка поняла меня правильно. Она облизала пальчики, и начала ими сжимать и пощипывать сосочки, как это делал я в прошлый раз.

— Оттяни их и чуть-чуть выкрути. Да, вот так.

В этот момент в дверь постучали, и девчонка тоже услышала. Испуганно вскрикнула и прикрыла руками грудь, словно стучали к ней в комнату. Я сжалился.

— На сегодня хватит. Продолжим позже, когда у меня будет время.

Убрав телефон, пригласил пришедшего в кабинет.

Как хорошо, целый день в одиночестве. Смс и дебильное задание. Даже на работе не может оставить меня в покое, урод. Аккуратно отрезаю лицо на фото и отсылаю. Видеозвонок. Вот чем он недоволен? Я же выполнила требование. Нехотя отвечаю.

Что? Увеличить грудь? У меня итак почти третий размер. Издевается. Ну ничего, будет и на моей улице праздник, только бы мама поправилась. Ласкать себя? При нем? Что он придумает в следующий раз? Ясно, мужик с большой фантазией и придумать может всё, что угодно.

Если закрыть глаза и представить, что его нет… А голос у него приятный. Обволакивает и заставляет подчиняться. Какая же я испорченная девчонка. Это возбуждает меня ничуть не меньше, чем он сам. Стук в его дверь напугал меня и вывел из транса. Как только он отключился, у меня потекли слезы. Я была возбуждена и унижена его действиями. Начался озноб. Закутавшись в одеяло, не одеваясь, провалилась в тяжелый сон с кошмарами.

Разбудил меня звонок телефона через пару часов. С экрана на меня смотрел улыбающийся господин. Весело ему.

— Продолжим? Так, на чём мы там остановились?

Я непонимающе пялилась на него, хлопая глазами.

— Ну же, птичка, проснись и пой! Я хочу послушать твои стоны и крики удовольствия, а не смотреть на хмурое лицо.

Не хочет он смотреть на мое хмурое лицо. Ну и не смотрел бы. Все нормальные люди на работе работают, а не звонят своим… Дотронулась до груди и застонала…от боли. Она стала очень чувствительной и болезненной. И я решилась…взмолилась о пощаде.

— Господин, пожалуйста, не надо, мне очень больно. Позвольте мне сегодня отдохнуть.

Слезы текли по моим щекам против моего желания. Я не хотела, чтобы он видел, как мне хреново, но могла только сдерживать всхлипы. Господин нахмурился, даже лоб почесал, ага, это же такое трудное решение: оставить меня в покое на один день.

— Хорошо, отдыхай. Выпей таблетки по графику и пообедай.

— Слушаюсь, Господин.

Я вновь закуталась в одеяло, вставать, даже за таблеткой обезболивающего, не хотелось. В животе заурчало, ничего, потерпишь. Спать, сейчас я хочу уснуть и не просыпаться.

Разбудило меня прикосновение к щеке. Кто-то осторожно убрал волосы с лица. Раскрыла глаза и чуть не закричала: господин наклонился и внимательно разглядывал меня.

— Ты не выпила таблетки и не поела. Вот что мне с тобой делать?

На языке вертелся ответ: "Холить и лелеять", но он только посмеется и выпорет.

— Вставай, пойдем обедать.

Я приподнялась и свернулась пополам от боли. Плохая была идея пропустить прием обезболивающего. Мужчина вдруг побледнел, придержал меня за плечи и помог лечь удобнее, а потом ушел. Вернулся с таблеткой и стаканом теплой воды. Приподнял меня и помог, придерживая стакан у моих губ, чтобы я не облилась. Уложил, подоткнул подушку под поясницу. Откуда он узнал, что я сама всегда так делаю? И всё это молча, что пугало ещё сильнее. Ох, сдается мне, его сегодняшняя забота выльется мне в такое наказание, что я сидеть неделю не смогу, когда мое недомогание пройдет. Да, за всё в этой жизни приходится платить.

Ушел. А мне вдруг стало одиноко, я хотела, чтобы он был рядом. Да что со мной? Он издевается, унижает, даже бьет. А ты, размазня, растеклась лужицей у его ног, от его небольшой заботы. Дверь хлопнула, словно ее толкнули ногой, а не аккуратно прикрыли. Приоткрыла один глаз и не поверила ему, открыла оба пошире. Господин нес поднос, заполненный тарелками с чем-то вкусно пахнущим. Поставил его на прикроватную тумбочку, сел на край кровати, помог мне присесть, подоткнув подушки и одеяло вокруг меня, взял одну тарелку в руки, зачерпнул ложкой и протянул к моему рту. Я в немом изумлении таращилась на мужчину.

— Ну же, бегемотик, открой ротик!

Я открыла, чтобы возмутиться — бегемотик? Но ложка с едой не дала сказать и слова.

— Умница! Кушай-кушай, солнышко. А то сиськи похудеют, придется увеличивать.

Я поперхнулась, и он стучал по спине, пока я откашливалась. Новая ложка отправилась мне в рот под новую детскую присказку:

— Ложечку за маму!

— Ложечку за Хозяина!

Вот эту мне совсем не хотелось есть, но меня никто не спрашивал, просто впихивая в меня суп-пюре ложку за ложкой. Апофеозом была салфетка, прижатая к моим губам, когда часть еды испачкала уголок рта и подбородок. Потом было второе, которое мне скормили также ложку за ложкой. Завершил обед горячий шоколад с кусочком торта. После этого Господин вытер мой рот и подбородок влажной салфеткой, помог лечь поудобнее, расправил одеяло и подушки и велел отдыхать. Он ушел, вскоре я услышала шум воды. Уже засыпала, когда почувствовала, как прогибается матрас под его весом, а потом меня прижали к горячему телу сильные руки, которые принялись гладить мою поясницу. Было так тепло и надежно в этих крепких объятиях, что я уснула, и никакие кошмары не беспокоили меня в этот раз.

Какой демон вселяется в меня, когда я рядом с этой девчонкой, или даже просто вспоминаю о ней? Я никогда не мечтал о Теме в режиме 24/7. Раз в неделю или реже приезжал в клуб, находил подходящую сабу, проводил с ней сессию, и жил спокойно до следующего раза. Сдавил виски, взлохматил волосы на затылке. Бухгалтер вышла пятнадцать минут назад, и я сразу схватил телефон, но последним усилием воли заставил себя положить его на стол, и взяться за работу. Вскоре бросил, все равно каждую строчку приходилось перечитывать по три раза. С кем был договор? Не знаю. О чем? Не помню. К черту, я должен закончить начатое с рабынькой. Предвкушающая улыбка растянула губы. Стон боли вмиг стер эту улыбку. Да что же такое? Бля*ство! Это невыносимо! К черту работу! Моей девочке плохо, я должен быть рядом!