Эти четыре дня я прожил в гараже. Вокруг города полным-полно гаражных кооперативов, и некоторые из них находятся так далеко, что каждый день оттуда никто машину забирать не будет, её загоняют в бокс на всю зиму, чтобы она стояла в тепле. Через два часа я был уже на месте, посмотрел издалека на закрытый шлагбаум и спящую возле него собаку на цепи. Начиналась метель, значит, сторож до утра на улицу не выйдет, а собака уйдёт в будку.
Все гаражи закрываются совершенно одинаково, почему-то мои земляки считают, что это надёжно. Замки у нас любят хорошие, накладные, три килограмма весом. Они открываются отвёрткой или, например, шурупом и петлёй из лески. Дальше стальная полоса откидывается, и под ней идут реечные замки. Их легко можно взять… да чем только нельзя, я без проблем могу справиться отвёрткой и обломком веточки, потому что нет с собой морковки. Надо только правильно выбрать бокс с краю, чтобы никто не обратил внимания на следы на снегу, но с этим трудностей не возникло: выбрал улицу, которую не чистили, по-моему, с начала зимы, и начал пробовать замки на всех воротах подряд. На моё счастье метель и меня сейчас скроет, и следы заметет. Я не сказать, что очень опытный взломщик, потратил на открывание целых полчаса, ни один замок не осилил и запаниковал. Метель усиливалась, я слегка постучал себе по лбу кулаком для включения мозгов и догадался зайти с тыла: в последнем ряду у гаражей были небольшие окошки, куда только ребёнок пролезет, я и пролез, выставив раму отвёрткой и сняв куртку.
Внутри стоял старый четырёхглазый «Москвич», тщательно законсервированный на зиму: под колёсами колодки, бензин слит, аккумулятор отключен. Подвала с картошкой и консервами в гараже не было, и это хорошо, потому что у хозяина, значит, нет никакого повода приходить сюда зимой. Хозяин гаража явно был очень аккуратным пенсионером, всё по полочкам, по ящичкам и на полочке возле двери – запасные ключи от гаража. Каким образом ими можно было бы воспользоваться, я не понял, но решил, что это не моё дело. Изнутри, понятно, гараж не открывался, я вылез обратно в окно и зашёл через дверь, а чтобы она открылась, пришлось разметать кубометр старого снега.
Спал я прямо в машине, она была, можно сказать, не заперта, замок на старом «Москвиче» открылся минуты за две, хотя я раньше никогда не пробовал открывать машины. Был, правда, риск, что сторож на обходе заметит, но я просто прикрутил ригели замков проволокой, чтобы они не двигались, пускай скачет снаружи, мне-то что, всё равно же уйдет через часок. Однако, обошлось.
Из еды нашел банку рыбных консервов, сушки и чай с сахаром. Вода была, свет был, кофейник даже был. Слушал старый приёмник. Отдохнул по-царски, давно меня не били целых четыре дня подряд. Пошарился по гаражу, взял отвёртку получше моей, неплохой ножик, пилку и надфиль, чтобы делать отмычки, нарезал заготовок из проволоки. Нашёл клёвый рабочий комбинезон почти на мой рост, только в два раза шире, и телогрейку, в этом и решил уйти, это лучше, чем моя куртка, тем более, что она будет в описании внешности, когда меня будут искать. Правда, там же будет и моя ангельская мордашка, которую не спрячешь.
Пока сидел в гараже, было время подумать, как выбрать дачу, не на нашу же идти, мама меня там будет искать ещё раньше милиции. Жаль, конечно, потому что на даче лежали батины инструменты, следователь их так и не нашёл, а шурупы и скрепки открывают далеко не всё, как я успел заметить. Лучше всего мне будет уйти в соседний район, наша милиция не сразу начнёт искать меня там, идти тут всего ничего, километра два и через мост перейти, или даже прямо по льду, а там как раз новое садоводство нарезали в прошлом году. Из гаража я выбрался в час ночи, когда вокруг стояла ночная тишина. Петли громко скрипнули, и я присел в сугроб. Никто, однако, на шум не среагировал, поэтому я в виде пухлого колобка в комбинезоне выбрался на дорогу и пошёл искать новое убежище. Мимо дома деда, мимо знакомых с детства дворов, магазинов, автобусных остановок и всего прочего, что видел в последний раз. Возвращаться я не собирался, а если меня поймают, то снова сбегу летом. До лета, правда, ещё дожить надо.
Ночь стояла тихая, безветренная, небо ясное, на улицах никого, как в космосе. К мосту подошёл около двух. Дачу выбрал тем же способом – где следов нет. А их там почти нигде и не было, в будни все в городе, а на дачах только собаки живут, но собаки меня любят. Собак, впрочем, не наблюдалось, что было очень хорошо, им здесь нечего есть, значит, люди рядом вообще бывают очень редко, даже от снега чистили только одну улицу к сторожке, и видно было, что на выходные никто не приезжал. Да и самого сторожа на месте не было уже неделю, если не больше, потому что все проходы к дому были занесены снегом, не мог же он совсем из дома не выходить. Может, заболел человек и уехал в город, ну или так смылся, контроля же за ним нет.
Я прошёлся по задам участков. Дачи были совсем новые, половина хозяев даже не начинала строить. Выбрал себе домик с краю, хлипкий сборно-щитовой, но зато с баней, и в ней я неплохо устроился. Баня есть баня, дачный домик в сравнении с ней проигрывает по всем статьям, и её, похоже, тоже не трогали с осени, еле подкопался к двери. Термометр внутри показывал стрелкой на минус тридцать, я затопил печку и пошёл повторять фокус со снятой проушиной для замка на двери, мало ли кто издалека заметит, что баня не заперта. Через несколько минут я все оформил в лучшем виде, открыл дверь в парилку и тут же понял, что никто сюда и в правду не приезжал и приехать не мог – баня тоже была недостроенная, без внутренней обшивки и без полка, можно жить спокойно. Осенью в ней варили консервы, и в предбаннике осталась целая гора неиспользованных дров, а в шкафчике – соль и сахар. К утру баня прогрелась, я тем временем пошарился в доме, притащил раскладушку, нашёл муки, банку тушёнки, макарошек, замёрзших в камень огурчиков, одеял, свечек – живи не тужи, ещё и разбогател на пятьдесят копеек. Отломил с крыши несколько здоровенных сосулек, и к утру у меня образовалось литров пятьдесят горячей воды, чтобы помыться. Чистый санаторий. Насчёт протоптанных следов я не волновался, метели в марте бывают почти каждый день.
Днём читал всякие старые журналы, которые лежали в предбаннике на растопку. Ночью топил печку, чтобы не привлекать внимания дымом из трубы, на весь день хватало. Баня остывает медленно, вода в баке держит тепло. Поначалу было страшновато, всё время казалось, кто-то ходит рядом, хотя понятно же, что это просто ветки от ветра стучат, а чтобы совсем не бояться, пошарился ещё раз в доме и нашёл навесной замок, которым закрылся изнутри.
Я попробовал надеть свою одежду и сверху комбинезон, получилось очень толково, можно будет пересидеть выходные в лесу, если кто-нибудь приедет, но в будни никого ждать не приходится, а в субботу была такая сильная пурга, что я даже рискнул подтопить печку днём. В воскресенье же было безветренно, и ударил лютый мороз, баня остыла задолго до вечера, пришлось сидеть в телогрейке, это было малость неприятно, но, с другой стороны, кому охота в такую погоду тащиться невесть зачем на какую-то дачу. Топить печку всё же не стал, в ясный день столб дыма поднимется на километр. В тёплой одежде я был похож на Карлсона в телогрейке, но зато какой удобный оказался комбинезон – просто слов не хватит описать: мягкий, тёплый и карманы во всех местах.
Прожил так две недели или около того. Милиционеры всё-таки наведались, я в окно видел их машину возле сторожки, но по нечищенной дороге они проехать даже не пытались. Сторож так и не соизволил приехать, а без него, понятно, и собаки не появлялись. И, наконец, погожим деньком меня разбудил шум падения чего-то огромного и мягкого. Я перепугался, выглянул в окошко и увидел, что это просто с высокой крыши дачного домика сошёл снег. Значит, пришла весна, и совсем скоро можно ждать любителей сажать редиску в сугробы, надо начинать путешествие. Нажарил на дорогу оладий из остатков муки, устроил небольшую постирушку, почистил свою одежду, сложил в сумку, чтобы не гулять в ней по лесу, подшил комбинезон, прихватил так и не съеденную тушёнку и пошёл на станцию.
