– Наконец-то приехали, – Путник свернул проекцию навигатора.

Охранник КПП больницы кивнул нам через закрытое окно, и мы въехали на территорию. По двору перед больничным крыльцом ветром раздувало пакеты с отходами от зловонных переполненных мусорных контейнеров.

Марк разговаривал с кем-то через мобильный имплант. Мы остановились у главного входа многопрофильной больницы.

Вдруг он махнул рукой Путнику и отключил гарнитуру:

– Нужно подъехать к запасному выходу. Здесь, через главный холл, наше оборудование не пройдет. Он у них весь заставлен. Там пункт пропуска и бактерицидные установки, так они еще туда бокс первичного приема пристроили. Поворачивай вон туда!

Мы завернули за угол.

– Да уж, далековато от крыльца. Хорошо, грузового андроида взяли, – Мишка спрыгнул с подножки медкара, и под его тяжелыми ботинками захрустел асфальт.

К запасному выходу вела длинная узкая дорожка. А вот широкий подъезд к этому корпусу больницы перегородили когда-то давно бетонным бордюром, чтобы частные кары посетителей не могли проехать в больничный сквер. О нем напоминали заросшие клумбы и несколько прогнивших лавочек, расположенных вокруг безрукой скульптуры с отбитым лицом.

– Выгружаемся, – скомандовал Марк. – Анди, за мной.

Я активировала погрузочного робота, чтобы переместить стационарные диагностические медицинские системы. Остальные катили тюки с перевязочным материалом и коробки с лекарствами на раскладных тележках.

Мы с Марком прошли через хозяйственный ангар в главный корпус. Внутри – больничные коридоры в мраморе, пластиковые и железные двери, персонал в защите. Ускоряя шаг, я направилась в диагностический кабинет. Быстрее бы закончить работу и вернуться в медкар.

Санитарка в стареньком защитном костюме отмывала соседние кабинеты. Увидев меня и грузового андроида, она стряхнула с рук в толстых перчатках воду и с любопытством заглянула ко мне.

– Дай вам Бог здоровья, милая, привезли всего… Может, с вашей помощью мы поборемся еще, а то люди-то мрут как мухи. Чем мы только мать-природу прогневили?

Я выползла на четвереньках из-за аппарата МРТ5 с отверткой в руке и, посмотрев на ее лицо, заметила лиловые пятна, которые не скрывала даже защитная маска.

– Что с вами? – сердце забилось сильнее, а мышцы напряглись, словно я готовилась к прыжку.

– Известно что. Болею я, вот думаю, проживу еще сколько. А сколько отмерено, надо доживать. Может, я на этом свете еще кому сгожусь, помогу, может, другим. Надо же перед Богом душу грешную свою отмаливать. Зачем последние дни на земле распылять впустую, раз могу еще двигаться. Для себя уже ничего не надо, лишь бы дочь с внучонком живы да здоровы были. Храни их Бог…

Она продолжала бубнить еще о чем-то и натирать двери ветошью с дезсредством, уже не глядя на меня.

Тело ее пробивали судороги: то плечо дернется, то опущенная рука задрожит. Как будто игрушка со старой батарейкой, то двигается, то заедает. И в тот момент, когда она замирала, нечто противоестественное выглядывало из ее глазниц. Холод пробежал по моей спине.

В гарнитуре раздался голос Марка, он ждал меня. Я кинулась к выходу, засунув крестовую отвертку в накладной карман комбинезона на бедре.

– Что ты возишься, Анди? Давай быстрее, бери коробки, вот эти с анализами, их нужно срочно проверить в нашей лаборатории, – Марк выглядел уставшим и настороженным после разговора с местным главврачом. – И тащи их в медкар.

Я побежала с боксами к машине. Краем глаза заметила, как колыхнулись кусты возле порванной сетки рабицы, которая огораживала внутреннюю территорию больничного сквера. Как вдруг…

– Анди, собака! – услышала я Лизкин крик.

Большой пес с кровавыми подтеками на шкуре несся на меня со стороны забора. Кинув боксы, я рванула к медкару. Мне оставалось всего несколько метров. Но что-то сбило меня с ног… Я покатилась кубарем, упала лицом вниз, больно ударилась коленями. Обернулась и увидела, как в мой ботинок вгрызается собачья пасть, спуская пену на липучки защитного комбинезона. Он трещал по швам, готовый вот-вот лопнуть от острых клыков. Превозмогая боль в коленях, перекатилась набок и со всей силы начала дубасить пса ногой по голове. Он не реагировал на удары, только рычал, прижимая окровавленные уши. Собака рванула, целясь ухватить за бедро… Выстрел, и тварь упала, стукнувшись мордой о мое колено.

– Анди! Поднимайся! Дура, беги к машине! – рычал где-то вдалеке голос Марка.

Я вскочила на ноги, и тут же что-то ударило в спину. Еще одна собака налетела сзади, но промахнулась, видимо, хотела вцепиться в голову. Не устояв на ногах, я свалилась вместе с ней и ударилась затылком о бордюр заросшей клумбы. В глазах потемнело. А она ловко извернулась в воздухе и приземлилась на четыре лапы, снова готовясь к прыжку. Нащупав в кармане крестовую отвертку, сжала в руке. Чудовище подпрыгнуло. Выстрел, и тварь с пулей в брюхе упала рядом. Но умирать не собиралась, наоборот, она резко вытянула шею, стараясь вцепиться в мое плечо. Я вскрикнула, замахнулась, даже не целясь, и попала отверткой ей в глаз. Существо откинуло морду.

Голова закружилась, во рту появился металлический привкус крови. Я попыталась встать, но ватные ноги подвели. Сердце задушенно билось в горле, а перед глазами мерцали нечеткие пятна. Кажется, я снова упала.

Когда чьи-то крепкие руки обхватили меня, я вскрикнула.

– Путник, активируй медкар! Нас сожрут! – кричал Марк, прижимая меня к земле.

Вокруг были слышны выстрелы. Ребята бежали к нам, одни стреляли, другие тащили боксы с анализами, потом бросали, убегали. Повсюду слышались визг и рычание собачьей голодной стаи.

Ломая кусты, выкатился медкар, двери открылись. Лиза вцепилась в мой защитный костюм и волоком затянула меня в машину. Следом запрыгнул Марк. Двери захлопнулись.

Я лежала на полу между кресел и не могла отдышаться. Рядом свалился Марк, с хриплым надрывом он что-то кричал в гарнитуру, сжимая в кулаке мой комбинезон.

– Еле ноги унесли, первый раз такое, – Путник мотал головой, будто не хотел в это верить.

– Ладно, Мишка… Не нагнетай. Все живы, почти целы. А доктор Марк? Я и не знала, что он умеет так быстро бегать, как будто в четыре ноги! – с иронией произнесла Лиза, едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.

Марк откинул голову на пол, шумно выдохнул и сильнее сжал ткань моего комбинезона.

– С вами, дураками молодыми, – он хрипло захохотал, – не то что бегать, скоро летать научишься. Черт бы вас всех побрал!

Я улыбнулась, слушая хохот ребят, и вспомнила слова Романа: «Сейчас адреналин в твоей крови снизится, мышцы расслабятся, сейчас тебя отпустит. Обновленная душа будет у тебя…» В моих глазах потемнело.

Передо мной тихо опустилась крышка капсулы. Осторожно дотронулась рукой до головы, ощущая пульсирующую боль от виска до затылка. «Вот это шишка у меня!..»

– Все в порядке, – знакомый голос раздался за спиной. – Одевайся и в столовую. Затем на выполнение наряда.

Я обернулась: стройная высокая женщина с короткой мужской стрижкой, и глаза, такие же упрямые, как и в первую нашу встречу.

– Марк подготовил для тебя внушительный список! – Немка многозначительно приподняла бровь.

– Сейчас ночь или день? – я свесила ноги, ощущая ступнями холодный прозрачный пол, под которым струились разноцветные провода, убегающие от капсул к огромным проекциям в центре зала.

– Ты пробыла без сознания двое суток. Мы ввели тебя в искусственную кому. Поступила с сотрясением головы и множественными гематомами на теле, – Немка листала мой эпикриз. – Порезов мягких тканей не было. Защитный костюм остался герметичен. Результат забора крови на заражение вирусом отрицательный. У тебя есть еще вопросы?

Она ласково улыбнулась и помогла натянуть термобелье. Руки и ноги меня слегка не слушались.

– Ничего-ничего, сейчас расходишься! Молодая, здоровая, шишка на голове скоро пройдет. Дуй в столовую!