«Чёртов Сэлоу! – подумал я, начиная приходить в ярость. – Как я этого не замечал?!»

Я подошёл к кузену весь в слезах, чтобы ему всё высказать, а он ударил меня со словами:

– Не будь нытиком!

Через какое-то мгновение я сидел за столом. Мне шестнадцать. Вместе со мной мой брат и моя сводная сестра. Чуть дальше я вижу мать и отца. Ещё рядом сидят люди. Тёти, дяди, кузены и остальные дальние родственники, которых я не видел уже долгие годы.

– Передай, милая, мне ещё немного маминой чудной запеканки, – произнесла тётя, обращаясь к своей сестре.

Она передала ей большую тарелку, стоящую рядом со мной, даже не заметив, что я собирался положить себе порцию.

«Всё сделает, чтобы удивить всех», – подумал я и тут начал замечать некоторые странности.

Эти запахи. Резкие и мерзкие. Я принюхался к еде, и запах шёл от супа в кастрюле. Я подвинул к себе хлеб. Принюхавшись, я почуял резкий трупный запах, похожий и на другие запахи за этим столом.

– Мерзость! – произнёс вслух я, ощутив неприятный взгляд матери.

– Ты говоришь не по сценарию, – вдруг все замолчали за столом, и после недолгой паузы ответила мать.

– Сценарию? Какому ещё сценарию? – спросил я, оглядываясь вокруг.

Мой взгляд упал на семейные фотографии, что красовались на небольшом столике у окна. Приглядевшись, я увидел лишь размытое изображение.

– Почему фотографии размыты? – спросил вновь я, смотря на растерянных гостей и испуганных родителей.

– Они все в порядке, сынок. Продолжай есть и вспоминай, – вдруг проговорил отец.

– Что я должен вспоминать? – обратился я к отцу.

Он лишь сердито посмотрел на меня и взял со стола вилку, лежавшую без дела.

– Милый, наш сын играет не по правилам, – вдруг продолжила мать.

– Кто вы такие? – вдруг включилась тётя.

– И ты туда же?! – вдруг воскликнул отец.

– Что мы должны делать? – спросил его я, понимая, что здесь что-то неладное.

– Вы должны есть спокойно, а потом отец расскажет вам одну новость, – ответила мать, что поглядела на отца.

– Я не буду есть, – заявил я, бросив столовые приборы перед собой.

– Не хочешь – и не надо. Тогда я расскажу всё прямо сейчас, – произнёс отец, положив ложку на стол, но продолжая держать в другой руке вилку, будто опасаясь, что на него нападут.

Все, как и я, продолжали смотреть на отца.

– Что здесь, вашу мать, происходит?! – вдруг начала нервничать тётя, что пыталась встать, но не могла.

– Закрой свою пасть! Мы вспоминаем! – вдруг яростно прокричала мать, чей голос резко поменялся на высокие тона.

– Мы с матерью решили развестись, – произнёс отец, после чего посмотрел на меня, как будто ожидая от меня реакции.

И тут я наконец начал понимать. Это всё было нереально. Это уже всё было, но не так. Я должен был встать и опрокинуть тарелку, но я сидел. Я должен был убежать из дома, но я всё ещё был здесь. Словно я переместился в прошлое и мог всё исправить.

– Пользуйся своей властью. Я знаю, ты хочешь всё изменить. Я знаю, что ты хочешь, чтобы всё было по-другому. Я знаю, что ты любишь нас, сынок, – вдруг продолжила мать всё ещё высоким голосом, напоминая мне сущего дьявола, вселившегося в тело хрупкой женщины.

– Не сопротивляйся, – проговорил отец тем же голосом, что и мать.

– Вы ненастоящие! – вдруг прокричала тётя, встав из-за стола и опрокинув стул.

– Ах ты дрянь! – прокричала диким голосом мать, после чего отец схватил тётю за голову и ткнул её лицом в стол.

– Ты всё испортила! Испортила! – кричал дьявольским голосом отец, после чего воткнул вилку ей прямо в висок.

Я вскочил из-за стола, после чего промелькнула вспышка. На секунду я увидел реальность. Я видел всё тот же стол. Вокруг снег. Странная обгоревшая комната без потолка. Солнечный свет пробирался через плотные облака, освещая стол в центре. Вокруг него я видел Тодди, Эрика, Билла, некоторых пациентов из больницы. Видел, как Эрик воткнул что-то вроде спицы в голову девушки, что была тогда в больнице. После двух секунд реальности всё исчезло, переместив меня в мои воспоминания.

В этот раз я лежал на полу возле стола, а рядом со мной сидел отец, весь в крови и держа в руках нож.

– Никто не должен вернуться обратно. Никто, – произнёс он, замахнувшись ножом, после чего сидевший неподалёку брат бросился на отца и повалил его рядом со мной.

Я словно прикованный лежал на полу и пытался встать. Брат выхватил нож, после чего воткнул его прямо в глазницу отца, отчего тот начал дёргаться, а после умер.

Я зажмурился и пытался привести свой разум в порядок. В голове послышался звон, перешедший прямо в уши. Я открыл медленно глаза, после чего вновь увидел ту обгоревшую комнату с огромной дырой в крыше. Повернувшись, я увидел Билла, сидевшего прямо на Эрике. В его левом глазу торчал армейский нож. Билл продолжал сидеть на убитом около минуты, находясь в полном ступоре. Я приподнялся и увидел ту девушку со спицей в голове. Рядом сидел Джон. Он держался обеими руками за голову и, приподнявшись, опёрся на стену. С другой стороны сидела Светлана и остальные. Тодди был с другого конца стола. Он также вскочил из-за стола и бросился к двери позади него, но также упал.

– Что, мать вашу, тут произошло? – спросил вдруг Билл, очнувшись, продолжая держать в руке нож, что также ещё был воткнут в Эрика.

– Уходим отсюда! Быстро! – прокричал Джон, после чего петляющими шагами подошёл к Тодди.

Он нагнулся и приподнял Тодди, но тот был не в состоянии идти.

Ко всему бардаку, бушующему в наших головах, прибавился и тот факт, что на столе лежало тело одного из одержимых. Его тело было разорвано. На руках и ногах – заметные укусы. Тело вскрыто, а в голове торчал кусок арматуры.

Через какое-то время мы вышли на улицу. Всё происходило на четвертом этаже здания, что было всего в двадцати минутах от больницы.

– Я видел семью. Дом. Чёрт бы вас побрал! Я был дома! – заявил я, кое-как ковыляя за Джоном, что шёл впереди, держа Тодди.

– Я видел сослуживцев, – ответил Билл, идя рядом со мной и держа под руку Светлану, что закрывала рукой глаза.

– Мои дети. Мои милые дети, – шептала она, а из-под руки лились слёзы.

– Чёрт возьми, а что за тело было на столе? – вдруг спросил один из пациентов, после упав на колени и начав блевать.

– Мы что его ели? – спросил я, отчего сам рухнул неподалеку, начав совать пальцы в рот и вызывая рвоту.

– Где остальные? – спросил Тодди, очнувшись и держась за плечо Джона.

Мы осмотрели ещё раз квартал, что погорел во время катастрофы, и так и не нашли никого, пока не выбрались на соседнюю улицу, где нам явно становилось лучше. В небольшом разрушенном магазине мы встретили большую группу, в которой были практически все из больницы, а также среди них был Саммерс, Джеймс со своей внучкой и Катрин с сыном.

– Что произошло? Где вы все были? – спросил вдруг Саммерс.

– Спроси что-нибудь проще, – ответил ему я.

– Как мы разделились? – спросил Джон у группы канадских полицейских.

– Мы встретили стаю. Они все бежали в нашу сторону. Нам пришлось разделиться и бежать кто куда.

– Что-то я не помню ни хрена, – заявил Билл, пытаясь отойти от случившегося.

– Где Эрик? И где Мария? – спросил вдруг один из полицейских.

Билл оглянулся, и его взгляд пересёкся с моим.

– Одержимые настигли, – заявил Джон.

– Вот твари! – вскрикнул полицейский, пнув стул, что одиноко валялся среди продуктовых полок магазина.

– Но вы… – вдруг хотела рассказать правду Светлана, но вовремя остановилась, осознав, какие могут быть последствия.

– У вас есть потери? – спросил Билл у другой группы.

– Три человека. Двоих мы нашли. Мёртвыми. Последнего нигде нет. Думаю, его мы уже не найдём, – ответил полицейский, указывая в сторону леса, что виделся на горизонте среди руин города, – он направился туда.

– До вокзала далеко? – спросил Джеймс, взяв Светлану под руку, помогая ей не упасть.