– А как же мне… а если вдруг? – мямлила я, перелезая через оборудование ближе к своему бригадиру.

– А ноги тебе на что? Если «вдруг»… Мой тебе совет: просто беги! – веселился Путник. – А скажут «ложись!», сразу ложись! Желательно в удобную позу!

Они переглянулись с Марком и тихо захохотали.

– И вообще, стажер, – холодно добавил бригадир, уперев в меня гранитный взгляд. – Если что-то непонятно, спрашиваешь не у Лизы, не у Михи, не у родителей и даже не у господа Бога, а у меня. Поняла?!

– Мы въезжаем в город, – Путник кивнул головой в сторону окна. – Смотрите.

Город выглядел неприветливо. Туман рассеялся, и с серого холодного неба накрапывал дождь. На дороге замаячил пропускной пост: окна заколочены досками. Ветхий шлагбаум медленно поднялся.

– Пропуск! – мужик в грязном защитном костюме высунулся из окна.

Марк показал жетон.

– По улицам не шляйтесь! Опасно! – крикнул охранник и тут же захлопнул стальную заслонку.

Сверяясь с навигатором, мы долго искали свободный проезд к больнице. Дороги… то ямы, то болотная жижа. На одной улице уткнулись в ржавый автобус без колес. Две другие были перекрыты сеткой рабицей, на которой болтался знак «кирпич». Город напоминал поле боя с остатками баррикад.

Медкар еле пролез через заросший репьем железнодорожный переезд. Мимо проплыл завод без стекол с егозой поверху.

Из мглы выступил край торгового центра.

– Наконец-то цивилизация, – Путник посмотрел в окно и криво улыбнулся.

От места шумной торговли остались только ряды торчащих арматур в черном провале бетонных плит да оторванные рекламные щиты.

Старые типовые пятиэтажки угрюмой грядой нависли над нами. В пустых дворах детские качели стонали на ветру.

На боку кирпичной трансформаторной будки кто-то коряво вывел черным: «Бегите отсюда».

Город умирал, как чахоточный больной. Хрустел кирпичной и бетонной крошкой, звенел выбитыми стеклами, пропитывался плесенью.

Пустота улиц и дворов так давила своей безысходностью, что хотелось встать посреди главной городской площади и крикнуть: «Есть кто живой?»

Медкар затормозил. Марк с Путником засуетились возле приборов, достали оружие.

– По тепловизору холодный, – Мишка пожал плечами.

– Холодный – это да. Вопрос в другом – мертвый или нет?

– Товарищ главврач, – Миха брезгливо сморщил нос, – ну его! Поехали дальше, живодерку вызовем, их это работа. Зубища обалдеть. Вдруг очухается?

– Да его зверье на куски растащит раньше, чем они приедут. Крысы да собаки бездомные…

– И че теперь?

– Проверю, что за мутант. Потом хотя бы видео в штаб отошлю, пусть разбираются, что за новая мутация и откуда ей тут взяться, – главврач кивнул Мишке через плечо. – Прикроешь меня со спины.

– На одно место приключений ищем. Чесслово!

– Миха, тот, кто больше знает, выживает лучше, чем неуч, – Марк поправил маску, приставил к плечу оружие и процедил сквозь зубы: – Я лучше эту тварь дохлую сейчас рассмотрю. Отсканирую, изучу, чем с живой такой в подворотне столкнуться и в штаны наложить. Раз увидел, уже, считай, к встрече готов! Психология!

Они спрыгнули с подножки медкара. Марк медленно пошел вперед, смотря через прицел на крыши и подъездные двери стоявших поблизости пятиэтажек. Вооруженный Путник занял позицию у машины, просматривая городской пейзаж за спиной Марка.

Мы прилипли к окну, слушая через наушник их тихие голоса: «Марк, чисто». И вскоре ответ: «Понял».

На дороге развалилось двухметровое нечто. Без шерсти, бледно-синюшное, с шестью жилистыми лапами. Голова смятая, бугристая, с тремя глазницами, причем средний глаз явно недоразвит. Чересчур выпуклые лобные доли проваливались в углубление, где, согласно земному строению черепов млекопитающих, должен быть нос. А ниже оскаленная пасть невероятных размеров.

– Оно бесполое, у него отсутствуют первичные половые признаки, – услышали мы голос Марка в наушнике. – Однозначно мутант, но в природе не бывает таких многочисленных мутаций. Оно не смогло бы прожить и нескольких дней. Ну, знаете, ребят, судя по зубному камню на клыках и мозолистым образованиям на лапах, оно довольно долго жило… и жрало, наверное.

Он сканировал тушу, сохраняя ее трехмерное изображение, скелет, мышцы, внутренние органы.

– Путник!

– Чисто, е-мое, – слышно было, как Мишка выругался и прошептал. – Тихо так, что аж нехорошо. Может, хрень эта всех здесь сожрала? И сдохла от несварения, е-мое…

Марк присел на колено, собирая в пробирку слизь с асфальта.

– Тут следы, – слышали мы его удивленный шепот.

– Следы? – взволнованно отозвался Путник. – Сматываться нужно. А ну как если хрень эта здесь не одна!

– Отходим.

Наспех облив ботинки антисептиком, парни заскочили в медкар, скинули оружие и распластались на креслах – взмокшие, взволнованные.

– Лиза! – Марк перекинул ей скан с данными мутанта. – Ты же у нас спец по живности. Что это за зверь? Глянь-ка, что скажешь?

Она молча смотрела на трехмерную картинку, вертела, приближала.

– Марк, это очень измененное ДНК, какое животное в основе нужно в лаборатории смотреть. Мало того, оно размножается делением.

– Чего? – протянул Мишка, повышая голос до звенящего фальцета.

– Да. Как кольчатые черви. Отруби хвост, и будет новый червь. Скорее всего, у мутанта был хвост, как у ящерицы… И вот он оторвался и пошел. Следы на асфальте аналогичные, трехпалые, как и у взрослой особи.

Марк с Михой переглянулись.

– Да-да. Я вижу это по кишке и позвоночнику. Органы и кости еще не вернулись в нужные полости, они на данный момент смещены к месту образования «подошвы» из новообразованных клеток после процесса деления, – она судорожно выдохнула. – Ох, ребят, я сейчас, точнее, в этих полевых условиях, не скажу.

– Ладно. Я отправлю все данные в штаб, – Марк активировал имплант.

Мишка нервно барабанил пальцами по панели медкара, глядя через окно.

– Ну допустим… А почему она сдохла?

– Холодная не значит мертвая. Я не могу утверждать, что она сдохла, – Лиза смотрела исподлобья на Мишкино растерянное лицо. – Я не наблюдаю некроза тканей, поэтому либо сдохла она совсем недавно, либо она жива.

– Е-мое… – протянул Путник, подмигнув Марку. – Да тебе повезло, что она не очухалась…

– Да я вообще каждое утро просыпаюсь и удивляюсь, что живой еще.

– Шмальнем ему в голову на прощание? – Путник схватился за оружие.

– Этот отросток только напоминает голову, но мозга в нашем привычном понимании там нет! – перебила его Лиза. – Возможно, он распределен по телу мутанта отдельными пучками нервных волокон. Возможно! Понимаешь, нет сердца, нет легких, только желудок и скелет. Одна пуля и даже автоматная очередь его не убьют, скорее всего, хотя, блин, да не знаю я, это только предположение!

– И как же его тогда?

– Ладно. Всем успокоиться, – Марк выхватил у Путника ружье. – Данные уже в штабе. Там люди умные и опытные. А у меня нет полномочий, людей и нет лишних патронов, чтобы город от мутантов зачищать. У нас своя задача – доставить оборудование. И эту задачу нужно выполнить!

В медкаре повисла тишина. Обогнув тушу, мы двинулись дальше. От мутанта тянулись четкие следы небольших трехпалых лап, теряясь в зарослях старого городского парка. Место отдыха зарастало травой и деревьями, ощетинивалось кустами. Сейчас это был настоящий бурелом, а в нем могла спрятаться любая опасная тварь.

Совсем близко скучились ряды серых пятиэтажек. До подъездной двери рукой подать, а на дороге мутант развалился. Я вглядывалась в окна, стараясь увидеть людей. В одном колыхнулась занавеска, значит, живут еще люди в домах. Знал ли тот, кто прятался за шторой, что бродит по пустым улицам городка. Сидя за стальными дверьми подъездов и квартир, люди надеялись переждать опасность. Все попрятались! Не зря охранник на въезде предупреждал нас, чтоб по улицам зря не шатались. Даже на центральном широком проспекте только пустые пешеходные переходы с покосившимися дорожными знаками – нет прохожих! Впереди показался шлагбаум с мигающими маячками.