Смущённая Эмили, как можно плотнее кутаясь в широкую рубашку – трудно играть железную Клер в полураздетом виде – и стараясь держаться от него на почтительном расстоянии, осторожно подошла к разгромленному столу. Окончательно Майк поверил услышанному только, когда она, схватив, нацепила обратно свои очки, лежавшие там же на столе.

– Охренеть... – только и смог выдавить бедный лев.

– Сам охренел! – Хищно ухмыльнулся Зейн, наблюдая, как Эмили пытается отгородиться столом сразу от них обоих.

– И как давно ты об этом узнал?

– По обстановке не заметно?

Майк, еле оторвавший свой взгляд от девушки, снова осмотрел царящий вокруг стола бедлам, задерживаясь на перевёрнутом кресле, притулившемся у стены:

– Я б убил.

– Поверь, в эти часы она умирала не единожды. – глаза Зейна полыхнули жёлтым огнём.

Вспыхнувшая Эмили, не выдержала:

– Зейн!

Майк же понимающе оскалился:

– Такой изощрённый тройной обман так просто не искупить, – протянул он с ноткой зависти, намекая ещё и на общую для них историю с Никки Ридли.

– Не спорю, – тигр извиняющимся взглядом с нежностью смотрел на ставшую уже пунцовой Эмили. – Придётся жениться, чтобы со вкусом наказывать её всю оставшуюся жизнь. Так что, дружище, попрошу особого уважения – ты сейчас смотришь на мою невесту! И смущаешь её! Познакомься, кстати: Эмили Клер Доу.

– Охренеть! – Снова выдохнул Майк поражённо, удивляясь даже не известию о предстоящей женитьбе друга, а прозвучавшей фамилии: – Она всё-таки Доу? Ну, тогда многое становится ясно...

– Майк, сам понимаешь, что об этом – никому! Мы пока ещё не знаем, как это всё будет выглядеть официально.

– Не вижу никакой проблемы! Жаркая любовь шикарного оборотня превратила бледную замухрышку – прости, Клер... то есть, Эмили. да, неважно – в офигительную красотку, и делов-то! Мы – фелиды, и не на такое способны! – Майк поиграл бровями, строя глазки невольно улыбнувшейся девушке. Он был неисправим.

– Мы обязательно рассмотрим твой вариант, – Зейн старательно оттеснял льва в сторону двери: – А пока, метнись-ка в приёмную, будь добр, и принеси Эмили её сумочку.

– Сумочку?.. Это тот мешок Клер с кирпичами?

– Он самый, – кивнул Зейн.

Уже подходя к двери, Майк, обернувшись, добавил серьёзно, глядя на друга, пытавшегося обнять наигранно обиженную и усиленно от него отстранявшуюся Эмили:

– Я очень рад за тебя, Зейн, хоть и завидую чертовски!.. Пойду, что ли, повнимательнее пригляжусь к нашей уборщице.

Я готова была прибить их обоих!

Обычно я не теряюсь с поиском нужных слов, но только не сегодня. Трудно строить из себя мисс-невозмутимость, стоя перед оборотнями в одной рубашке Зейна на голое тело, после всего того, что мы с ним здесь недавно вытворяли. И не только здесь.

Надо же было Майку притащиться в кабинет именно сейчас! Конечно же он обалдел, узнав обо мне правду, и своих бурных и искренних эмоций по этому поводу не скрывал. Да он в принципе свои эмоции никогда не скрывал, какими бы они не были.

И началось!

Кошакам не терпелось покрасоваться и блеснуть своим остроумием, а я чуть от стыда не сгорела! Будь я хоть немного поопытней... Да разве оборотней в этом вопросе переплюнешь? Особенно этих двоих.

Тигр в свойственной ему манере окончательно застолбил за собой территорию, в конце с нескрываемой гордостью представив меня перед другом своей законной невестой и отправив того за моими вещами в приёмную. По-видимому, просто побоялся оставить льва со мной наедине.

Хоть Зейн и смотрел на меня виновато, и его невозможные голубые глаза светились бесконечной любовью и нежностью, я с упорством не позволяла ему приблизиться и обнять себя. Понимала, что тут же растаю и растеряю весь свой и без того малый запас праведной злости. А подуться после всего очень хотелось!

Когда Майк принёс мою сумку, я скрылась в приватной части кабинета, оставив их обсуждать ближайшие планы. После ареста Гарри, они собирались прощупать Тома Майлза, и Зейн дал мне понять, что это дело лучше провернуть ему одному, потому что тема их разговора будет крутиться вокруг отношений с Мишель.

Ну что же, не очень-то и хотелось погружаться в их столь интимные подробности. А я за это время наконец-то встречусь с родными, которым пока только ответного летуна успела отправить с коротким посланием: "Скоро буду!"

Снова превратившись в Клер – благо в моей сумке имелся запасной наряд – я по-быстрому убралась в кабинете. Пока приводила в порядок стол, краснея, несколько раз ловила себя на мысли, что была бы не прочь и повторить то, что здесь произошло... В кого я превращаюсь...

Страшнее всего сейчас было показаться дома. Лилиан, не видевшая меня более суток и сердцем чувствовавшая, когда мне было плохо, очень волновалась. Она всегда за меня переживала, хотя вида старалась не показывать, соблюдая нашу договорённость. Но вся её выдержка и обещание не опекать меня чересчур сильно испарились после приезда в Лоусон. Я уже проходила через такое после гибели родителей. И сейчас мне было очень стыдно за то, что я до сих пор так и не нашла времени поговорить с нею обо всём, что было у меня на сердце.

Домой я шла пешком – требовалось проветриться и подготовиться к серьёзному разговору с человеком, готовым защищать меня даже от меня самой. Прямо из холла особняк направил меня к лестнице наверх, в малую гостиную. Контакт и понимание с домом крепли у меня буквально с каждой минутой, и порой мне даже казалось, что я начинаю потихоньку им управлять. Или Конрад просто позволял мне так думать?

Лилиан, похоже, так же, как и я, облюбовала нашу гостиную с часами. Почти вплотную подходя к её распахнутым дверям и уже отчётливо различая голоса, я, затормозив, так и не решилась войти внутрь, услышав с кем и о чём говорила бабуля.

– С ней всё в порядке! Не волнуйся так. Эми – взрослая и разумная девушка, – размеренный тембр Ивана звучал как всегда успокаивающе, и мне сразу же стало ещё более совестно перед ними обоими за своё поведение. Лилиан места себе не находила, а я не то что поговорить с нею так и не смогла – даже весточку ей сегодня не отправила! А про Ивана вообще даже не вспомнила.

– Что ты можешь понимать? Она – единственное, что у меня осталось! – Выдохнула Лилиан.

– Ты же знаешь, Эми мне как дочь, и я переживаю за неё не меньше твоего, – Произнёс медведь глухо, и я прикусила губу, сдерживая нахлынувшие эмоции. – Но я знаю, что она жива, здорова и, уверен – очень счастлива!

– Счастлива?.. Я не понимаю, что сейчас происходит между нею и тигром, но знаю, что вчера моя девочка была очень несчастна!

– Она не может быть несчастна. Её любят больше жизни! И она любит...

– Любит. Любовь к оборотню – это мука! – Внезапно воскликнула Лилиан. Я впервые слышала, как дрожал её голос.

– Ты судишь по себе? – Спросил после паузы Иван, и голос его неуловимо изменился: в нём стали различимы стальные нотки, в обычной жизни ему нисколько не присущие. – Лили, ты всегда была независимой и очень умной женщиной. Так почему бы и Эми не дать решить этот вопрос самой? Даже если – не дай забытые боги! – у неё вдруг случится несчастная любовь с оборотнем – это будет её любовь. Её жизнь и её личный выбор! Хочешь знать моё мнение? Эми во многом уже гораздо мудрее тебя! Потому что чаще доверяет собственному сердцу, а не руководствуется одним только холодным разумом.

В гостиной повисла напряжённая тишина. И я вдруг почувствовала, что их разговор поменял своё направление. Точно поменял! Медведь сейчас говорил о себе. О них с Лилиан...

Почти не дыша, я не могла не слушать дальше.

– Что ты хочешь этим сказать? Что с нами год назад я совершила ошибку, руководствуясь разумом, а не чувствами?

Я поражённо застыла.

Забытые боги! Я-то всегда считала, что Лилиан даже не догадывалась о чувствах медведя, а выходило, что знала. И не просто знала. Я внезапно с полной уверенностью поняла, что у них, оказывается, уже были близкие отношения!