— Не убивайте его, пожалуйста. Хорошие люди не должны сидеть из-за таких, как он.

— Это ваш муж? — женщина кивнула, — Почему вы не уйдете от него? Он же так и убьет вас когда-нибудь, если не постеснялся поднять руку на беременную женщину.

— Некуда уходить, мы продали мою квартиру и его дом, чтобы купить эту квартиру, только оформлена она на его мать. А я сирота. Куда я пойду с двумя детьми и животом? И работы нет. Он хоть какие-то продукты покупает.

В это время открылась еще одна дверь, и я увидел взволнованную Марину.

— Макар, у тебя кровь! — вскрикнула моя девочка и подскочила ко мне, обхватила мое лицо своими ладошками и принялась разглядывать, ища раны. Услышал, как хлопнула дверь, это соседка зашла в квартиру, уведя детей.

— Мариночка, — обхватил ее лицо, как она мое, прижался лбом к ее лбу, а потом принялся покрывать поцелуями ее глаза, щеки, нос, губы. Почувствовал легкое сопротивление, и сразу отпустил.

— Твои руки в крови, — Боже, как она права, на них кровь десяти, нет, одиннадцати душ. — Пойдем, надо промыть их и обработать ссадины.

— О чем ты? — сперва не понял я.

— Твои руки, на них кровь, надо помыть. Спасибо, что заступился. Он каждый день пьет, а потом ходит по подъезду, стучит в двери, ищет с кем подраться. Когда мы покупали квартиру, он сидел, мы не знали, что будет такой сосед. Бедная Валя, он постоянно ее бьет, она детей закрывает собой, он изверг, убил собутыльника в драке, и ее когда-нибудь убьет.

— Давай поможем ей. Только надо собрать их вещи прямо сейчас, пока он в отключке.

Марина кивнула и первая бросилась к соседке. Дверь была не заперта, Валентина была на кухне, убирала осколки разбитой посуды. Дети затихли где-то в глубине квартиры, хотя где можно спрятаться в двухкомнатной квартире? Я не стал разуваться, а Мариша была в домашних тапочках, поэтому мы прошли без задержек. Услышав наши шаги, женщина вздрогнула, но, увидев нас, а не мужа, расслабилась.

— Марина, простите, вы же знаете Васю, как напьется, ищет, с кем подраться, — начала оправдывать мужа.

— Если не находит, бьет вас? — напрямую спросил, и женщина только кивнула.

— У меня есть для вас работа. Но для этого вы должны переехать ко мне.

— Я в любовницы и содержанки не гожусь уже, — невесело хмыкнула не старая еще женщина, показав на свой живот.

— Нет, Валентина, вы не так поняли. Мне нужна домработница. Круглосуточно, поэтому жить будете у меня, я выделю вам с детьми две комнаты, питание и проживание за мой счет, плюс зарплата два раза в месяц. От вас требуется порядок и свежая еда, — не стал говорить ей при Марине, что, возможно, оеа будет еще и няней, ведь Марина еще не дала свое согласие на переезд ко мне.

— И дети вам не помешают?

— Разве могут дети помешать? К тому же, скоро мы переедем в большой дом, там уже идут отделочные работы, а там места очень много.

Валентина беспомощно оглянулась, и начала суетиться, складывая кастрюли и тарелки на стол. Я остановил ее, положив ладонь на плечо.

— Валентина, успокойтесь. Соберите детей, игрушки, одежду, документы. Кастрюли у меня есть.

Женщина всхлипнула:

— Да, конечно. Я сейчас. Я соберу, — и начала перекладывать на место посуду.

— Валя, пойдем, я помогу тебе собраться, — вмешалась Марина.

Пока женщины складывали вещи, я позвонил Сергею, попросил отправить к нам машину с грузчиками.

Марина.

Я разглядывала спальню в темных тонах в квартире Макара. И кто расскажет мне, как я тут оказалась? Еще утром я думала ехать ли с ним в клинику с дочкой, а вечером стою перед огромной кроватью, застеленной коричневым покрывалом. Сзади хлопнула дверь и я подскочила от неожиданности, но не обернулась. Толстый ковер заглушал его шаги, а я даже зажмурилась, чтобы не видеть. Что я испытывала? Страх, решимость и немного предвкушения. Сцепила пальцы в замок, чтобы скрыть, как они трясутся. Его руки легли на мои плечи и легонько погладили. Дыхание опалило мою шею, но поцелуя не последовало, он вдыхал мой аромат. Мое сердце билось где-то в горле, и я была близка к обмороку.

— Мариша, — его хриплый от желания голос ворвался в мое сознание, — не надо меня бояться, я не зверь. Ничего не случится без твоего желания.

— Я хочу! — мой голос был такой же охрипший, но от страха.

— Знаю. Ты хочешь спасти дочь. Я тоже. Но сегодня я хочу тебя просто обнять, у нас был тяжелый день. Давай просто поспим, маленькая моя.

— Нам надо… — мой голос сорвался, слезы выступили на глазах.

— Тссс, один день ничего не изменит, — его нос прошелся по моей шее. — Доверься мне, малышка. В этот раз мы все сделаем правильно. От тебя так вкусно пахнет, надеюсь, ты взяла этот гель?

Я даже растерялась: на кону жизнь нашей дочери, а он интересуется каким-то гелем.

— Не знаю, мама собирала вещи в ванной.

— Ирина Юрьевна чудесная женщина, теща у меня мировая, уверен, она не забыла твой любимый гель для душа, или чем от тебя пахнет.

— Теща? — встрепенулась я. — Я еще не вышла за тебя замуж.

— Это ненадолго, завтра в десять у нас покупка свадебного платья, в одиннадцать у тебя запись в салоне красоты, а в три у нас регистрация.

— Чтоооо? Ты меня спросил?

— Спросил, ты ответила "нет", поэтому я самостоятельно принял решение.

— Но я… — я развернулась в кольце его рук, и злобно пыхтела, но уже знала, что проиграла.

— Ты — моя, малышка, — его поцелуй был совершенно невесомым. — Мы оба это знаем. Пойдем в душ, я тебя помою, и будем спать, завтра тяжелый день, тебе нужно хорошо выглядеть, чтобы наши дети, глядя на наши свадебные фотографии, знали, что их мама счастлива.

Я могла бы сказать, что буду счастлива, только когда моя дочь поправится, но к чему сотрясать воздух, он и так все это знал. Я подчинилась, как и сотни раз до этого.

Макар.

Подхватил малышку на руки и понес в ванную. Еще прежний хозяин квартиры установил здесь душевую кабинку и джакузи. Девочке надо расслабиться, поэтому выбрал последний вариант. Поставил Марину на ноги, сам занялся приготовлениями.

— Раздевайся, — приказал негромко, совсем как раньше, услышал шорох одежды, но не стал оборачиваться, чтобы не смущать ее еще больше. У меня вся жизнь впереди, чтобы насмотреться на ее совершенное тело.

Разделся сам, стоя все также спиной к Марине. Перешагнул бортик и опустился на дно джакузи с пеной, пахнущей шоколадом.

— Иди ко мне, — протянул руку, и она доверчиво вложила в нее свою, аккуратно переступила и спустилась ко мне, без возражений усевшись между моих ног, слегка вздрогнув, почувствовав ягодицами напряженный член.

Я не дал девочке шанса отстраниться, привлек ее к своей груди, положив одну ладонь на живот, другую на шею. Малышка с шумом втянула воздух в легкие, но я больше ничего не делал, даже пальцы замерли на ее шелковистой коже.

— Закрой глаза, — прошептал ей на ушко, поглаживая пальцами тонкую шейку, напоминая и себе, и девочке, как красиво смотрелся на ней ошейник. Марина сглотнула, повернула голову ко мне, наши взгляды встретились. Вызов. Малышка ослушалась приказа, и ждала, как я отреагирую. Проверка. От того, как я сейчас поступлю, будет зависеть вся наша следующая жизнь.

— Ты ослушалась моего приказа, — тихо проговорил ей в губы. — Ты помнишь, что ждет тебя за это?

— Ты накажешь меня сейчас? — с недоверием спросила интриганка.

— Наказания бывают разные. Я не причиню тебе боли, пока ты сама не попросишь об этом, но сейчас я накажу тебя по-другому, — говорил я тихо размеренным голосом, налив гель для душа на ладони, растирая ими плоский животик.

Приподнял ее ягодицы, усадив ее попой на свои бедра, раздвигая коленями ноги, раскрыл ее для своих ласк. Левая рука все также лежала на шее, не давая ей подняться с моей груди, правая скользила по телу. Живот, бедра, живот, грудь. Я ласкал все ее тело, намеренно избегая соски и сладкого местечка между ног. Стоящий колом член упирался в ямочку на пояснице, и больше всего на свете я хотел войти им в любую из дырочек, но, прикусив губу изнутри, сдерживался из последних сил, распаляя малышку, пока не услышал ее первый стон удовольствия. Тогда моя рука скользнула между ее ножек, поглаживая набухшие складочки, проникая в узкую дырочку и вокруг клитора, не задевая его.