– Ничего! Ни одной зацепки! Ты всё ещё продолжаешь думать, что убийство Майлза -дело рук кого-то другого, а не наших шантажистов? – Купер, сидевший за столом напротив, смотрел на него выжидающе.

Зейн, вздохнув и устало откинувшись в кресле, уставился в потолок немигающим взглядом. Что ему ответить на вопрос шерифа?

Ничего он уже не думал. Вернее, чего только не передумал за эти дни.

Конечно же его мучила та же самая мысль, что и всех вокруг. Что может быть логичнее? Кого ещё подозревать в первую очередь, когда наготове есть кандидаты, уже грозившие расправой семейству Майлзов? Правда, угрозы шантажистов предназначались вовсе не главе семейства, а его бестолковому сыночку. Но не только из-за этой нестыковки у Зейна рушилась вся дальнейшая логика этой версии.

Убийство. Чёрт подери, это было совершенно не в стиле этих идейных борцов за справедливость! Естественно, сейчас все только об этом и трубили. Как же! Впервые народные мстители перешли грань, строго соблюдаемую ими до сей поры!

А ведь они раз за разом доказывали, что могут всё! Что им не помеха ни степень охраны, ни уровень магической защиты шантажируемого, ни усилия всех лиц и ведомств, заинтересованных в их раскрытии и поимке, включая ту же полицию. И вот, организация, занимающаяся шантажом богатых и влиятельных лиц страны, члены которой в своих угрозах всегда ограничивались двумя показательными предупреждениями, раз за разом доказывая, что только от их решения зависела дальнейшая судьба жертвы, впервые пошла на убийство? Зачем?!

Этот вопрос не давал Зейну покоя! Зачем нужно было убивать, когда многие из жертв шантажа даже и не пытались дотянуть до второго предупреждения? А некоторые так и вовсе выполняли всё, что от них требовалось, сразу же после получения «чёрной метки», понимая всю тщетность своих попыток избежать наказания. Те же, кто всё же пытался, надеясь на свою исключительность и возможности выше среднего – сдавались на втором контрольном предупреждении. Какие тут нервы выдержат?

Неуловимые и словно всемогущие шантажисты за десятилетия своей деятельности заработали себе такую наипрочнейшую репутацию, что просто не могли ни с того ни с сего разрушить её в одночасье! Даже из-за такого самоуверенного и упрямого скряги, как Грэг Майлз. Да ещё и сразу после первого же удавшегося показательного предупреждения! Это-то и было странно. И совершенно не вязалось с тем, что Зейн знал об этой организации. Потому и верить не хотел.

В истории с Майлзами его напрягало всё с самого начала. Во-первых, так до конца и не понятые причины самого шантажа. Во-вторых, то, что угрозы и требования поступили в адрес Тома, а убили при этом Грэга. Уничтожить курицу, от которой ждали золотые яйца? Надеялись, что трусливый сынок без поддержки папаши окажется гораздо сговорчивее и заплатит быстрее? Или, как утверждал сам шакалёнок, просто промахнулись – слишком близко они с отцом стояли?

Эти и промахнулись? Ха! И ещё раз – ха! Зейну достаточно было вспомнить покушение в ресторане, произошедшее у него на глазах. А точечные взрывы в случаях с Бергером и Флинстоуном? Промахнулись – это не про этих профессионалов!

Кто бы ни были исполнители убийства – их целью был сам Грэг Майлз! И задача стояла -ликвидировать. Не покалечить или лишить второй ипостаси, а убить! Вот тут невольно и всплывали в памяти слова самого Грэга, постоянно утверждавшего, что охота всё это время велась на него, а не на Тома.

Странно? Или одно другому не мешало?

Майлза ненавидели многие – было за что. И убить, по его же рассказам, пытались не единожды, что тоже было неудивительно. У Зейна и самого пару раз возникало это дикое желание. Но шутки шутками, а кто-то же своего добился? Показательно и цинично. На юбилейном банкете, при скоплении множества гостей и почти всего высшего света Лоусона.

А ведь шакал только на защитные магические артефакты потратил целое состояние! Его особняк охранялся не хуже государственной сокровищницы. Вокруг них с сыном постоянно крутились несколько профессиональных охранников из оборотней покрепче, а помимо этого ещё и парочка сильнейших магов – муха не пролетит!

Как убийцы смогли обойти всю созданную Майлзом систему безопасности, в голове не укладывалось. Но та лёгкость, с которой убили Двуликого, снова, хочешь не хочешь, возвращала к мыслям о знаменитых шантажистах. Только те могли похвастать таким виртуозным исполнением покушения.

Так неужели всё-таки они?

Все эти дни новости об убийстве Грэга Майлза не сходили с телеэкранов и первых полос газет. Досталось и Зейну. Ещё как досталось, хоть он и не отвечал за безопасность семейства и даже полноценного контракта с ними не заключал. Но это никого не волновало. Одно его имя до всех этих событий с Майлзами было гарантией успешных расследований, и то, что делом шакалов на момент покушения он занимался чуть более недели и на безвозмездной основе, его в глазах столичного общества не оправдывало.

Да, потрепали его имя за эти дни изрядно! И всё ещё не переставали трепать. Бедная Клер еле успевала отбиваться от многочисленных звонков репортёров, желавших взять у него интервью. А Зейн впервые, кажется, в своей практике отказался что-либо комментировать. Даже своим проверенным, дружественным корреспондентам.

Масла в огонь подливал Том Майлз, практически сразу разорвавший с ним все договорённости и засевший в своём пентхаусе, потому что в отцовском особняке до сих пор шли следственные действия и проверка защитных контуров. Вот кто при каждом удобном случае не лишал себя удовольствия плюнуть в его сторону и протрубить о провале расследования. Полиции и шерифу красочных ругательных эпитетов в исполнении шакалёнка тоже хватило.

Но Зейну было плевать на его тявканье. Всё было неважно. Что значила для умирающего вся эта мышиная возня вокруг? Ни-че-го!

А он подыхал, потому что, судя по всему, потерял свою пару.

Внутри всё снова скрутило оглушающей болью. Двойной – его и тигра. И так каждый раз, как только он начинал думать о Никки.

Никки... О, Боги! Его девочка оказалась совсем не той, за которую себя выдавала...

Как на самом деле звали эту девушку, и кем она была, он теперь не знал. Но Зейн мысленно продолжал называть её по имени, которое ей не принадлежало.

Настоящая Никки Ридли существовала, училась в Академии и даже практику в департаменте шерифа проходила, но это была совершенно другая девица. Он помнил свой шок, когда правда открылась. Видел потом перед собой ту, настоящую, и поверить не мог.

Но самым сложным стало скрыть эту правду от всех. Скрыть тот факт, что некая девушка, представившись чужим именем, проникла в дом Майлзов в день убийства. А если сказать точнее – Зейн сам её туда за руку привёл. Потому что она попросила.

На многочисленных фотографиях, сделанных в тот день, лица нескольких человек оказались размыты на всех из них. Все эти гости, пожелавшие не светиться на страницах прессы, использовали простенькие артефакты искажения. Среди них была и Никки.

Не нужно было быть провидцем, чтобы сложить эти факты и понять, что все они неумолимо сводились к одному – его «Никки» была во всём этом как-то замешана. Несомненно замешана, потому что пропала после банкета бесследно. Словно в воду канула.

Кем она была?

Зейн не хотел думать о ней, как об убийце. Поэтому и сопротивлялся всеобщему мнению, что смерть Майлза – дело рук шантажистов, переступивших грань, хотя упорные факты и твердили обратное. Да, всё время до совершения преступления Никки находилась с ним рядом. Но что он знал о её сообщниках? А ведь они были.

Что они вообще знали о настоящих возможностях этой организации? Порой лишь догадки строили.

Но Зейну было всё равно, кем она была. Сейчас в нём жило только одно стремление: найти её во что бы то ни стало! Потому что он понимал – она попытается исчезнуть. Навсегда. И, вероятнее всего, только расследовав это запутанное дело, он сможет найти ниточки, ведущие к ней. И сделать это будет чертовски трудно!