Я мило улыбался собравшимся дворянам, в ответ, получая взгляды полные ненависти и страха. Наша любовь взаимна.
— Его величество Михаил IV пишет, что последние события вынуждают его ввести в город войска императорского клана, комендантский час, полный контроль над производством, провести сдачу оружия, и потребовать увеличенный налог…
Судья не успел довести речь до конца, как был заглушен криками ярости глав родов и других дворян. Удар по кошельку и свободе никого не мог оставить равнодушным. Понятно, что император сам лично не будет собирать «излишки», а вот слуги вполне могут повысить аппетиты различного начальства, со всеми надо делиться.
— Никогда Даниловы под императорских шавок не лягут! — огромный мужчина с лопатообразной бородой встал со своего места.
— Пускай засунет себе этот ультиматум…
— Надо уезжать из Твери.
— Что нам делать с императорским ультиматумом? Может, вы подскажете, Холмский? Вы были одним из главных участников произошедшего, — с усмешкой спросил судья.
— Да кто его будет слушать?
— Ваша недалекая ненависть выдалась в бессмысленную войну. Холмский, мы слушаем тебя, — поддержал союзника Бороздин.
Ха, и ведь смотрят на меня, выжидают, как стая волков. Я никогда не прочь поделиться своими мыслями, тем более, они могут быть выгодны мне.
— Ненависть между нами сильна, и так просто ее не заглушить, но нам все равно следует действовать сообща. Мы все заинтересованы в отсутствии постоянного давления войск императора, а разобраться между собой мы сможем в более спокойные времена, или можно просто забыть о некоторых недоразумениях.
Несколько дворян хотели вскинуться после моих слов, но их останавливали соседи, чтобы выслушать мое мнение. Пусть с трудом и большой кровью, но я стал значимой фигурой в Твери.
— Предлагаю написать письмо императору, где повиниться перед ним и сообщить, что впредь такого не повторится, все разрушения восстановим сами, гражданам возместим ущерб. Уверен, кто-нибудь из собравшихся здесь сможет написать красиво, а в конце письма поставим подписи глав родов с указанием ранга и количеством владеющих в дружинах. Тонкий намек на возможные проблемы император точно поймет! И даров сундук надо собрать на всякий случай, пусть забудет про Тверь на время.
— Ты деньги выложишь, Холмский? — выкрикнул со своего места богатый Житов.
Почувствовал дворянин, кого будут больше всех просить посодействовать.
— Не прав боярич, нельзя нам злить льва! Лучше смирить свою гордыню и признать власть императора.
— Может позвать в город один из кланов?
— А я считаю, прав! Что нам теперь сложить руки перед ним, будем, как московские дворяне ползать на брюхе перед царем батюшкой? — не унимался Данилов.
Покричат, подерутся, успокоятся, потом вернутся к обсуждению и, возможно, снова подерутся, но через некоторое время все равно примут мои слова. Этот народ удивительно был похож на людей, населяющих родное герцогство.
— Тишина! Голосуем за предложение Холмского, если больше никто не может предложить ничего иного, кроме как склонить голову перед императором или объявить войну, — устало произнес судья.
На удивление больше половины проголосовало за мое предложение. Все устали от кровавых битв и хотели былой стабильности. Тем более, многие начали понимать, кто был главным инициатором последних событий.
— Принимаем большинством голосов предложение боярича. Тогда избранные на этой неделе представители дворянства останутся для написания письма.
— А как же наследство Кашинских? — спросил Сакмышев.
Вот я и увидел отца Елены, местного владельца многочисленных заводов. Единственным конкурентом рода Сакмышевых в городских производствах был клан Кашинских.
— Дело в том, что все завещано следующему владельцу города. Мы должны признать кого-то главным, а до этого весь доход будет идти на специальный счет в банке Соколовых. Неожиданное решение Игоря Николаевича…
— Безумный старик!
— Сумасшедший, как ему вообще в голову могла прийти такая мысль.
— Давайте кого-нибудь признаем главным и поделим наследство между всеми?
«Умника» быстро заткнули, клятва должна быть вассальная, как господину. Многие уже собрались уйти, как мне пришлось вмешаться, остались нерешенные вопросы.
— Господа, прошу простить меня, но мы еще не закончили. Не решен вопрос дуэлей и имущества напавших на меня. Право, мне неудобно самому поднимать эту тему, вы просто не оставили мне выбора.
— Чертов боярич, как же я тебя ненавижу. Грязный…, - заткнули рот дворянину его соседи.
Дед сделал шаг в сторону говорившего, но я успел остановить его рукой.
— Что вы хотите, Холмский? Мы все знаем, что они вам не противники, а достойную замену дворянам сейчас не найти. Это будет серьезным нарушением чести, — осторожно выбирал слова судья.
— Публичного извинения будет достаточно. Взамен, прошу пойти мне навстречу с имуществом павших врагов, война бывает слишком разорительной.
Отцы дуэлянтов вздохнули с облегчением, смерти детей никто не хотел.
— Все? Есть, кто против? — судья посмотрел на дворян. — Решено. Вызвавшие обязаны завтра публично принести извинения в гимназии. По имуществу, препятствий со стороны дворянского суда тоже не будет. Всем спасибо, надеюсь, в следующий раз мы встретимся не скоро. И я говорю от лица большинства дворян Твери, больше никаких войн друг с другом. Вас это тоже касается, Холмский.
Пока все складывается неплохо. Воевать сейчас все равно некем, да и полгорода лежит в руинах. Земли Микулинских единственная моя надежда на доход.
Мое желание развалиться на заднем сидении машины прервал очередной звонок от Зундина, уже полчаса названивает.
— Киирилл Дмиитриевич, с вами хотят поговорить по поводу зземель Холмских. Я в бывшем офисе коомпании «Райский Уголок», — стучал зубами и заикался бывший стряпчий, прежде чем звонок резко прервался.
Это еще кто? Местные все знают про боярича Холмского. А если неместные, значит, ограничения на них не действуют, да и Дед какой-то голодный, все никак не восстановиться после ран. Посмотрим на героев, пообщаемся поближе.
* * *
После окончания собрания некоторые дворяне остались держать совет, как быть дальше и заодно написать письмо императору, привирая численность владеющих. Как без этого. Большинство из них не участвовали в безумии войны. Зачем брать чужое? Тут главное свое не потерять.
Иван Тимофеевич Коробов часто выступал в роли судьи и слыл человеком справедливым и честным. Поэтому многие вопросительные взгляды дворян остановились на нем.
— Стоит признать, Холмский силен…
— Может, скинемся деньгами и наймем профессионала? Должен же быть какой-то способ уничтожить его, — ходил из стороны в сторону Киндырев.
— А если не выйдет? Деньги только спустим на ветер, и снова этот бешеный до крови боярич придет головы резать! Нет, тут другой подход нужен, раз силой решить не получилось! — откинулся на спинку стула немолодой дворянин.
— Будем рассуждать логически…
— Иван Тимофеевич, вы же сами понимаете, сколько наших родных погибло от рук боярича и его владеющих, да и Бороздины чертовы предатели немало наших друзей погубили! — не отступал Киндырев.
— Хватит! Боярич правильно сказал, набедокурили, бывает. На Руси пока не подерутся друг с другом, не поймут, каков человек перед ними. Много народу погибло, хватит смертей, и так город ослаб сильно…
— И что, прям взять и пойти под руку бояричу? — вскочил один из сторонников Киндырева.
— Никто не собирается ему подчиняться, но дела с императором и правда лучше решать вместе. А если представителем Твери будет выступать Холмский, то император перенесет все в личную неприязнь, и его гнев мимо нас пройдет. Глядишь, мы в прибытке, и Холмскому голову открутят, — скользил ужом Житов.
Бояричи, кланы, какая разница, дайте бизнес вести, и все будет хорошо. Императору дай только распробовать вкус, сразу вмиг по локоть руку откусит. И будешь с хлеба на воду переходить. Так думали собравшиеся дворяне из тех, кто дружил с головой.
