Санитарка продолжила мыть полы, отдаляясь от ругавшихся супругов, чтобы не слышать того, что они обсуждали.

В небольшом пространстве сосредотачивался безграничный мир. Персональный и безопасный. Не каждый дом позволял человеку формировать такое пространство. Ей повезло с домом. Она нашла тот, который умел чувствовать человека. Прохаживаясь по комнатам, она отмечала появление в своем теле особенного ощущения – безмятежности. В какой-то мере данное ощущение было сравнимо с состоянием кризализма^*. Из-за этого совершенно не хотелось выбираться на улицу и потребности не возникало. Продукты и товары она заказывала на дом, а ионизированный воздух, обеспечиваемый специальными устройствами, был куда чище того, что незримо заполнял мир за стенами.

Анастасия имела более вескую причину, по которой ей следовало подолгу находиться в пределах дома. Энергетический баланс, ощущаемый телом в условиях тишины и одиночества, достигал требуемого уровня, чтобы настраиваться на высокие вибрации. Без них она не смогла бы подключаться к информационным каналам и черпать знания. Загрязненность сознания получаемой извне информации и энергетический дисбаланс, обусловленный контактом с многочисленными людьми, пагубно влиял на всех уровнях её сущности. Она жаждала сохранить молодость и красоту тела, подолгу пребывать в уравновешенном состоянии разума и душой ощущать исключительно умиротворение.

Дом, который помог выбрать риелтор, отвечал всем её требованиям. Анастасия мысленно поблагодарила мужчину, стараясь не отправлять ему слишком много энергетического посыла, поскольку он был на неё обижен, что создало бы волновые колебания, и она могла получить в ответ удар.

Знали ли это люди, раздававшие направо и налево свой энергетический ресурс? Об этом она предупреждала в своих обзорных постах в Инстаграме и тренингах, что проводила для подписчиков. Иногда ей казалось, что она предоставляет ценные знания людям, большая часть которых не воспользуется ими или извратит. И только единицы тех, кто был подобен ей, смогли бы принять их с благодарностью и использовать.

Она давно перестала обижаться на не понимавших её персон. Равнодушие становилось сильнее злости и доброты, а те были одинаково необъективны.

– Коммерческие предложения?

– Можно и так назвать. Я подготовила для каждого потенциального инвестора то предложение, что может его заинтересовать в отношении защищаемого нами объекта.

– Быстро, – Артур не ожидал, что Мишель так скоро адаптируется на новом рабочем месте.

– Нам нельзя терять время. Дому это может повредить.

– Вы правы. С предложением, которое вы разработали, следует обратиться к представителям местных властей. И такая персона в моем окружении присутствует.

– Вы располагаете данными об уровне лояльности этого представителя? – Мишель не доверяла политикам, особенно тем, кто застрял на государственной службе.

– Насколько мне известно, Федор Борисович не до конца пропитался бюрократией и соблазном бюджетных денег. Думаю, он склонен встать на нашу сторону, – Артур и сам относился скептически к чиновникам всех мастей, но для некоторых из них делал исключение.

– Большие деньги творят чудеса.

– Спешу вас уверить, что не всегда и не со всеми.

– Верите в силу порядочности?

– Несмотря на то, что я больше бизнесмен, чем общественный деятель, но я не позволил себе превратиться в циника, – молодой мужчина улыбнулся собеседнице, стараясь избежать усиления напряжения, возникавшего при дискуссии.

– Там, где крутятся большие деньги, он неизбежен, – женщина продолжала настаивать на своей правоте.

– Он присутствует, не стану отрицать, но даже циники могут вернуть себе прежнее обличье.

– Будем надеяться на взаимопонимание чиновника.

Неготовность к преодолению преград и неподготовленность к неожиданностям указывали на несформированность той личности, которой ему хотелось выступать. В собственных глазах он виделся растерянным и в какой-то мере жалким, а ведь ещё несколько дней тому назад ощущал себя освобожденным от бремени никчемности.

Евгений ходил по комнате взад-вперед, силясь понять, что делать дальше. Настроение, каким оно было совсем недавно, сменилось подавленностью. Молодой мужчина испытывал голод по эмоциям, но только определенного характера и он уже знал, что может обеспечить их появление. Страх стал усиливаться. Он терял уверенность в том, что ему по силам повторить действие, ставшее для него целебным.

Посмотрев в окно, он решил, что следовало воспользоваться удобным временем суток. Не поздний ноябрьский вечер сочетался с густыми сумерками. Евгений поспешил на улицу, чтобы отправиться по маршруту, пролегавшему мимо общеобразовательной школы. Притаившись за живой изгородью, разве что с облетевшей листвой, он изо всех сил делал вид обычного прогуливающегося. К школьным воротам спешили заботливые родители, а некоторых ребят вели за руку старшие братья и сестры.

Не дождавшись одинокого ребенка, который надумал бы пройтись через парк, он почувствовал, что уместно убраться, чтобы не привлечь к себе внимания. Оно ему точно не требовалось, а быть незаметным удавалось вовсе без усилий. Он таким родился. Или же стал после того, как завершилось детство. А до того над ним частенько подтрунивали сверстники, не принимая в свою компанию. Так он и отправился во взрослую жизнь на правах изгоя.

Желание провалиться сквозь землю сменило мечты о бегстве. Отчаяние убивало медленно, будто наслаждалось этим процессом. Она и не пыталась сопротивляться и вовсе не потому, что винила себя в произошедшем, просто не имела сил. Они иссякли задолго до трагедии.

– Говори.

– Нам придется искать большую часть суммы. Та, что у нас имеется, меньше половины.

– Я же говорил, что твоя мать бесполезная.

– Прекрати ты уже пенять на мою мать. Мы с тобой два взрослых человека и должны сами справляться с нашими проблемами.

– Это и её проблема, – Валентин повысил голос, но осекся, памятуя каким взглядом его удостоила санитарка. – Мишка – её внук.

– Пойми ты, что она в возрасте и не может добыть денег, – Наталья и сама хотела закричать, но редко такое себе позволяла.

– Небось, на похороны себе отложила немало. Знаю я таких, мечтают о королевской процессии, вместо того, чтобы детям и внукам деньги отдать.

– Конечно, отложила, нам не за что будет её хоронить.

– Хватит уже о твоей матери. Как нам оплатить операцию сыну? – Валентин принялся сжимать кулаки, что делал всякий раз, когда эмоции били через край.

– Я позвонила девушке, о которой тебе говорила не так давно. Она готова помочь информационно, – Наталья покусывала губы от неуверенности, но понимала, что следует озвучивать все попытки раздобыть средства.

– Понятное дело, что не финансово.

– Почему же, она сделает денежный перевод, когда будет объявлен сбор средств для проведения операции Мише.

– С паршивой овцы хотя бы клок, – мужчина поджал губы, стараясь не брякнуть лишнего.

– Почему ты такой злой к людям? Да, ещё и незаслуженно, – женщина пришла в ужас от поведения мужа. Раньше он не вел себя таким образом, и она перестала его узнавать.

– К кому? К твоей матери и жадной бездетной девке?

– Моя мама и эта девушка хоть немного денег, но готовы дать.

Наталья предпочла отойти от супруга, чтобы покончить с тягостным для неё разговором. Ей снова захотелось бежать. Куда угодно, лишь бы не находиться там, где было плохо.

Переживания пополнились новым основанием. Они всюду его сопровождали, и в них он видел наказание, причем заслуженное. Он не смог предотвратить ни одну из трагедий, свидетелем которых стал. Мог ли он вмешаться в ход событий? Этот вопрос довлел над ним длительный период времени. Ему приходилось искать ответ, в противном случае не получалось обрести успокоения. Возможно, отсутствие ответа удерживало его в стенах некогда любимого дома.