– Хорошо, Сергей Васильевич, – невозмутимо ответила «Галя». – Не могу не согласиться с вами насчёт того, что есть в нашем деле кое-какие нюансы, нуждающиеся в коррекции. Я готова всё оптимизировать. Один только вопросик: как думаете, лучше, если исправлять будем эти проблемы поэтапно, шаг за шагом?

Директор стройзавода растерянно моргнул, не уловив связи между её словами и тем, что он ей уже битый час объяснял, но согласился:

– Конечно, надо «фиксить баги», как говорят мои айтишники, вдумчиво и последовательно, да.

Беляков планировал на секундочку отпроситься в уборную, он даже встал со своего места. Начальница мягко остановила его жестом, призывая сесть обратно.

После этого Галина Леонидовна самую малость прибавила громкости голосу, обращаясь сразу ко всем присутствующим руководителям компаний, а насчитывалось их тут порядка дюжины:

– Уважаемые коллеги, убедительно прошу всех вас прочувствовать важность командной работы. Только будучи одним слаженным коллективом, мы сможем вырасти в профессиональном смысле. Я, например, всегда выступаю за то, чтобы у нас была возможность ведения открытого диалога, мы должны уметь смело обсуждать назревшие проблемы. Поэтому смотрите и запоминайте!

Наманикюренными пальчиками правой руки она чуть закатала рукав пиджака на левой, являя окружающим отнюдь не женские часы, которые тяжело побрякивали на её кисти, наверняка больно ударяя по косточке всякий раз, когда она двигала запястьем. Часы вроде бы и выглядели обычным навороченным хронометром, однако в них почти осязалось нечто чужеродное.

Их обладательница пробормотала:

– Так, поэтапно решать, значит… Поэтапно…

И крутанула крохотное колесико рядом с циферблатом. Директор стройзавода заорал, хватаясь за голову, из которой внезапно хлынула кровь. Сергей Васильевич, за минуту до этого выступавший со страстной евгеникой против «Гали», теперь корчился от нестерпимой боли. Из его ушей, ноздрей, рта и глаз ручьями бежала рубиновая жижа, а он тщился остановить потоки крови руками, слепо шаря по столешнице в поисках салфеток. Когда он попытался позвать на помощь, голос его зазвучал, словно разогретый на газу клейстер: булькающий хрип без признаков членораздельной речи поверг в ужас враз помертвевших акционеров. Никто из них не мог понять, что именно произошло, но прямую связь между движением пальцев начальницы и внезапными конвульсиями мужчины они уловили.

Галина Леонидовна всё с той же меланхоличной улыбкой погладила стёклышко часов:

– Дорогие коллеги, сожалею, что задерживаю вас и не даю отправиться на обед. Как только мы завершим процесс пошаговой оптимизации наших рабочих алгоритмов, я обещаю, что продлю перерыв. А пока…

Сергей Васильевич визжал. Такого голоса у него никто ещё не слышал. Там, где у человека обычно находятся уши, у амбициозного директора стройзавода образовались зияющие провалы, сквозь которые застывший на стуле Беляков смог увидеть надпись «слайд 6» на проекторе в противоположном конце конференц-зала. Это, правда, длилось всего несколько мгновений, а потом что-то ощутимо хрустнуло, как сухарик на зубах, и из чётких круглых дыр поползла розовая каша.

Кто-то из присутствующих сдавленно вскрикнул. Галина Леонидовна кинула оценивающий взгляд на то, во что трансформировался дёргавшийся перед ней человек. Его череп деформировался, глазные яблоки лопнули, рот перестал издавать звуки, а голова упала на грудь, повиснув на странно истончившейся шее.

Беляков, не смея выдохнуть, наблюдал за коллегой. У Сергея Васильевича обнажился позвоночник, прорвав лоскуты кожи, а заодно и ткань костюма на спине. Было ясно, что директор стройзавода мёртв. Когда его агония прекратилась, начальница сделала шаг к Белякову. Виктор Петрович в этот момент осознал, что такое «медвежья болезнь».

Галина Леонидовна бережно сняла с запястья хронометр и протянула его Белякову со словами:

– Виктор Петрович, вы – моя правая рука на данный момент. Это дивное устройство изобрёл мой папа, и я ценю ваши добрые слова о нём. Спасибо вам за поддержку. Мне будет необходимо кое-куда отлучиться недельки на две, и там, где я буду находиться, папино изобретение может быть подвергнуто опасности. Пожалуйста, будьте любезны, примите его на ответственное хранение до моего возвращения.

И Беляков в предобморочном состоянии взял из её нежных ладоней убийственно холодный металлический ремешок, стараясь избегать случайного прикосновения к шестерёнкам.

…Да, что ни говори, а Виктор Петрович не зря всю жизнь считал себя предусмотрительным человеком. Прошло уже больше недели с момента бегства Лизы Тихоновой. А с того дня, когда страшные часы были торжественно вручены ему, минуло полгода. Совет директоров их холдинга пребывал в непередаваемом напряжении все эти долгие месяцы, ведь Галина Леонидовна не созвала их через обещанные две недели, а бесследно пропала так, что достучаться до неё через современные средства связи не представлялось возможным.

Конечно, с того момента он всё же взял на себя смелость разобраться в принципах действия хронометра, но на практике тайком опробовал механизм лишь, стыдно признаться, на дворовом коте. Ну и на логисте Егорове, когда тот взбесил его своей никчёмностью. Ни в каких архивах Виктор Петрович не нашёл информации об этой штуковине, что, собственно, было вполне очевидно, раз часы являлись личной вещью дочери академика, взявшей бразды правления в свои руки после смерти отца. Галина Леонидовна казалась не только мягким и вежливым, но и довольно закрытым человеком, поэтому о её жизни вне корпоративного контекста не знали ничего.

Её отец скончался около двух лет назад, и почти сразу дочь выступила с крайне необычной научной инициативой, которую она бодро озаглавила как «Проект личностного роста» и разбила выполнение задачи на стадии. Теперь, когда строительный завод вынужденно назначил нового директора, Беляков и не представлял, разработали ли тамошние инженеры то самое устройство, давно запрошенное их общей начальницей. Интересно, о чём конкретно она беспокоилась? Может быть, если нанести визит новому директору, небрежно поигрывая хронометром Галины Леонидовны, то удастся договориться о передаче этого изобретения его компании? Беляков ведь и так проштрафился, а это было реальным шансом снискать расположение жадной до одобрения женщины.

Жадной… Хм… Кровожадной…

Виктор Петрович медленно, глоточек за глоточком, смаковал кофе, сидя на веранде ресторана в центре города. Вокруг шумел мегаполис, по брусчатке вдоль ярких витрин вышагивали успешные обитатели делового квартала. Такие занятые, востребованные, счастливые…

Чего не скажешь о нём.

Утром следующего дня в проходных одного малоизвестного завода показался вспотевший тучный мужчина в неизменном деловом костюме и с увесистым дипломатом, который оттягивал его мясистые пальцы. Виктор Петрович приехал в эту отдалённую промзону не просто так. Его цель виделась ему самому простой и понятной: всего-то стребовать со здешнего царька одно-единственное нечто, дабы обелиться перед той, что полгода назад назвала его своей правой рукой. Он не имел ни малейшего представления о том, как предмет его запроса выглядел, поэтому в глубине души испытывал неуверенность. Вообще он не обладал привычкой пить спиртное для обретения нужного настроя, но изнутри его всё-таки что-то грызло, а все неудобные ощущения стоило заглушить заранее. Вот Виктор Петрович и тяпнул старой доброй водки сразу после похода в душ. Хорошо так выпил, рюмашек семь опрокинул. Личный водитель по-любому ничего не скажет, даже не бросит косого взгляда, не зря же ему достойно платят.

Охранник на КПП пытался скрыть изумление при виде в дымину пьяного руководителя партнёрской фирмы, одной из дочек их холдинга. Проработавший тут с десяток лет, этот сотрудник службы безопасности искренне недоумевал, как и зачем сюда занесло большого начальника, да ещё и в таком свинском состоянии. Неужели он на ногах еле держится?!