Спали волонтеры в специальных разборных капсулах с закрепленными на корпусах личными отсеками для трехсот грамм вещей. Перед сном бойцы сдавали термокомбинезоны в дезинфекционную камеру и ложились в капсулу нагими. Верх капсулы всегда герметично закрывался. Во время сна волонтеров восстанавливали после тяжелой и стрессовой рабочей смены. Назначались капельницы для увеличения выносливости организма, залечивались раны после травм и порезов, полученных на выезде. Через прозрачный верх за спящим бойцом наблюдал дежурный медперсонал.

Жизнь волонтера будто ему и не принадлежала, подчиняясь заботе и воле общего разума. За любое отступление от правил следовали наказания, а желание получения удовольствия, будь то вкусная еда, секс или алкоголь, порицалось.

Мой стеклянный кокон наполнял уставшее тело приятным теплом.

– Эй, спец по андроидам!

Я приподнялась на трясущемся от слабости локте, вертя головой по сторонам. Лиза, высунувшись из капсулы соседнего ряда, махнула пятерней в шуточном приветствии. Ее плечи и спину скрывали вьющиеся волны огненных волос.

– Лови сухарик!

Я поймала его обеими руками и схватила так крепко, словно от этого зависела моя жизнь. Радости моей не было предела, ведь я не ела почти сутки.

– Спасибо! – откусив кусочек сухого хлеба, я добавила: – Лиза… Это пища богов.

Из соседней капсулы послышался мужской уставший голос.

– Девочки, жрать на ночь вредно.

– Ой, Мишка, какой ты зануда. Хочешь сухарь?

– Это взятка? Чтобы я вас не сдал? Спец по андроидам вроде наказана, вот и осталась без ужина.

– Дурак, – засмеялась Лиза. – Будешь сухарик?!

– Ладно, кидай быстрее! Пока капсулы не закрыли, – Мишка привстал, показав идеальный натренированный торс и крепкие ягодицы.

К моему удивлению, из соседних коконов послышались тихие голоса: «И нам, и мне!». Божественные сухари летели в незакрытые капсулы под тихий смех тех, кто ловит, и хруст тех, кто уже ест. Я улыбалась с набитым ртом и смотрела, как надо мной по воздуху курсируют Лизкины божественные сухари.

– Капец, – протянул довольный Мишка. – Завтра все без завтрака останемся.

Свет ламп потускнел, капсулы закрылись. Сквозь сон я услышала знакомый хриплый голос и, приоткрыв глаза, увидела через прозрачное стекло силуэт Марка: «Добавь ей еще пять кубиков аэрозолем в кабину. Готовь ее завтра на задание, со мной поедет».

Утром по сигналу капсулы открылись. Волонтеры отправились на прием пищи, а затем в бокс с защитными костюмами. Я дольше остальных провозилась с комбинезоном и, наконец закончив, уже у выхода увидела Лизу.

Она поймала меня за плечо, расправила материю защитного костюма и написала розовым маркером на груди «Анди».

– Что это?

– Твое имя. Дело в том, что в защите мы все одинаковые, как войско клонов. Маш и Наташ среди нас много, фамилии запоминают не все, особенно когда много новеньких. А так, если вдруг какой форс-мажор, все будут понимать, что это ты! Ты же спец по андроидам – Анди! Мы все с такими никами, имя только у Марка, ведь его все знают.

– Анди. Круто, мне нравится!

– На спине ей еще напиши, – Марк подцепил пальцем меня за шиворот, как нашкодившего котенка, остановив на проходной. – Чтоб точно не потерялась. А волосы заплетай плотнее, чтобы ни волосинки на защите. Иначе я подстригу тебя налысо!

Лизун, сдерживая улыбку, расписала мою спину. Я обернулась, глядя на уходящую фигуру строгого инструктора.

– Да хоть на лбу напиши… – пробубнила я ему вслед, плотно закручивая хвост в узел.

– А это хорошая идея! Стажер, – крикнул Марк через плечо, – в следующий раз там и напишу!

Теперь тихо запыхтел Мишка, сдерживая смех раздутыми щеками.

Мы двинулись к гаражным боксам для посадки в медкар. Огромный ангар растянулся передо мной: ряды машин, роботы-погрузчики, длинные грузовые электрокары для перевозки андроидов.

Механики в защитных костюмах шумной толпой гоготали у ворот.

Твердые и уверенные, такт в такт, шаги раздались за моей спиной. Отряд медицинских андроидов подходил к грузовому электрокару стройными рядами белеющих спин в легкой защите.

Роботов, как и людей, снабжали спецодеждой, чтобы сохранить целостность их системы, уберечь от повреждений мягкие ткани и глаза.

Я остановилась посреди шумного ангара. Там мог быть Роман.

Один из роботов обернулся – это он! Я уже было набрала в легкие воздуха, чтобы окликнуть его, но андроид подмигнул мне и поднес палец к губам.

Забравшись в кар, я плюхнулась на сиденье в самом конце. Спряталась за чужими спинами, как школьник на последней парте. Только бы строгому бригадиру на глаза не попасться. Проследила из укрытия, как Марк сел вперед, и с облегчением выдохнула. Уперлась ногами в грузового андроида, съехала со спинки, вжалась в кресло и активировала имплант.

Мне нужно узнать, куда и на сколько дней отправляют андроидов. Высветилась путевая карта грузового электрокара – аэропорт, спецрейс в Нью-Йорк, потом Сидней и на обратном пути запланирован Берлин – график на неделю. Кровь хлынула к моим щекам, в голове зазвенело. Неделя! Да это же целая вечность.

Медкар двинулся с места, погружаясь в густой предрассветный туман городских улиц. Вдоль дороги виднелись мутные очертания высоток Северного Чертаново, редкие огоньки теплых окон и… все. Большего разглядеть в густой мгле не получалось.

– Путник! Информацию о районе, инфраструктура, особенности, – прохрипел Марк.

Михаил, встрепенувшись, развернул трехмерную проекцию. Его прозвище – «Путник»: он анализировал особенности местности, разрабатывал маршруты с учетом всех техногенных и природных опасных факторов.

За годы эпидемии города пришли в упадок, дороги ветшали. Разрушались заброшенные здания: жилые дома и производственные ангары, заводы, торговые центры.

Люди массово мигрировали из небольших городов в мегаполисы. Надеялись на защиту, рабочие места и более квалифицированную медицинскую помощь – этот поток возникал стихийно, как только вирус казался почти побежденным и изученным, люди старались успеть начать новую жизнь, более защищенную и комфортную на их взгляд. Но через какое-то время наступала следующая волна заражения – то ли из-за отмены ограничительных мер, то ли из-за ежегодных климатических изменений.

Небольшие города Московской области медленно умирали – в один из них мы и летели, рассекая взвесь холодного белого тумана.

– Это в прошлом небольшой промышленный город с градообразующим предприятием, – Мишка сверился с навигатором, нахмурив широкие темные брови. – Численность населения на данный момент составляет семнадцать тысяч человек. Дороги ветхие, большой заброшенный коммунальный сектор. Бо́льшая часть инфицированных находится в здании городской многопрофильной больницы – пять корпусов плюс хозпостройки. Осложняющий фактор – близость большой лесополосы и обширный заброшенный частный сектор возле больницы.

– Это, блин, плохо, – протянула Лиза и посмотрела в окно, вглядываясь в туман.

– Ясно, – отрезал Марк. – Готовьте ружья, господа!

– Лиза, почему это плохо? – прошептала я.

– Частный сектор – всегда собаки. Да еще лес близко. Мало ли кто оттуда может наведаться – всегда риск. Крупные животные даже не инфицированные опасны. Они сейчас часто выходят из лесов на запах помоек в поисках пищи. Пугать и отваживать их сейчас некому. Вот они и шатаются по улочкам таких полузаброшенных городков.

– Лиза, мне тоже выдадут оружие? – скользила я взглядом по коробу с ружьями под соседним сиденьем.

– Нет! – хрипло выкрикнул Марк и повернулся, пытаясь разглядеть меня за корпусом грузового андроида. – Первую неделю ты – стажер. Вот пройдешь инструктаж, обучение и стрельбы на полигоне, тогда и получишь разрешение. Новичок с ружьем – опасность для группы не меньшая, чем стая диких животных.

– Ага… – Мишка загоготал, подмигнув главврачу. – А то с перепугу отстрелишь яйца кому-нибудь или себя покалечишь. Стрелять тоже учиться надо!