– Не верят они мне, ага, сами потом будут просить прощения, – белобрысый мальчишка, кутаясь в курточку, направился к железному ограждению, чтобы проникнуть на территорию бесхозных владений.

Ему не пришлось трудиться, чтобы протиснуться между прутьев изгороди, но аккуратнее быть не мешало, чтобы не порвать куртку, в противном случае не просто от матери бы получил нагоняй, но и наказали бы его недельным сидением в комнате. А Мишка представить себе не мог день без прогулок во дворе, и погонять мяч с друзьями хотелось бы. Вспомнив о ребятах, мальчишка пригорюнился: они не захотели составить ему компанию, а так друзья себя не ведут. Приближаясь к ступеням, ведшим к входной двери, Мишка почувствовал сильный холод, словно зима резко сменила ноябрь. Натянув шапку на уши, чтобы не простудиться и не разозлить мать, мальчишка, преломляя страх, коснулся дверной ручки. Дверь с легкостью отворилась, а внутри ребенка бешено застучало сердце. Мишке захотелось бежать прочь от страшного дома, но он уже сообщил друзьям, что войдет внутрь. И он сдержит слово.

За мальчиком, одетым так будто он был беспризорником, внимательно следили глаза, которым не следовало привыкать к темноте, как и адаптироваться к лучам света, проникавшим через открывшуюся дверь. Нечасто в особняк приходили гости, что там, уже несколько лет его одинокому обитателю приходилось довольствоваться компанией тишины. Поэтому он не мог отказать себе в таком развлечении, как наблюдение за испуганным ребенком.

Мишка всматривался в кромешную тьму, ощущая дрожь в коленях. Он переступил порог дома, что и обещал недоверчивым друзьям, а потому мог позволить себе убежать, что и поспешил сделать.

– Определенно, наше знакомство неслучайно, может я и ошибаюсь, но оно способно быть полезным.

– Жизнь убедила меня в том, что случайности происходят, и часть из них не угодна ни человеку, ни некоей силе, находящейся над ним. Хотя и я могу ошибаться.

– Наша встреча нужна. Мне уж точно.

– Поясните, что имеете в виду?

– Я нуждаюсь в консультанте, – Артуру было неудобно признаваться в слабостях, но упустить человека, умевшего грамотно анализировать вопросы, касавшиеся бизнеса, не смел себе позволить.

– Молодой человек, в моем возрасте людям полагается отдых, – Мишель засмеялась, а сама совершенно так не считала.

– Принимаете мое предложение?

– Давайте попробуем.

Мишель спрятала визитную карточку Артура в сумочку, давая ему основание считать, что с ним случайности играли исключительно положительную роль. Подозвав официанта, он рассчитался по счету и провел спутницу до такси, полагая, что она не пожелает добираться домой его машиной.

Путь к дому пролегал по улице, когда-то застроенной роскошными зданиями. Ныне они представляли собой жалкое зрелище. И его это обстоятельство утешало, ибо даже богатство не защищено от влияния времени. Евгений вспомнил банальный пост из социальных сетей, где и богатым, и бедным пророчили одинаковое завершение жизненного пути. Когда-то и он станет таким же, как любимцы судьбы.

Внимание молодого мужчины привлек мальчик в куртке яркого цвета, больше подходившей девочке. Впрочем, и внешне он был миловидным. Никогда ранее в молодом мужчине не возникало таких желаний, как то, что вспыхнуло где-то в глубине. Мальчик медленно брел вдоль забора заброшенного дома.

– Ты что потерялся?

– Что? – ребенок не ожидал услышать чей-то голос.

– Я могу тебя проводить.

– Зачем?

– Ты же один на улице, – Евгений старался придать лицу добродушия, впрочем, самого себя он считал именно таким человеком, которого не следует опасаться при встрече в темной подворотне.

– Не нужно, – Мишка повысил голос. Чувство страха вернулось. Когда он был в заброшенном доме, ему также было страшно, но незнакомец заставлял волноваться сильнее.

– Смотрите, какой дерзкий ребенок, – Евгений довольно быстро преодолел расстояние, отделявшее его от замершего на месте мальчика.

На улице послышался пронзительный детский крик, но достаточно быстро он стих. Сумерки накрыли город неестественно стремительно, словно помогая скрыться молодому мужчине, не понимавшему, зачем он совершил то, что в один миг изменило его жизнь.

– Определенно против.

– Обоснуй.

– Петрович, ты же знаешь, как я дорожу историей?

– Дорожи, никто же не мешает, но дом не трогай.

– Я-то и не трогаю, ты что-то путаешь, – Федор Борисович старался подыскать убедительные слова в защиту здания, оказавшегося под угрозой уничтожения.

– Ты отдаешь себе отчет в том, какие деньги в этом деле крутятся? – Петрович отказывался понимать людей, цеплявшихся за прошлое, и неважно, на чем оно отметилось: на домах, фотографиях или вещах из гардероба.

– Дом снесут.

– Конечно.

– Я против.

– Что ты заладил, – прозванный Петровичем чиновник среднего звена, раскраснелся, что указывало на повышение артериального давления, чем он в последнее время страдал чаще, чем когда-либо.

– Люблю я историю, – Федор Борисович выглядел довольно спокойным, впрочем, он редко озадачивался чужим беспокойством.

– Тебе не позволят его защитить.

– Убьют что ли?

– Нет, конечно, но неприятности с законом учинят. Ты же не забывай, чем грешишь.

– Ничем таким, чем бы ни грешила вся наша шатия-братия.

– Я предупредил тебя. И помни, история должна оставаться в прошлом.

Федор Борисович взял со стола бокал с вином и сделал глоток. Атмосфера элитного ресторана настраивала на совершенно иной лад, чем тревоги и проблемы социума, пусть даже касавшиеся и его лично.

Прикасаясь к стенам, отделанным плотной тканью, возраст которой исчислялся несколькими десятилетиями, девушка ощутила подобие экстаза. Она неистово любила раритетные вещицы и соответствующую атмосферу, считая, что мыслящие люди просто обязаны располагаться в роскошном и богатом на историю пространстве.

– Довольны? – мужской голос звучал с интонацией, заставлявшей подозревать его в безудержном желании продолжить общение с клиенткой.

– Полагаю, что вы догадываетесь о моем ответе, – Анастасия продолжала знакомиться с пространством, в котором ей предстояло жить ближайшие полгода до тех пор, пока не будет окончательно решен вопрос с длительной поездкой за границу. Ей хотелось увидеть больше фрагментов мира, вот только смену обстановки она не жаловала.

– Я распоряжусь, чтобы подготовили договор, – Василий ждал, когда клиентка повернется в его сторону.

Анастасия разместилась в кресле, выполненном в викторианском стиле и стоявшем у стены темно-серого оттенка, идеально подходившей в качестве фона для фотографий.

– Невероятное ощущение.

– Мне приятно, что угодил вам.

Анастасия посмотрела на мужчину, несколько поникшего, и ей стало его немного жаль.

– Вам не стоит грустить о том, что не изведано.

– Думаете?

– Всегда.

– Мне кажется, что вы играете, – он поражался людям, которые не придавали значимости происходившим событиям, в отличие от окружавших их лиц.

– Не кажется.

Анастасия поднялась с кресла, оправив подол узкой юбки, и приблизилась к камину, похожего на настоящий, но в этом следовало убедиться.

– Никогда не любил играть, – Василий пожелал, чтобы встреча с клиенткой приблизилась к концу.

– Заметно, – она бросила это слово небрежно, не опасаясь ранить собеседника.

– Это плохо?

– Для вас – нет.

– А для вас?

– Я всегда играю, – девушка провела рукой по столешнице камина, потирая пальцы. Ей нравилось прикасаться к пыли, причем в этом действии она видела нечто волшебное.

– Зачем?