– Акер Сумудин, – на уровне дверей зависла прозрачная, из какого-то пластика или стекла, капсула, больше всего похожая на лифт. Внутри, приоткрыв такую же прозрачную дверцу, находился валор в красной форме. Протянув руку, мужчина защелкнул что-то наподобие карабина за крепление над дверью, не позволяя капсуле отодвинуться в сторону. – Вы в состоянии самостоятельно подняться?

– Да, серьезных повреждений нет. Справимся.

– Тогда прошу пропустить меня, – мужчина сделал широкий шаг, пригнувшись заходя в нутро корабля. Теперь здесь было совсем не развернуться. Истребитель явно не предназначался для троих.

– Ольса, ты выбрала? – Сумудин, стоя одной нагой на полу кабины, а другой внутри капсуля, протянул мне руку.

– Я бы хотела оставаться в сознании,– когда еще выдастся такой момент в жизни. Даже если будет очень страшно, я всегда могу закрыть глаза, – если ты обещаешь, что это безопасно.

Вложив пальцы в теплую ладонь Сумудина, решительно шагнула в прозрачную колбу. От моих действий капсула зашаталась, но трос, пристегнутый над дверью, держал крепко. Сумудин ступил следом, придав меня почти к самой стенке, и закрыл дверцу.

– Отстегивай, – стоило доктору отдать команду, как наш спасатель отщелкнул карабин от крепления. И капсула отшатнулась от истребителя. Пустой желудок подскочил к горлу, ноги затряслись. Здесь не было никакой опоры, если не считать толстый канат, прикрепленный к верху этой, не внушающей доверия, конструкции. Трудом сдержав визг, до белых костяшек вцепилась в одежду Сумудина. Нас болтало, как на карусели, только в луче сета, посреди темноты вокруг. Один раз капсулой даже чуть не зацепило о деревья, но в последний момент нас подняло вверх, спасая от неприятностей.

Сколько мы так болтались, не знаю. Казалось, что не меньше получаса, но думаю, минут пять. Трос становился все короче, огни над головой ближе, а гул двигателей громче. Немного успокоившись, смогла осмотреть наше временное пристанище. Теперь мне были видны какие-то трубки с двух сторон по всей высоте капсулы и какие-то крепления на верху, но не с самым понятным функционалом.

– Этот для чего?

– Трубки? При необходимости, здесь можно транспортировать тяжелораненых, в том числе заполняя капсулу импульсной жидкостью. Она ставится горизонтально, если есть возможность, пациента закрепляют, и выносят из опасных мест. Многофункциональное изобретение. Таким способом можно пострадавших с тяжелыми травмами эвакуировать. Один средний шаттл может носить до восьми капсул.

– Дашь мне потом изучить?

Сумудин кивнул. Наша капсула как раз была поднята на борт шаттла. Открыв дверь, мужчина помог мне выбраться, и передал с рук на руки незнакомому валору, тоже одетому в красное.

– Терри, вас необходимо пристегнуть, – меня усадили в кресло, одно из двенадцати, в то время как Сумудин о чем-то переговаривался с пилотом, видимым в открытую дверь. Через несколько минут доктор вернулся, занимая место рядом. Раздалось тихое шипение, громкий сигнал и вспышка света, и капсула, на которой мы только что прибыли, исчезла в открытом люке.

– Куда?

– Здесь для нее места нет. На Парадоксе потом посмотришь, как их крепят.

Шаттл дернулся, и мы резко набрали высоту, явно стремясь покинуть атмосферу. Почувствовала легкое головокружение, решила, что постепенно начинаю привыкать к полетам. Даже такое происшествие, как подъем в прозрачной колбе почти не вызвал паники. Было любопытно, дело в практике или в компании? Задумавшись об этих изменениях, вспомнила один важный момент, который мы так и не обсудили с Сумудином.

– Ты мне не расскажешь, что в итоге в нас стрелял и за что? Я правильно поняла, что это были приятели твоего соперника из Красного Дворца?

– Да, клан Ширящих камней. Они куда более вспыльчивые, чем их собратья из двух других племен, и, как оказалось, весьма злопамятны.

– И что дальше будет?

– Это уже вотчина Нарина. Он любит экономическим молотом глушить подобные конфликты. Прошлый раз был я виноват, но тут совсем другая ситуация. Думаю, завтра им выставят такой счет за ремонт моего истребителя, что весь клан взвоет. А если приписать сюда моральный ущерб и угрозу твоей-моей жизни…

– А ты?

– А мне дела до этого нет. До тех пор, пока судьба не вздумает мне принести для спасения жизнь какого-нибудь великого представителя элманской расы – это все игры Нарина.

– А как же покушение?

– Ты пострадала?

– Нет.

– Ну и я цел. Птичку мне починят, Нарин отомстит, еще, может, обидится. Если он решит поставить табу на эту планетку, их экономика практически рухнет. Они весьма удачно располагаются стратегически. Поблизости нет хороших космических баз или других колоний, но если стереть их с карт, то вполне можно обойтись другими вариантами. А вот им без нашего флота будет туго.

– И часто Нарин так делает? – я не замечала за оджи такого мстительного поведения.

– Да нет. Только когда покушаются на его ценности. Например, на меня, – Сумудин широко осклабился, весьма довольный положением дел.

Сумудин.

Судя по моим ощущениям и поведению Ольсы, девушка чувствовала себя вполне комфортно, не смотря на крайне неприятное положение. Даже несколько часов в замкнутом пространстве не смогли испортить ее настроения. Не знаю, так на нее действовало мое присутствие или необходимость, пусть и условная, позаботиться о моем состоянии, но сегодняшний день показал девушку совсем с другой стороны. Не как пугливую и нервную, а как взрослую и вполне разумную особь.

Когда объявился спасательный шаттл, я был почти уверен, что она выберет вариант бессознательного перемещения. По крайней мере, так было бы легче и комфортнее мне. Ольса же предпочла все увидеть своими глазами. Стараясь справиться с накатившей головной болью, одновременно контролировал настроение землянки, пока нас тянуло вверх.

Ольса все интересовалась произошедшим, а я не хотел прямо говорить, что страдаю от откатов. Мне и правда сейчас не было дела до того, какое решение примет Нарин по данному вопросу. Хотелось попасть на Парадокс в свою лабораторию. И пригласить Киву, чтобы глянул мои последние показатели свежим глазом и проверил ногу на нормальной аппаратуре, а не руками. Прикрыв глаза, я малодушно сделал вид, что сплю, надеясь на воспитание Ольсы, которое не позволит приставать в таком случае.

Кажется, утомленный происходящим, я все же задремал. Ольса осторожно касалась плеча, пытаясь разбудить, но пелена дремы была такая тяжелая, а голова гудела на таких нотах, что соображать получалось с трудом. Кое-как сфокусировав взгляд, щелкнул кивер.

– Харис, забери терри Ольсу на общую оценку состояния. Потом доложишь,– по откинутому трапу тут же послышались шаги. Мои подчиненные явно уже ждали в ангаре, вызванные заранее.

– Мне не нужно обследование, я в полном порядке, – праведно возмутилась Ольса, услышав мои слова. Да, в целом, она могла бы и обойтись, но других вариантов, как убрать ее от себя, пока будут осматривать меня, так с ходу я придумать не смог.

– И все же , я бы настаивал на анализе твоего здоровья. Мало того, что ты перенесла такой стресс, так воздух на планете имеет несколько иной состав, и мне бы не хотелось столкнуться с неожиданными последствиями.

– Может, все же стоит сперва проверить твое состояние? Оно внушает мне куда больше опасений.

– Ольса, не усложняйте мне жизнь, пожалуйста, – скривившись от очередной, какой-то особенно яркой вспышки боли, прервал девушку, перейдя на более официальное обращение, – если я прошу вас пойти с Харисом, значит для этого имеются причины.

– Чтож, раз вы настаиваете, – Олься вздернула подбородок, и гордо покинула шаттл, обогнув Хариса. Через несколько мгновений передо мной появился другой из моих офицеров. Кива, невысокий, с темными серыми глазами и пытливым умом, присел напротив.

– Никогда не думал, что у тебя тоже может болеть голова. Всегда думал, что она несколько крепче моей.